Анастасия, боярыня Воеводина - Елена Милютина
Семья Муромских, тем временем, обживала новые поместья, и на Москве, и в Бобриках. Михаил был озабочен образованием детей. Пора было начинать учить языки иноземные. Старшая, Анестасия, уже учила и латынь, и франкский, и немецкий, пора было и аглицкий начинать. Только учили ее здесь много лет в России живущие учителя. Помнил Михаил, как сам так до конца правильно говорить и не научился, хотя шотландца изображал успешно. Поэтому появилась мысль, пригласить прямых носителей языков из Европы, тем более, Михаил с подачи Филарета начал иностранцев выписывать. И военных, для реформы армии, и других специальностей. Формировались профессиональные полки из иностранных наемников. Пока малочисленные, но начало было положено. Государство оправлялось от смуты, наемникам требовалось во-время платить, но Филарет пошел дальше. Он разрешил им селиться на Русской земле, выделил земли в предместье Москвы, разрешил даже построить костел и кирку, и всячески приветствовал натурализацию иноземцев. И вот уже появились первые крещеные европейцы. Расчет был, что считая Россию своей второй родиной, иноземцы более добросовестно служить станут. Тем более в Европе неспокойно. Все против всех воюют. И не знаешь, когда твой дом разорят, и кто. А в России тихо, навоевались. Так думали многие и оседали в гигантской стране.
Вот, Мурманский и решил выписать иностранных учителей для своих детей — и мальчишек, и дочери. Обратиться было к кому. К давнему другу и партнеру Джону Меррику, ныне английскому лорду, графу и прочее. Скоро до пэра дорастет, только на родине пока бывает редко, неспокойно там стало после смерти Бэкингема. Карл не обладал такой хваткой, парламент разбаловался, стал королю перечить, дровишек в костер подкидывала и жена-француженка, при первом министре и носа боявшаяся высунуть, а теперь открыто мессы при дворе устраивающая. Дура. Англичане такую прививку от католицизма получили в свое время, при Марии Кровавой, что на дух патеров не переносили. Большинство. Бывшие в меньшинстве католики аплодировали. Так что намечалась заварушка. Но подобрать подходящих учителей согласился. И требования друга понял. Тем более, они на паях уже в соседней с Бобриками деревне новое предприятие затеяли — завод масляный. Конопли много, надо ее всю использовать. Примитивные приспособления селян полностью масло не отжимали, много терялось. Закупили специальные прессы, так как при перегонке паром конопля теряла свои лечебные свойства. Масло шло и в пищу, и в светильники. И кашу из семян варили. Так что сеяли коноплю под Епифанью в большом количестве. Масло получалось чистым, вкусным. А из жмыха остатки уже выпаривали. Примерно такое же количество. То масло было для ламп, и много закупала церковь для лампад. Так что Джон обещал просьбу выполнить. Найти людей толковых, без вредных привычек, и, обязательно, строгих правил, так как обучать следовало не только парней, но и девицу в самой поре — 15 лет! К осени кандидат прибыл. Приплыл с последним кораблем в эту навигацию, который должен был увезти оставшуюся партию канатов, конопляного масла и мехов. Михаил увидел его и обомлел! Такого от Джона он не ожидал. Но, прочтя сопроводительное письмо задумался. Так ли плох будущий учитель, ровесник Настасьи, но знающий все три языка, плюс латынь и итальянский, и много чего еще.
За шесть месяцев до осени 1629 года, от рождества Христова. (7137 год от сотворения мира.) Западная Европа. Соединенные провинции. (современная Голландия) Гаага.
— Нет, Хайнрих, никаких возражений я не приму! — орал Фридрих V, бывший курфюрст Пфальца, экс король Чехии и Богемии, пробывший королем одну зиму, потерпевший сокрушительное поражение от императора Священной Римской империи Фердинанда II в битве на Белой горе, и лишенный своих титулов и курфюршества императорским указом. Сейчас он пребывал в изгнании на Территории Соединенных провинций, не поддержавших его авантюру против императора. Твердый протестант надеялся на поддержку единоверцев и тестя, короля Англии Джеймса I, и не получивший ее ниоткуда. Может быть, будь он более стойким, не сдавшись сразу и бежав с поля боя при первой неудаче, его бы и поддержали, Но, увы! Ударился в панику, собрал вещи, семью, и бежал из Праги, заслужив прозвище «Зимний король». Потом разозленный император вступил в его Пфальц, и несостоявшийся король вынужден был бежать в протестантские Соединенные провинции, еще не получившие названия Голландия.
Стремлением всей его жизни было обеспечить корону своей жене, дочери Якова Первого, Английского, Елизавете Стюарт. Он считал, что она заслуживает большего, чем роль жены крошечного курфюршества. Хотя она вышла за него по любви, зная о его скромном титуле. Отсюда и все его авантюры, закончившиеся изгнанием и лишением даже того малого, что он имел. И теперь, живя на чужой земле из милости, он судорожно искал способ дать своей жене более достойное существование.
Сейчас такая возможность появилась, но он столкнулся с упорным сопротивлением старшего сына, наследника утерянного Пфальца, Генриха-Фредерика. Пятнадцатилетний юноша, взявший внешность от считавшегося красавцем отца, к, сожалению, обладал и его же упрямством. Поэтому в данной ситуации коса нашла на камень. Отец требовал невозможного. Красивый молодой человек понравился капризной и авторитарной дочери Катарины Бельгики, вдовы герцога Ханау-Мюцеберг, приходившейся родной сестрой матери Фридриха, Луизе Юлиане. Именно благодаря родству с домом Оранских беглый курфюрст и получил убежище в Гааге.
Некрасивая, с лошадиной физиономией, капризная, Катарина Юлиана, браковала всех женихов подряд. Ее уже отчаялись выдать замуж, хотя ее старшая сестра уже несколько лет была счастлива в браке. И тут ей приглянулся смазливый юнец, младше ее на 10 лет! Мать была счастлива сбыть сокровище с рук, даже за, фактически, нищего, бездомного аристократа. Давала в своем крошечном герцогстве неплохой замок с угодьями, отрывая его от и так небольшого наследства сына. Таким образом, семейство Фридриха обретало собственную крышу над головой, и могло жить не из милости властей Соединенных провинций, а в своем доме. Всего-то следовало жениться на капризной старой деве. Но 15-летний юнец разрушил все планы. Он категорически жениться не желал. И пригрозить ему было нечем. Что мог отец? Пригрозить лишить звания наследника? Так наследовать было нечего. Заключить в темницу? И темницы не было! Проклясть, так брак со старой уродиной, обладающей отменным здоровьем, и непереносимым характером, страшнее! Так что скромное жилище бывшего курфюрста уже неделю сотрясалось от скандала!
— Почему я должен объяснять тебе простые вещи! Мы обязаны дать твоей матери достойное существование! Она дочь короля! Доверившая свою жизнь мне, несмотря на мое скромное положение.
