Выбор Скарлетт Блэр (СИ) - Юлия Арниева
И мне ничего другого не осталось, как только ждать — самое трудное, выматывающее занятие. Каждая минута растягивалась, как густая патока, а часы, словно издевательски замедляли свой ход. Чтобы окончательно не спятить от тревоги и переживаний, от бесконечного прокручивания в голове одних и тех же мыслей, я вновь погрузилась в работу. Разбор бумаг, писем и бесконечных счетов — все это создавало иллюзию движения, помогало не утонуть в омуте тревожных мыслей.
Больше четырех часов я методично проверяла накладные, сверяя каждую цифру. Строчки в расходных книгах плясали перед глазами: оптовые закупки, розничные продажи, наценка, налоги. Приходилось балансировать между поддержанием ассортимента и оборотными средствами: элитные сигары и редкие сорта табака стоили недешево, а лежать на полках могли месяцами, дожидаясь своего ценителя…
— Я так и думала, что найду тебя здесь, — с теплой улыбкой проговорила Грейс, проходя в кабинет. Ее каблучки мягко простучали по паркету, а в воздухе разлился легкий аромат жасминовых духов. — Как ты? Как прошла встреча с Мэттью?
— Тяжело... он не хотел, чтобы я видела его в таком состоянии... — тихо произнесла, сдавливая пальцами виски, пытаясь унять начинающуюся головную боль, — Мэтт даже предположить не может, кому он помешал. Он допускает вероятность, что здесь замешаны семья Бернард... — чуть запнулась, на мгновение прикрыв глаза, вспоминая измученное лицо мужа. — Я рассказала ему все, что нам удалось выяснить, Мэтт подумает. Через три дня я снова к нему приду.
— Джордж договорился о встрече с мистером Флетчером, — произнесла Грейс, присаживаясь на край кресла.
— Уже не нужно, он был здесь, и мы поговорили. Флетчер не замешан в этом деле и обещал помочь, — покачала головой, рассеяно перебирая бумаги на столе. Строчки в документах расплывались перед глазами. В комнате царил полумрак — я даже не заметила, как стемнело, настолько погрузилась в работу.
— А что взамен? — тихо спросила подруга, с сочувствием на меня посмотрев. В ее взгляде читалось беспокойство — она всегда умела видеть меня насквозь, замечать то, что я пыталась скрыть даже от самой себя.
— Ничего... — ответила, устало откидываясь на спинку кресла. Кожаная обивка жалобно скрипнула, принимая вес моего измученного тела. — Все непросто, я и Мэтт ошибались на его счет, он неплохой...
— Хорошо, я рада, что у тебя есть еще один сильный союзник, но раз так, Джорджу и мистеру Флетчеру необходимо поговорить и объединиться, — произнесла Грейс и, выдержав небольшую паузу, голосом, не терпящим возражения, добавила, — уверена ты сегодня не завтракала, обед пропустила, а про ужин и не вспомнила.
— Да, ты права, — натянуто улыбнулась, внезапно ощутив голод. Желудок предательски заурчал, напоминая, что последний раз я ела вчера вечером. В горле пересохло, и только сейчас я заметила нетронутый, давно остывший чай на краю стола.
— Собирайся, — скомандовала Грейс тоном, которым обычно отчитывала своих младших сестер. — Я знаю чудесное место недалеко отсюда. Тебе нужно поесть и отвлечься хотя бы ненадолго. К тому же, — она лукаво улыбнулась, — там подают восхитительный яблочный пирог.
Я знала этот ее взгляд — спорить бесполезно. Да и сил сопротивляться уже не было. Медленно поднявшись из-за стола, я тут же почувствовала, как затекли мышцы от долгого сидения. Болезненно поморщившись, накинула пальто и выключила лампу. Кабинет тотчас погрузился в синие сумерки, и только дождь за окном продолжал свою монотонную песню.
— Ладно, ты победила, — вздохнула я, подхватывая сумочку. — Но только недолго. Мне еще нужно...
— Нужно поесть и немного отдохнуть, — перебила Грейс, решительно беря меня под руку. — Все остальное подождет до завтра. Ты не поможешь Мэтту, если свалишься от истощения.
В ее словах была своя правда. И, заперев кабинет, мы вышли в прохладный вечер, под мелкий моросящий дождь. Где-то вдалеке звонили колокола, отмеряя время, которое, казалось, теперь текло совсем иначе.
Глава 31
Маленький ресторанчик на углу улицы встретил нас теплом и уютом. Старинные деревянные панели на стенах, мягкий свет витражных ламп и запах свежей выпечки создавали атмосферу, в которой даже самые тяжелые мысли становились чуть легче. Мы устроились за столиком у окна, через которое можно было наблюдать за прохожими, спешащими укрыться от моросящего дождя.
Теплый свет от лампы над нашим столиком создавал уютный круг, словно отгораживая нас от остального мира. За соседними столами негромко переговаривались посетители, звякали приборы о фарфор, а из кухни доносились приглушенные голоса и аромат свежеприготовленных блюд.
Грейс заказала для нас обеих горячий суп, овощи на гриле и тот самый яблочный пирог, о котором говорила. Я ела, почти не чувствуя вкуса, хотя где-то на краю сознания отметила, что суп действительно превосходный, а овощи приготовлены именно так, как я люблю — с хрустящей корочкой снаружи и сочные внутри. Баклажаны, цукини и морковь были приправлены какими-то особенными травами, их аромат напомнил мне об ужине в ресторанчике на берегу реки, куда мы с Мэттью недавно ходили. От этого воспоминания защемило сердце, и я поспешно отложила вилку, делая глоток горячего чая, чтобы скрыть набежавшие слезы…
— Знаешь, что мне не дает покоя больше всего в этой мутной истории, — заговорила я, поставив кружку с недопитым чаем на стол. Фарфор тихонько звякнул о блюдце, а на поверхности чая заиграли золотистые блики.
— Что? — Грейс подалась чуть вперед, ее лицо выражало то внимательное участие, которое я так ценила в нашей дружбе. Она тоже отложила десертную вилку, которой только что отломила кусочек пирога, и приготовилась слушать.
— Тебе не кажется странным способ избавления от своих врагов? — вполголоса проговорила, рассеяно водя ложкой по почти пустой тарелке, оставляя узоры в остатках соуса. — Так изощрённо обычно действуют обиженные женщины, мужчины предпочитают клинок.
— Та женщина, что продала яд, а вернее ядовитую траву, сказала, что к ней приходил Мэттью, возможно, она не запомнила лица, но это был мужчина... — предположила подруга, неопределенно пожав плечами. Ее пальцы нервно крутили ножку бокала с водой, оставляя влажные следы на запотевшем стекле.
— А что, если она лжет? — произнесла, чуть
