Перворожденный - Татьяна Владимировна Солодкова
— И что же может быть хуже смерти? — спросила, боясь даже представить, что Нэйтан мог сотворить.
Кто может быть страшнее человека с сильным даром и богатой фантазией?
— Кому как, — пожал плечами Нэйтан. — Для тебя — остаться одной, стать изгоем общества. Именно поэтому ты так старательно следуешь правилам и пытаешься им соответствовать.
Катрина почувствовала, как кровь прилила к щекам. Да как он смеет! Ее просто хорошо воспитывали, это вовсе не означает, что она зависима от чужого мнения.
Но Катрина не успела высказать свое возмущение его предположением на ее счет, потому что Нэйтан продолжил:
— А для них — потерять свой дар. Силу, которой они упивались. Превратиться в бездарных, которых так презирали.
Негодование по поводу личного оскорбления исчезло, будучи смытым изумлением.
— Это невозможно, — возразила уверенно. — Нельзя лишить человека дара. Ты надел на них антимагические браслеты и потерял ключ? Но рано или поздно можно вскрыть любой замок. Значит, ты оставил им надежду.
Нэйтан улыбнулся так, что у нее по спине побежали мурашки.
— Я поместил антимагические камни не на них, — его голос прозвучал зловеще, — а в них. — Катрина в ужасе сглотнула. — Имея сильный дар целителя, это несложно. Делается разрез, потом быстро заживляется. Никакого вреда здоровью. А вот доставать не решится ни один целитель и ни за какие деньги — верная смерть.
Добрый? Его Лаура назвала добрым?!
Катрина не знала, что сказать. Дар речи куда — то пропал.
Она встала, понимая, что ей необходимо выйти немедленно, подняться наверх и глотнуть свежего воздуха.
— До завтра, — бросил Нэйтан ей вслед.
Остался ли он доволен произведенным на нее эффектом, Катрина не знала.
Не нашла в себе смелости обернуться.
ГЛАВА 12
На следующий день завтрак с его величеством состоялся. К покоям Катрины подоспел Филипп и проводил ее в Малую гостиную, как уже повелось по утрам.
Катрина шла по коридорам в сопровождении слуги в ливрее и в очередной раз гадала, почему при всей его занятости в замке, к ней приставлен именно он. Ему доверяют больше других? Доверие за годы службы — это хорошо, но в таком случае ведь куда безопаснее поручить тайное дело человеку, обладающему даром. Одаренный может принести клятву на магической свече, и в случае предательства ценой станет жизнь. Почему тогда Эрик выбрал бездарного? Потому, что сам лишен магии от рождения, или же есть более веские причины? Скорее всего, второе — его величество выглядел кем угодно, но только не наивным и доверчивым.
Катрине было очень жаль, что не может забраться в голову Филиппа и найти там ответы на все интересующие вопросы. В прошлый раз она выудила из слуги конкретную информацию об Эрике и Лауре, проскользила по воспоминаниям поверхностно, так, что читаемый даже не понял. Но если копнуть глубже, он непременно догадается, и тогда неизвестно чем это для нее обернется. То, что Филипп немедленно доложит о случившемся королю, очевидно. А как это расценит Эрик? Вряд ли поверит, что ей двигало банальное женское любопытство. Вероятнее, подумает, что она решила разузнать королевские секреты, и тогда Катрина точно займет место в соседней камере с Нэйтаном.
Нэйтан… Каким — то образом ей удалось настроить себя так, чтобы не думать о нем весь прошлый вечер. Они позанимались с Лаурой и расстались, обе довольные друг другом. Спать Катрина легла в отличном настроении, спала крепко и без снов, не вспоминая ни о подземелье, ни об узнике, запертом там.
Ей удалось убедить себя, что она здесь главным образом из-за Лауры. Помочь будущей королеве — чем не великая цель?
Но все это были только самообман и попытка сбежать от суровой реальности, которая ежедневно ждала ее в подземелье.
Катрину тянуло туда, только там раз за разом она снова и снова раскрывала новые грани своего дара, почти физически ощущая, как становилась сильнее. За короткий срок Нэйтан умудрился подвергнуть сомнению все то, чему ее годами учили в Магуниверситете, и это было словно сказка вдруг превратилась в явь.
Катрина боялась Нэйтана, не доверяла ему, порой ужасалась тому, что он показывал и говорил, но ее тянуло к нему, не признать этого было нельзя. Нэйтан был другим, не похожим ни на кого, с кем ей довелось общаться раньше.
А еще он нарушал правила, плевал на этикет и общепринятые нормы. То есть, делал то, о чем Катрина всегда мечтала, но чего себе никогда не позволяла из уважения к своему роду и роду жениха.
Катрине очень хотелось верить, что Нэйтан не причастен к заговору против Эрика Первого. Он тоже хотел, чтобы она в это поверила, Катрина не сомневалась. Не говорил напрямую, но и сказанного было достаточно, чтобы понять. Вопрос был в другом: зачем ему ее вера? Уж точно не ради сочувствия.
Верный ответ — чтобы использовать. Она только не знала, как именно. Чего ждал от нее? Помощи в побеге? В убеждении короля в невиновности узника? А возможно, содействия в доведении неудавшегося пока что заговора до конца…
От этих мыслей по спине бежали мурашки, и Катрина пообещала себе, что во что бы то ни стало использовать себя не позволит.
* * *— Как ваши успехи, леди Морено? — спросил король после приветственных слов с обеих сторон.
Эрик выглядел уставшим, будто не спал прошлой ночью.
Катрина испытала укол беспокойства. Что если открылись новые обстоятельства, касающиеся заговора? Вдруг сообщники Нэйтана на свободе и продолжают воплощать в жизнь его дьявольский план?
При этой мысли она словно наяву услышала голос узника подземелья: «Мои сообщники? Значит, ты меня уже осудила?»
Конечно же, никакого сверхъестественного голоса не было, виной всему воспаленная фантазия. Но Катрина не сомневалась, что услышь Нэйтан ее мысли, он бы отреагировал именно так.
Она вздохнула.
— К сожалению, ваше величество, мы еще и близко не подошли к интересующей вас теме.
Удивленным Эрик не выглядел.
— Что он вам показал на этот раз?
