Опасная клятва (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

Сион Тманг оправдываться не стал, лишь растянул сухие бледные губы в улыбке. А его ученики притихли, прислушиваясь к перепалке двух Сильнейших.

— Это послужит уроком, — после долгой минуты тишины объяснил сион Тманг, причём не Дантэну, а именно лерсам и Серафиме. — Нужно учиться чему-то новому, почему бы не флайболу. Я устал смотреть одно и то же, а так хоть какое-то разнообразие.

Дантэн усмехнулся, отодвигая пустую тарелку, которую тут же забрал робот, ставя перед атландийцем фарфоровую чашку на блюдце.

— Хотелось бы узнать, в каком виде спорта будет участвовать сиара Заречина, — сменил тему сион Ход, и все обернулись на девушку, которая как раз положила себе в рот кусочек сладкого фруктового десерта.

Сглотнув, Фима немного нахмурилась, не улавливая, — это предложение вступить в беседу, или атландийцы и вправду не знали очевидного? Ведь они сами организаторы встречи, должны были изучить списки участников.

— Я буду участвовать в гонках, — осторожно ответила она.

— Как интересно, — мягко улыбаясь, отозвался сион Тманг. — Это самое захватывающее зрелище.

— Мне нравится вольная борьба, — не согласился с ним Дантэн. — Помять бока неуклюжим увальням, да и вообще размяться. Если бы не это, то давно бы забросил игры.

Ученики Иорлика напряглись, со злостью поглядывая на лучащегося счастьем хозяина дома, что не укрылось от глаз Фимы.

— А почему именно гонки, — не унимался Дантэн, явно нашедший себе развлечение в лице девушке.

У неё даже закралась мысль, что он специально дожидается, когда она положит ложку себе в рот, прежде чем задать очередной вопрос. Вот и сейчас Фима в спешке сглотнула сладкие кусочки фруктов в желе, запила травяным чаем, прямо глядя на ухмыляющегося мужчину.

— Наверное по той же причине, почему вам нравится вольная борьба. Выбор каждого, чем заниматься, лишь бы это доставляло удовольствие.

— Браво, — поддержал девушку сион Тманг и даже поаплодировал. А молчаливые ученики опять воззрились на девушку с любопытством. Фима не понимала, почему они не поддерживают разговор, словно чего-то ждут. А может и боятся?

Серафима взялась за ложку, в упор глядя на Хода, медленно поднесла её к губам, прищурилась, понимая, что атландиец следит за ней неотрывно, а улыбка его становится всё шире и шире, хотя куда уж больше. Стоило ей открыть рот и очень медленно облизнуть ложку, как тут же прозвучал очередной вопрос, подтверждая догадку Фимы — издевается.

— Странно, что у вас больных допускают до соревнований.

Девушка чуть не поперхнулась, выпучив глаза. Такого хамства она точно не ожидала.

— Дантэн! — возмутился сион Тманг и поспешил помочь закашлявшейся Фиме, услужливо постучав ей по спине.

— Спасибо, — сипло поблагодарила она старого атландийца, который даже подал ей чашку, чтобы она смогла попить, затем непонимающе уставилась на Хода.

— С чего вы решили, что я больна? — уточнила она. — Я же прошла медкомиссию. Была бы нездорова, меня бы не включились в группу.

— Я же вижу, как к вам относятся другие, к вам и двум другим девушкам, — безмятежно разъяснил атландиец, а как только выдержал театральную паузу, морально добил: — как к больным.

— Да, и это не только в вашей группе, — подал голос лерс Юдери, заинтересованно глядя на девушку. — Так было и среди других ваших предшественников. Мы подумали, что здоровых женщин у вас придерживают для себя, а таких, как вы, отправляют к нам.

— Зачем? — вырвалось у Фимы, так как логику такого вывода пока не видела.

— Очевидно, вас не жалко, — закончил за Юдери Ход.

Он сидел, подперев кулаком подбородок, и улыбался так счастливо, что девушка даже растерялась.

— Вообще-то нет, — как-то нужно было объяснить атландийцам, почему ребята так вели себя с девушками, но при этом постараться не обозвать их невежами и грубиянами. Вот только как, если внутри всё кипело и требовало высказаться за всё, что Серафиме пришлось вытерпеть. — У нас за женщинами принято ухаживать, что, собственно, и делают ребята: дверь придерживают, помогают сесть за стол. Это воспитание, это правила поведения. Поэтому могу вас заверить, что девочки абсолютно здоровы.

Ход хмыкнул, другие отреагировали более сдержанно, но все отвели взгляды, словно не желали, чтобы девушка прочла в них истинные мысли — они ей не поверили. Может, и поверили, просто посчитали ответ глупым и недостойным дальнейшего обсуждения.

Сион Тманг опять сменил тему, чем очередной раз неприятно поразил. Значит и он считал так же? Фима не могла поверить, точнее, поверить могла, пообщавшись с атландийцами несколько дней, сложнее было принять их странное снисхождение в отношения к землянам. Но снова мысленно одёргивала себя от ответного хамства в ответ.

Неожиданно ожил комфон в кармане Серафимы и, украдкой глянув, кто звонит, девушка извинилась перед мужчинами, которые, кажется, этого даже не заметили, увлекшись своими разговорами, и вышла в холл, а затем и в гостиную.

— Да, мама, — обеспокоенно ответила она на вызов. Родное и любимое лицо было не просто приятно увидеть, а сродни ощущению протянутой руки помощи в такую сложную минуту.

— Я звоню, чтобы пожелать тебе удачи, — отозвалась мама, внимательно оглядывая дочь. — Ты как? Выглядишь неважно. Нервничаешь?

Смешок вырвался из груди Фимы чуть истерично.

— Да тут никак без нервов, — призналась она, подходя ближе к окну. Сидеть не хотелось, а вот взглянуть на разбитый в небольшом дворике сад, да. — Мне нужно поговорить с одним атландийцем, а как представлю его, аж неприятные мурашки по коже. Язва такая, просто жуть.

— Вампир, — понимающе кивнула мама с экрана комфона.

Фима в озарении взглянула на маму, по-новому оценивая хозяина дома.

— Точно! Энергетический вампир! Как ты узнала? — вопрошала она, наконец понимая для себя, как, собственно, следует общаться с таким, как сион Ход, и понятно теперь почему его игнорируют другие, как бы он не задевал их. Почему она сразу не сообразила!

— Только что с одной вампиршей общалась, — недовольно отозвалась Евгения Михайловна, с дрожью воспоминая недавний разговор. — Твоя бабуля опять напилась, и это в её-то возрасте! Ночь на дворе, а она Алексея сейчас выдернула, чтобы прилетел и отвёз её подругу домой. Такси уже отказываются прилетать по её адресу.

Серафима тяжело вздохнула, но попыталась оправдать бабушку:

— Мам, она же не часто пьёт.

— Милая, это сейчас не часто, а до того, как ты родилась, такое чудила! Как я счастлива, что сбежала от неё подальше в своё время. Надо было раньше это сделать, но я так хотела, чтобы ты окончила столичную школу.