Апельсиновый вереск. Дорога возврата - Вайолет Девлин
Незнакомка тем временем заложила руки за спину и стала медленно приближаться к кровати.
— Зря ты это сделала, — сказала Авалона, сверля ее взглядом.
Фигура замерла, склонив голову к плечу.
— Я думала, ты обрадуешься мне, — раздался в плотной тишине голос. Он мог принадлежать лишь одному человеку в Ареморике.
Голос, который Авалона и не надеялась услышать вновь. Чуть протяжнее, чем у коренных жителей Приморией. То, что выдает в ней чужую. Но нет, она не была чужой. Никогда не была.
Всадница медленно подняла голову, встала с постели далось ей это с большим трудом и протянула руку. Она так боялась поверить, что это не мираж. Может, она сошла с ума? Ее пытали в тюрьме, и она отключилась? Должно быть разумное объяснение ее слуховым галлюцинациям.
— Я сплю? — сиплым голосом спросила Авалона.
— Спала, — мягко поправил ее голос.
Незнакомка с очень знакомым тоном подошла еще ближе, попадая в полосу света, что на миг осветила ее лицо. Рука Авалоны дрогнула.
Это…
— Этери? — пораженно прошептала хэлла.
Прошло три года, а у Этери Фэрнсби изменился лишь цвет волос. Вместо пропитанных золотом локонов ее волосы приобрели оттенок вороньего крыла. Этот цвет ей шел даже больше, чем собственный. А в остальном… лицо осталось прежним, как и манера держаться. Она стояла перед ней такой, какой всадница ее запомнила там, в замке ее деда. Во взгляде Этери яркими снежинками кружились невысказанные чувства, а в легкой полуулыбке чувствовалась прежняя доброта.
Авалона сделала несмелый шаг. Робость никогда не была ей свойственна, но стоило Этери объявится, как хэлла почувствовала ее в полной мере. Еще шаг. Она стремительно сокращала расстояние. Ей все еще казалось, что над ней жестоко шутят. Не могла Этери Фэрнсби появится в Ареморике три года спустя. Слишком долгий срок.
Но вот рука всадницы касается ее плеча, а потом крепко обнимает девушку. Этери замирает в ее объятиях, не ожидав от нее прилива эмоций. Авалона сама от себя не ожидала. Она просто хотела почувствовать, что Этери жива. От нее исходило тепло и пахло меренговым чаем и апельсинами. Аромат вереска даже спустя годы не смог развеется, он впитался в кожу девушки.
Пусть и запоздало, но Этери обняла всадницу в ответ. Легкое касание к спине, а с плеч Авалоны словно свалился груз. Боги… Это правда не мираж?
Наверное, нужно было что-то сказать, как-то развеять молчание, настигнувшее их. Но хэлла просто не знала, о чем говорить. Какой из миллиона вопросов задать? Прошло целых три года…
— Я рада, Ави, — плечи Авалоны дрогнули. Этери сократила ее имя специально, чтобы показать: прошедшее время ничего не изменило, — рада, что ты рядом.
Авалона зажмурилась, еще крепче сжав ее в объятиях, а потом резко отпустила, отходя на шаг назад.
— Почему так долго? — хэлла не хотела, чтобы ее голос звучал грубо, но, сама того не осознавая, выдала свое разочарование и обиду.
Этери покачала головой, присев на краешек кровати. Не долго думая, всадница опустилась рядом с ней. Немыслимо. Чужестранка появилась в их жизни в тот самый момент, когда они перестали ее ждать. Когда даже Авалона сдалась…
— Для вас прошли годы, а для меня всего несколько месяцев, — негромко произнесла Этери. Она рассказала Авалоне обо всем. О том, как потеряла память, забыла их, о том, как воспоминания вернулись благодаря Экскалибуру. Она все говорила и говорила о событиях, которыми была насыщена ее жизнь. А Авалона никак не могла поверить, что для нее время словно застыло.
Пока в Ареморики сменялись года, власть, империя захватывала новые территории, а Черный Легион боролся с всадниками и Алой Инквизицией, Этери, ничего не зная об этом, продолжала жить. Слушая рассказ девушки, хэлла решила, что для нее было бы лучше не возвращать потерянную память. Жить обычной жизнью, без боли и страданий. Вечных войн и распрей.
Но Этери здесь. Она выбрала вернуться и сражаться до конца. Авалона тихо рассмеялась, но, заметив, как на нее посмотрела Этери, сказала:
— Ты совсем не изменилась.
— Знаю, — поджала губы девушка. — Зато изменился мир, изменилась ваша жизнь. Что произошло после моего исчезновения? Я хочу знать все, что с вами произошло.
Авалона задумалась, стараясь вспомнить, с чего все началось. Перед ее глазами, как тогда, возникло облако каменной пыли и боль, пронизывающая тело. Точно. Их нашел под завалами верхних этажей альв.
— Элфи перенес нас с Иэном в лес за мгновение до того, как всадники начали обыскивать территорию, — с тяжелым вздохом произнесла Авалона. — Он ничего не сказал. Просто оставил нас в лесу, где вскоре появились Кевин и Фейт. Позже они рассказали, что с ними был еще Фонзи, но он не послушал альва и направился в город. Сейчас я думаю, что это событие стало одним из решающих в его жизни. И в нашей, — понизив голос, сказала она.
Вспоминать о Фонзи было неприятно. За три года чувство вины Авалоны притупилось, но это не значит, что она забыла обо всем. Забыла, как Баррад признавался ей в чувствах и как жестоко поступил с ней и всадниками. Дело даже не в отравлении воды. Всадница понимала, что он стал всего лишь исполнителем. Яд изготовил Филберт Белый Ворон, а помогал ему в этом Лоркан Альтрад, алхимик, служивший при дворе. Они убили многих и сделали это не своими руками.
Проблема была в другом.
— Это Фонзи Баррад объявил на нас охоту, — с непроницаемым выражением лица продолжила Авалона. — Хьенда Кадогана, моего учителя, отца Иэна и главнокомандующего Первой армии, обвинили в предательстве. Ведь он сражался бок о бок со мной и не смог убить Артура. Его посадили в Кейтонскую тюрьму. Аврелия Непобедимая мертва. Из хьендов остался только Филберт. Он много усилий приложил, чтобы император признал Фонзи достойным звания хьенда. Как только Баррад стал хьендам, по всей империи развесили розыскные плакаты с нашими портретами. Мы понимали, что обратно в Приморию нам путь заказан. А возвращаться в империю — только подвергать себя бессмысленному риску. Поэтому направились на единственную независимую территорию. На земли Черного Легиона.
Руки Этери, сцепленные в замок, дрогнули. Она нахмурилась, но ничего не сказала, продолжая слушать. Авалона едва заметно усмехнулась. В
