Опасная клятва (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

Фима понимала маму, так как бабуля не стеснялась ругать жену сына за чрезмерно сдержанный характер и разные с ней взгляды на воспитание детей. Они были настолько разные, что, если честно, папу тоже было впору пожалеть, ведь он разрывался между ними. Да ещё и Фима в свой переходный возраст дала жару. Хорошо, что полицейские ни разу не арестовывали, хотя облавы на уличных гонщиков проводились регулярно, но разве могли обычные флаеры угнаться за прокаченным аэробайком.

— Ну ладно, не буду тебя отвлекать. Позвонила просто пожелать удачи на соревнованиях, — как обычно, тактичная мама постеснялась тратить деньги на галактическую связь, поэтому узнала, что дочь жива-здорова и успокоилась на этом.

— Спасибо, мама, — тепло улыбнувшись и послав воздушный поцелуй, Фима отключила экран комфона и убрала его в карман куртки.

Тяжко вздохнув, рассматривая зелень клумб, усыпанных мелкими бордовыми звёздами цветов, она почувствовала, что соскучилась по дому. Нервотрёпка последних дней её вымотала и даже недавняя вечеринка, которая прошла очень скромно, в приятной дружеской обстановке, не помогла восстановить душевные силы. Да ещё и тревога за бабулю, которая не позволяла себе так часто напиваться в её присутствии, а тут уже второй раз за неделю! Нужно обязательно вытрясти объяснения.

Дантэн, привалившись плечом, стоял в проёме, дожидаясь окончания разговора девушки. Было довольно познавательно стать невольным слушателем, немного узнать о семейных обстоятельствах землянки. Особенно понравилось то, как тяжко она вздыхала, словно на душе у неё было неспокойно. По мнению Хода, девушка явно была любимой дочерью и переживать в этом плане ей, казалось бы, не о чем, значит ли это, что она так переживала за свою мать, на чью долю свалилась беспомощная и нерадивая свекровь?

Дав Фиме ещё пару секунд на раздумья, он негромко позвал её:

— Сиара, вы закончили?

Дантэн улыбнулся, когда испуганный взгляд серых глаз воззрился на него, а сама девушка тихо шепнула:

— Чёрт.

— Ну я, конечно, не подарок, — смакуя каждое сказанное им слово, растягивая гласные, отозвался в ответ Дантэн, — да и праздники, знаете ли, не каждый день, но заверяю вас, сиара, вашему земному чёрту до меня как до звезды.

Ирония в голосе атландийца вернула Фиме способность мыслить, и первое, что у неё вырвалось, было упрёком.

— Вы подслушивали?!

— Конечно, — не стал отпираться Дантэн, с трудом давя в себе желание рассмеяться в голос, до того у землянки было потешно обиженное лицо. — Это же мой дом. Все разговоры система записывает и проверяет.

— Проверяет? — в шоке переспросила Фима, мысленно застонав. Теперь ей ещё и за вампира объясняться?

— Это естественно, — кивнул Дантэн. — Итак, давайте перейдём к делу, сиара. У вас был ко мне разговор.

Фима, глубоко вздохнув, попросила её подождать, а сама вернулась в столовую за рюкзаком. Пока она разговаривала, атландийцы, оказывается, закончили с обедом, и стол блистал чистотой, а столовая порядком, лишь красный рюкзак да розовая кепка Серафимы неуместно выделялись в этом мире белого спокойствия.

Очередной раз бросив взгляд в окно, девушка поняла, почему дизайнер выбрал именно светлые тона — океан бушевал, и если бы столовая была чуть темнее, то вид из окна, скорее всего, навевал апатию и депрессию, а не дарил восторг, как сейчас.

— Сиара, — голос Хода подстегнул не задерживаться.

Схватив рюкзак с кепкой, девушка вошла в гостиную, расположилась на диване, достала бутылку амета и, стесняясь, прокашлялась, чтобы голос не подвёл. Подойдя к атландийцу, который так и стоял возле входа, только теперь подпирал спиной стену, сложив руки на груди, Фима решительно протянула ему бутылку со словами:

— Тогда в библиотеке вы помогли мне с тилингом. Простите, что сразу не поблагодарила, я ведь даже не догадывалась, что это не просто ювелирное украшение, и когда он загорелся огоньками, а вы решили уйти, то я повела себя не так как должно. Поэтому примите мои извинения и вот этот небольшой презент за помощь.

Фима понимала, что тараторит, и атландийский в таком исполнении звучал ужасно коряво, а улыбка на губах Дантэна не добавляла ей уверенности, наоборот, иссушала её по капле.

— Мило, — шепнул мужчина, аккуратно взяв бутылку из слегка подрагивающих рук, пробежался взглядом по этикетке, отметив, что наставник не обманул: достойный напиток. Но ему было удивительно другое. — То есть вы готовы выложить за такое украшение целое состояние? Вы настолько богаты?

Фима нахмурилась, нервно погладила браслет, спрятав руки за спиной, и попыталась предугадать, к чему клонил атландиец.

— Нет, не богата. Тилинг мне подарила моя родственница. А это так важно, богата я или нет? — не удержалась она от вопроса, так как понимала, что могла привлечь внимание атландийца именно этим.

— Важно. Всё важно, — мягко отозвался Дантэн. — Я принимаю ваши извинения. Рад, что не разочаровали. Обычно вы, земляне, просите и требуете, но не даёте.

С этими словами он продемонстрировал бутылку амета и вышел в коридор. Фима, закинув рюкзак на плечи, держа кепку за козырёк, поспешила за ним следом, ведомая любопытством.

— То есть ни один землянин вам не сделал подарка? — попробовала она задать ему вопрос.

— Это вас удивляет? — повернувшись вполоборота, спросил атландиец.

Его размашистый шаг был равный двум девичьим, и Фима очень старалась не отставать, а так же продолжить беседу, пока настроение сион Ход располагало.

— Да, причём сильно. У нас принято что-то дарить за беспокойство или когда приносишь извинения, — Серафима не планировала оправдывать ни себя, ни своих соотечественников, это как-то само собой получилось.

— А вы думаете, сиара, что кто-то до вас додумался извиниться? — насмешка в адрес землян насторожила. Из рассказов лерсов предыдущие партии студентов оставили после себя неизгладимый след. И что же, никто из них не попытался извиниться перед атландийцами?

— Не может быть, — тихо шепнула себе под нос Фима.

— Почему не может? — удивился Ход, заходя в свой кабинет.

Девушка шла следом и мучилась в сомнении. Конечно в семье не без урода, отвечать за всех невозможно, но всё же, сюда прилетали будущие дипломаты, подготовленные студенты, выпускники, в конце концов, а не несмышлёные первогодки.

— Это невежливо, — отозвалась она, наблюдая за тем, как атландиец открыл потайную дверцу бара из матового белого пластика и поставил на стеклянную полку с разномастными бутылками с алкоголем её подарок. Закрыв бар, мужчина развернулся лицом к девушке.

— Порой бывает даже то, чего не может быть, — глубокомысленно заверил он девушку, выжидательное взглянув на неё.

— А можно у вас спросить кое о чём? — вспомнила Фима про пятый палец.