Судья королевского отбора - Олеля Баянъ
– Кто здесь? Ваше величество! – слышу женский голос. – Только что здесь кто-то был.
Ага, значит, кто-то ищет короля, который уже ушёл. Участница это или нет, остаётся для меня загадкой, потому что министр бежит, не отпуская моей руки. Мне приходится следовать за ним, подхватив юбку, и смотреть себе под ноги. Мой проводник останавливается только спустя пять минут бега.
– Не думал, что этот маршрут сегодня ночью пользуется такой популярностью, – шутя, извиняется граф. – Не стоит, чтобы вас видели в таком виде в обществе мужчины.
Раньше надо было думать, до того, как навязался в сопровождающие. Смотрю за его плечо: вот и освещённая центральная аллея, ведущая ко дворцу.
– И, Полина Андреевна, – понижает голос министр. – Я попрошу вас не распространяться о свидании короля.
Понятно, просит не портит репутацию царственного друга. А то, что тот портит девиц, так это житейское. И эти люди ещё втирают о целомудрии!
– Вы допустили три ошибки в последнем слове, – отрезаю я, не давая никаких обещаний о нераспространении. Специально не буду, но честность превыше всего.
– Какие? – удивляется граф.
– Замените «ро» на «зё» и уберите последнюю букву.
Пока он соображает, что я только что сравнила его величество с мелким рогатым парнокопытным животным, обхожу своего случайного компаньона и несусь, не глядя по сторонам, ко дворцу.
Чувствую, как закипаю внутри. Хорошо устроился их король! Поспал с одной, надоела – сослал. Захотелось более родовитой грелки, пожалуйста, вот вам принцесса. Вспоминается фраза из известной детской сказки: «А король-то голый!»
Тут взгляд цепляется за фигуру, выходящую из тени на освещённый участок лестницы. Великий князь, наверное, уже готовился ко сну, потому что был без мундира, рубашка расстёгнута, и видны волосы на его груди, как ему донесли о моей прогулки. Его взор полыхает синим. Вот только на этот раз совсем не страшно. Ещё посмотрим, кто в гневе ужаснее.
Фельтмаршалок замечает спешащего за мной министра внутренних дел и отмечает наш с ним вид. У обоих листики в волосах и на одежде. Не разбираясь, можно сделать вполне однозначный вывод. Князь преграждает путь. Мне достаётся ледяной взгляд:
– Развлекаетесь, Полина Андреевна?
– Мне до вашего короля в плане развлечений, как улитке до Китая, – не менее ехидно отвечаю и встаю прямо перед ним, что выглядит с моей стороны довольно дерзко. Как вызов.
Он и так высокий, а, стоя на ступеньку выше меня, и вовсе. Приходится задрать голову, чтобы гневно сверкнуть глазами. За спиной слышу приближающиеся шаги министра.
– Мало того, что он переспал с …
Договорить мне не дают. Князь подхватывает меня и затыкает самым действенным способом – поцелуем.
Если в первый раз можно простить наглость, то в этот раз никакой пощады. И я вырываюсь, лязгаю ногами и колочу его кулаками.
Меня отпускают также внезапно, как и поцеловали. Вот только теперь мы стоим не на лестнице, ведущей во дворец. За спиной его высокопревосходительства – кровать с тёмно-синим покрывалом и таким же балдахином. На постели лежит скинутый мундир.
Поздравляю, Поля, ты доигралась! Какие у тебя шансы против военного? Да ещё и мага? Вспомни, что было утром? Правильно, никаких!
Пячусь назад, пока не упираюсь в стену. Громко сглатываю. Князь при этом даже не шелохнулся, только не сводит с меня грозного взгляда. А мой то и дело бегает от кровати к фельтмаршалоку и обратно. Он это замечает. Лениво поворачивает голову в сторону постели и издевательски фыркает:
– Я предпочитаю, чтобы женщина сама хотела лечь в мою постель, а не дрожала от одного её вида как осиновый лист, – поворачивается ко мне спиной и направляется к круглому столику у окна, на котором находился графин с тёмно-фиолетовой жидкостью и парочка стаканов.
Плескает в оба стакана по глотку. Один отставляет на край стола, а другой берёт и садится в кресло рядом со столом.
Ну, да, так я тебе и поверила! А зачем тогда притащил в свою спальню? Поговорить? Ищу взглядом дверь. Как назло, она оказывается у противоположного края. Князь усмехается в ответ на мои действия и жестом указывает на второе кресло у стола с другой стороны:
– Садитесь, Полина Андреевна.
– Благодарю, я здесь постою.
– Я сказал садитесь! – рычит фельтмаршалок так, что я решаю больше не испытывать судьбу и юркаю на указанное место.
– Пейте, – приказывает он, едва я сажусь.
Скептически смотрю на стакан и не притрагиваюсь к нему.
– Не отравлено, – протягивает его высокопревосходительство и опрокидывает в себя свою порцию.
И вдруг его начинает трясти. Голова запрокидывается назад. Стакан падает и разбивается. Мне бы воспользоваться ситуацией и бежать, но он же спас сегодня меня! Дважды!
Подхожу к нему и кладу одну руку на лоб, а вторую на шею, там, где вздулась вена. И в мгновение ока меня хватают и прижимают к полураздетому мужскому телу. Одной рукой князь держит мои ладони, касающиеся его груди, покрытой светлыми волосками. Я чувствую биение его сердца. Другой он держит меня за шею со стороны спины, локтем прижимая к себе. Мои ноги оказываются между его ног, но и тут фельтмаршалок переплетает их так, что я не могу ими пошевелить. Зато прекрасно ощущаю силу его мужественности.
Мне остаётся только испуганно смотреть ему прямо в потемневшие глаза.
– Слушайте внимательно, Полина Андреевна, – его голос звучит глухо, но достаточно угрожающе, чтобы я замерла, затаив дыхание. – Всё, что вы слышите или видите о короле, остаётся там, где вы это услышали или увидели. Меня бесят ваши дерзость и непослушание. Ведите себя тихо. Не высовывайтесь! Не мешайте ловить заговорщиков! Или вы уже с ними в сговоре? – я мотаю головой, а князь подозрительно прищуривается. – И чтобы я больше не видел вас рядом с Фанарой. Понятно?
Всё, что я могу в своём положении, это кивать головой. Что и делаю. Язык прилип к нёбу.
Удостоверившись, что я поняла его, и, запугав меня до чёртиков, он отпускает меня, слегка отталкивает от себя:
– Свободна.
На подгибающихся ногах отступаю, чтобы споткнуться обо что-то и завалиться назад. Ойкаю и вижу, как меняется потолок на тот, который был в моей спальне. Приземляюсь на свою кровать. Оглядываюсь. Так и есть. Я в своей комнате. Только она какая-то расплывчатая. Дрожащими руками вытираю мокрые щёки. Все силы разом закончились.
Обнимаю подушку и утыкаюсь в неё лицом. Нельзя так спать. Морщин прибавиться. Ну, и пусть! Пусть теперь попробуют вытащить меня из покоев. Ни за
