Яд в академии магии (СИ) - Анна Сергеевна Одувалова
Колотить Кэлза перестало минут через пятнадцать. Он выдохнул, завернулся в мое одеяло и отполз в угол, вытирая краем холодный пот со лба. Вид парень при этом имел измученный и потерянный.
— Нет, я, конечно, подозревал, что ты меня недолюбливаешь. Но чтобы настолько! — возмутился он так искренне, что меня пробило на смех.
— Ты прям как девочка, — не удержалась я и подколола. Потом поднялась, разминая затекшие мышцы и, дернув за одеяло, скомандовала: — Отдавай!
Кэлз со стоном, опираясь о стенку, поднялся и с удивлением замер, потому что слабость отступила.
— Говорила же! — Я довольно усмехнулась. — Эта штука до ужаса гадкая, но она того стоит. Правда, запас сил часа на два-три. Потом дико захочется спать.
— Знаешь, — признался он. — Мне и без этой штуки через два-три часа захотелось бы спать. Пошли уж. А то место жуткое. А по дороге ты расскажешь, что собираешься делать дальше. Отправишься к законникам?
— Нет. — Я не удержалась и злобно улыбнулась. — Бесполезно. Трион, скорее всего, сможет выкрутиться. Точнее, к законникам я, безусловно, пойду, чтобы разворошить это осиное гнездо, но сделаю все по-своему.
— Задумала месть? — с очень уж большим энтузиазмом поинтересовался Кэлз.
— Он обвел меня вокруг пальца! Он дурил мне голову! Конечно, я задумала месть. Как иначе? — искренне удивилась я.
— Разрешишь поучаствовать? — вкрадчиво поинтересовался парень.
— Извини, но я привыкла работать одна! — хмыкнула я и устремилась на выход. Не хватало только Кэлза в качестве бесплатного довеска. Итак, я задумала опасную вещь, из-за которой меня возненавидит не только Трион.
— Ну, Яд! Ты мне должна за полог! — вопил сзади Кэлз, но я не обращала на него ни малейшего внимания.
Свидетели мне не нужны. Сейчас я больше всего хотела как можно быстрее добраться до дома, прорыдаться в подушку, разложить мысли по полочкам и спланировать свои дальнейшие действия. В этом деле пришло время поставить точку, и тогда можно будет перейти к следующему. Я уже думала о жуке, которого нашел Кэлз. Но все это могло подождать, а вот торговец серым дурманом — нет.
Кэлзу все же было не очень хорошо. Поэтому он шел всю дорогу молча, лишь изредка неприлично ругался, налетая на корни. Но не жаловался, не ныл и не отвлекал неприятными расспросами. Надо отдать должное, он ни разу не съязвил по поводу Триона, хотя повод был.
Глава 12
— Где твоя платформа? — поинтересовалась я, когда мы добрались до практически опустевшей парковки возле унылого, зияющего черными окнами отеля. Веселье закончилось, и все немногочисленные, оставшиеся на ночь посетители спали.
— Вот! — Кэлз с трудом запрыгнул на маленькую, круглую платформу-блин, какие жаловали любители острых ощущений.
— Ты собрался ехать домой на этом? — удивилась я, разглядывая пошатывающуюся в темноте фигуру.
— А что? — Парень пытался выглядеть беспечным. — Ты хочешь меня подбросить?
— Не хочу, — честно заявила я. — Но подброшу, потому что еще меньше хочу чувствовать себя виноватой из-за того, что ты расшибешься, так как не смог устоять на этом.
— Я же добрался досюда и жив. — Кэлз заявил это из чистого упрямства.
— Мы не обсуждаем езду на «блине» в нормальном состоянии. Сейчас ты явно не способен держать равновесие. Закидывай в багажник и садись.
Как ни странно, Кэлз даже выпендриваться не стал, закинул свое транспортное средство и тяжело плюхнулся на пассажирское сиденье. Видимо, действия зелья хватало на меньшее время, чем я рассчитывала.
Парень все же отключился у меня в машине, пока мы ехали до дома, и остро встала проблема — куда его девать. Отвести к нему и объясняться перед кем-то, почему он в таком состоянии? Доказывать, что не пьян и не под наркотой. А мне оно надо? Последнее, что я хотела, — это общаться с родней парня. Общество высокородных лордов и леди не для меня. Я всегда терялась в их присутствии.
Пришлось сворачивать к себе. Потом будить парня, отхлестав по щекам и тащить в дом. Кэлз даже ногами передвигал. Точнее, пытался, но, похоже, в себя так и не пришел. Бормотал что-то бессвязное и цеплялся за косяки. Наконец его удалось сгрузить на диванчик на первом этаже в просторной гостиной, которая примыкала к кухне. Они даже разделены были условно — массивной дубовой барной стойкой.
Кэлз развалился на диване и вырубился окончательно. Он повертелся немного, попытался натянуть на голову свитер, я сжалилась и притащила плед. Парень замотался в него, словно в кокон, и мирно засопел.
— Душка, и не скажешь, что первостатейный мерзавец… — пробормотала я себе под нос, разглядывая спящего гостя. Свезенная скула и огромные девичьи ресницы — сейчас Кэлз выглядел трогательно-беззащитным. Я усмехнулась и отправилась наверх к себе в комнату, но примерно на полдороге поняла, что бесполезно. Я все равно не усну.
Предательство Триона ранило, и сильно. Хотя… ведь он мне ничего не обещал и вряд ли даже задумался о том, что его стиль жизни для меня неприемлем. Он мне не врал, я ведь не задавала вопросов. Я спрашивала про наркоторговца у Кэлза, но не у Триона. Как забавно.
Я постаралась отогнать от себя неприятные мысли, развернулась и, спустившись к барной стойке, щедро плеснула себе коньяка. Подумала немного, взяла блокнот и остро наточенный карандаш и уселась на широкий подоконник. Подумать.
Коньяк имел терпкий, слишком резкий вкус, но зато согревал изнутри и разгонял тяжелые мысли, поэтому скоро я плеснула себе еще и достала из холодильника тонкими ломтиками порезанный сыр, лимон и кусочек горькой шоколадки.
Рисовать не хотелось, образы в голове не рождались, и на листе оставались лишь изломанные линии: гроза и только спустя десяток испорченных листов снова появилась знакомая крыша и падающая девушка. На сей раз в центре композиции находилась сумочка, принадлежащая Брил. Она словно бы падала на секунду позже. Девушка открыла рот в безмолвном крике и судорожно цеплялась за ремешок-цепочку, будто аксессуар от модного дизайнера мог вернуть ее обратно на крышу.
Я сделала глоток коньяка, повертела листок и так и этак, но так и не поняла, где именно кроется намек. На первый взгляд ничего нового на рисунке не было. Только слегка поменялась композиция, и это было неспроста, но пока я не могла понять, какую именно деталь упускаю.
Сыр имел остро-сладкий привкус, я его задумчиво жевала, запивала коньяком, который прокатывался по горлу теплым комком, и была
