Когда проснется магия (СИ) - Бегоулова Татьяна

Я сама себе показалась настолько жалкой, что слезы потекли из глаз. Уткнувшись носом в колени, я поддалась чувствам и всхлипнула. Что теперь со мной будет? Неужели, меня ждет та же участь, что и маму? Бедный отец, как он переживет это? Да и переживет ли? А Лани? Не будет ли она винить себя в том, что со мной случилось?

Как он посмел?! Он же знает, что случилось с моей мамой и у него хватило совести?! Самое ужасное, я не могу ничего исправить. Я не могу ему отомстить, я не могу избавиться от этой треклятой спящей магии и теперь и маме помочь не смогу. Просто не успею…

Рыдания вырвались из меня. Обняв руками колени, я сжалась в комочек, будто желая стать как можно меньше и незаметней, спрятаться от этого мира, который так жестоко обошелся с моей семьей.

— Рони?!

Я подняла глаза и сквозь пелену слез увидела Корвейна. Уткнулась снова в колени, отдаваясь собственному горю. Мне сейчас не до словесных пикировок. Но продолжить упиваться осознанием своей невезучести мне не дали. Корвейн оказался рядом, привлек меня к себе, и через пару мгновений я осознала, что маг сидит на земле, а я устроилась у него на коленях и лью слезу ему на рубашку.

— Рони, ты меня пугаешь. Что случилось? Тебя кто-то обидел?

Обидел? Да меня растоптали! Я жалобно всхлипнула и попыталась отстраниться от Корвейна. Еще не хватало рыдать в его объятиях. Но он просто крепче прижал меня к себе, пресекая все попытки вырваться.

— Пока ты мне все не расскажешь, даже не рыпайся.

Я посмотрела на него сквозь пелену слез: ему-то какое дело? И хотела уже сказать что-нибудь вредное, но тут Корвейн протянул мне платок. Я и первый еще не вернула… Если так и дальше пойдет, у меня скоро будет целая коллекция носовых платков боевого мага. Но платком воспользовалась. А потом слова сами хлынули из меня. Я на каком-то подсознательном уровне чувствовала, что мне надо выговориться. Выплеснуть из себя эту боль, которая ранит сильнее лезвия ножа. Я рассказала все: и про эксперимент, и про Алиана, и про маму. Чем дольше я говорила, тем легче мне становилось. Голос креп и жалобная интонация сменялась злостью, гневом. Когда я замолчала, Корвейн переспросил:

— Как ты говоришь имя этого артефактора? — мне почудилось в его голосе что-то угрожающее.

— Алиан Радарог. А тебе зачем?

— Для расширения кругозора.

Теперь Корвейн посмотрел на меня:

— Ну как? Успокоилась?

— Да. Отпусти меня.

Я слезла с его коленей и села рядом на землю.

— Рони, нельзя быть такой доверчивой.

— Он воздействовал на меня магически.

— Все равно нельзя.

— И это говоришь ты? — я даже зло хохотнула. Корвейн повернулся ко мне всем корпусом и приподнял брови:

— Не понял. Что за претензии?

— Хватит, Корвейн. Ты прекрасно знаешь о чем я. Ты сам собирался воспользоваться моей доверчивостью. Но на мое счастье я даже целоваться не умею, и ты решил не обижать наивную глупую девочку. Не так ли?

Корвейн замер на мгновение:

— Ты что, подслушивала? А ты знаешь, что подслушивать нехорошо?

— А ты знаешь, что соблазнять невинных девушек нехорошо?

Корвейн прищурился:

— Рони, если бы я хотел тебя соблазнить, я это бы уже давно сделал. А то что ты подслушала — это был глупый трёп. Я не спешу делиться сокровенными чувствами с приятелями.

Да, да, конечно. Очередной маг пытается запудрить мозги наивной мне.

— Как бы то ни было, Корвейн, я больше никому не верю. А магам особенно.

Корвейн хмыкнул: ну да, после всего, что я ему рассказала трудно представить мою недоверчивость.

— Ладно, пойдем, провожу. Пока опять во что-нибудь не вляпалась.

Он помог мне подняться на ноги, потянув за руку. Задержал мою ладонь в своей, вызвав у меня смущенный румянец на щеках. Даже разозлилась на себя: вот только что зарекалась не иметь никаких дел с магами, а сама млею от случайного прикосновения. Отняла свою руку, проворчав:

— Не надо так смотреть на меня, Корвейн. Иначе я вновь обвиню тебя в попытке соблазнения.

Он рассмеялся:

— Я даже еще и не пытался. Но настойчивость, с которой ты намекаешь на соблазнение, мне нравится.

Мы как раз подошли к зарослям сирени, за которыми уже начинались дорожки студгородка. И в тот момент, когда я уже готова была ринуться сквозь кустарник, Корвейн привлек меня к себе. Он целовал нежно, медленно, словно наслаждаясь каждой секундой. В первый момент у меня даже ноги задрожали. На задворках сознания мое благоразумие вопило о том, что это маг! Что верить им нельзя! И я соглашалась с ним, но вырываться не спешила. Еще одно мгновение блаженства, еще одно касание губ, еще немного нежности и неги…

Когда я вернулась в комнату, Саами с удивлением посмотрела на меня:

— Ты чего какая?

Плюхнувшись рядом с ней, я пробормотала:

— Я была с Корвейном.

— В смысле?!

— В прямом. Я была с Корвейном и мы целовались.

— Только целовались? — Саами сверлила меня взглядом.

— Да. А ты о чем подумала? — а когда я поняла, о чем подумала соседка, вспыхнула:

— Саами!

— Я просто уточнила. Мало ли…

Глава 17. Заговорщики

Артефакт от Алиана представлял собой зелено-голубой камень каплевидной формы на серебряной цепочке. По всему видно, это украшение следовало носить на шее, но я, рассмотрев камень, сунула артефакт в карман платья. Зла я на Алиана была неимоверно, но это же не значит, что нужно отказываться от такого полезного артефакта. С ним я спокойно могу и к Шустрику ходить, камень будет блокировать мою чувствительность и значит, моей спящей магии ничего не угрожает. Вот сегодня вечером и опробуем камешек.

Прошедшую ночь я много думала о сложившейся ситуации, размышляя, как бы мне выбраться из всей этой каши с наименьшими потерями. И все упиралось в мое полное незнание свойств магии, особенностей её пробуждения и угрозы которую она несла. А значит, прежде чем на что-то решаться и что-то предпринимать, надо больше узнать о своей ментальной магии. Теперь-то я ученая, дважды повторять свои ошибки не собираюсь.

Я намеревалась полностью погрузиться в учебный процесс, тем более что в связи со всеми экспериментами уделяла учебе меньше времени, чем следовало бы. Но моим правильным порывам было не суждено сбыться, потому что перед второй лекцией весь Институт облетела сногсшибательная новость: к нам в больничный корпус попал сам принц Михаэль, младший сын Императора. Как он оказался в Тороне, и что именно с ним случилось — никто из студентов не знал, а магистры не собирались нас посвящать в курс дела. Но вокруг больничного корпуса было выставлено оцепление, состоящее из городской стражи Торона и личной охраны принца. Приток страждущих свели до минимума, отправляя всех желающих исцеления в Торон.

Меня поразила истерия среди девушек по поводу чудесного появления принца. Особенно удивила реакция студенток магов. Им-то зачем? Принц не маг, поскольку и Император и его супруга не наделены магическими способностями. И Михаэль — младший сын, то есть он не наследник престола. Так с чего все студентки словно с ума посходили? Или возможность стать членом императорской семьи затмевала такие мелочи как отсутствие магии?

В связи с новыми обстоятельствами изменили расписание. В больничный корпус было не попасть, и надежды некоторых особо упрямых студенток увидеть принца хоть одним глазком потерпели крушение. Даже Эжен и та, каждые пять минут вытаскивала зеркальце и придирчиво рассматривала свое отражение.

К вечеру стало еще хуже — на всех дорожках, ведущих к больничному корпусу, туда-сюда прогуливались принаряженные и благоухающие ароматами студентки. Просто массовое помешательство какое-то. Я же, памятуя о том, что мне просто необходимо найти информацию о своей магии, отправилась в библиотеку.

Вместо знакомого мне библиотекаря за конторкой стояла одна из практиканток. На мой вопрос она апатично проговорила:

— Секция М, пятый стеллаж, нижняя полка.