Неуправляемая - Кристина Уоррен

Ей было так жарко, она была словно дезориентирована, что не могла гарантировать, что это не так. Драм прижался к ней, его теплое дыхание коснулось ее кожи, а затем он сомкнул зубы на нежной мочке ее уха и осторожно потянул. Ее колени подогнулись, и она упала бы, если бы он ее не поймал.

В этот момент Эш почувствовала себя не сильным воином, а податливой женщиной в руках своего мужчины. Она бы опустилась на землю и позволила ему взять себя на прохладной влажной траве. И она бы наслаждалась этим.

Но где-то над ними рассмеялся Свет.

— Эш? Майкл? Где вы? — голос Мэдди Драммонд раздался с порога кухни, опуская их на землю совершенно другим способом. — Возвращайтесь в дом, пока кто-нибудь из вас не простудился. Джон и Сорша уже уезжают и хотят пожелать нам спокойной ночи.

Драм поднял голову и посмотрел на нее, его глаза блестели в звездном свете. Дыхание было учащенным и неровным, а то, как его пальцы обхватили ее бедра, подсказало Эш, что он зашел так же далеко, как и она. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Драм сжал ее бедра и сделал шаг в сторону.

— Надеюсь, это ясно показывает мою позицию, Страж, — сказал он почти рыча. — Так просто ты от меня не отделаешься.

Эш могла только моргать. В пещере она увидела, что этот человек обладает большей магией, чем они могли предположить. Похоже, его таланты включали в себя способность лишить ее дара речи.

Опустив руки, Драм обхватил ее за плечи и, повернувшись, потащил к дому. Она попыталась последовать за ним, споткнувшись на первых двух шагах, прежде чем туман желания развеялся ночным бризом. В этот момент ей, по крайней мере, удалось сохранить равновесие и придать своему выражению лица хоть какое-то подобие нейтральности, прежде чем ей снова пришлось столкнуться с его семьей.

А потом коварный человек все испортил.

— Тебе также лучше не забывать, на чем мы остановились, mo chaomhnóir[4], - промурлыкал он. — Ведь я намерен продолжить, как только мы останемся наедине.

Она споткнулась о порог кухни и снова встретилась взглядом с его семьей — рот ее был открыт, а щеки покраснели, как спелая клубника. Позади нее Драм засмеялся и с ухмылкой мужского удовлетворения присоединился к вечеринке.

Мерзавец.

Глава 12

На обратном пути в Дублин Драм установил новый рекорд скорости. Он делал это с таким напряжением в мышцах, что казалось, в любой момент одна из них порвется, как натянутая резинка, и он потеряет сознание. Рядом с ним сидела Эш, вцепившись в край своего сиденья и дрожала. И во всем этом была его собственная вина.

Он первый поцеловал ее, что чуть не убило его (в течение нескольких минут его сердце билось так сильно и быстро, что он не удивился, если бы у него остановилось сердце), и он был тем, кто подлил масла в огонь колкостью.

Драм не знал, о чем думал, возможно, вообще ни о чем, но, судя по выпуклости в его джинсах, Эш не могла страдать так же сильно, как и он.

К тому времени, когда он припарковал машину на стоянке за баром и затащил Эш в квартиру, его определенная часть тела так сильно упиралась в джинсы, что заставило его усомниться в своей способности в будущем стать отцом детей.

Но, когда он щелкнул замком, заперев их в своей квартире, будущее перестало его волновать. Как и все остальное, не связанное с тем, что он должен овладеть темноволосой, темноглазой, не совсем человеческой женщиной, стоящей перед ним.

Они одновременно потянулись друг к другу, преодолев оставшееся расстояние, как боксеры в начале раунда. Впрочем, бой был последним, о чем думал Драм. Первым делом он ощутил вкус ее губ, а вторым — ощущение ее тела под его руками. Все остальное померкло, как летний закат.

На этот раз Эш открылась ему сразу, ее губы приоткрылись в приглашении, дразня языком. Она обхватила его руками и прижалась к нему всем телом, пока из его горла не вырвался рваный стон.

Когда их тела прижались друг к другу, Драм остро осознал слои ткани, разделяющие их. Джинсовая ткань, хлопок и шерсть вдруг стали для него столь же оскорбительными, как и мысль о том, что эта женщина уйдет из его жизни. Он быстро стянул с себя куртку и отправил ее на пол. Эш не стала протестовать, а начала вытягивать подол рубашки из джинсов.

Это подстегнуло его, как будто она вонзила острые металлические когти в его бок. Драм потянул рубашку вверх, проклиная каждую секунду, не ощущая ее губ на своих.

Но тут его взгляд остановился на изгибе ее обнаженного плеча и манящей кремовой кожи, спускающейся к груди. Поцелуй вылетел у него из головы, а рот наполнился слюной.

Он опустил голову и провел губами от ее горла к ложбинке груди. Драм попробовал ее кожу на вкус и почувствовал привкус нагретого солнцем камня и сладкого аниса.

Его зубы на мгновение задели застежку ее бюстгальтера, дразня обоих, но, прежде чем он успел расстегнуть его, почувствовал, как она пошевелилась, и услышал рвущийся звук, за которым последовала серия быстрых щелчков. Эш разорвала его рубашку, и пуговицы разлетелись в стороны.

Может быть, им обоим надоело дразнить друг друга.

Драм освободился из рваных остатков своей рубашки и быстро избавился от ее лифчика. Руки Эш возились с его ремнем, расстегивая пряжку и переходя к пуговице на джинсах. Она расстегнула ширинку, прежде чем он успел сдержать вздох, который застрял у него в горле в тот момент, когда он увидел ее обнаженную грудь.

Она оказалась больше, чем он ожидал, — бледная, полная грудь, идеально пропорциональная между широкими плечами и узкой талией. Соски были румяными, которые под его взглядом потемнели до насыщенного розового цвета. Драм провел кончиком пальца по вершинке соска, удивляясь теплой и мягкой кожи. Он слышал, как участилось ее дыхание, как она выгибалась навстречу его прикосновениям.

Если бы Эш подняла над ним свой боевой топор, готовая нанести смертельный удар, он не стал бы бороться. Его рот сомкнулся вокруг соска, и он обвел языком маленький бугорок, рыча от удовольствия.

Эш вскрикнула, тяжело дыша. Она зарылась пальцами в его волосы, сжимая их так сильно, что он бы вздрогнул, если бы не был так занят. Когда он отпустил ее сосок, она предупреждающе зарычала, но звук стих, когда Драм переместился, обхватывая