Королевская игла (СИ) - Каримова Лука "ЛуКа"

— Все так, но я хотела попросить тебя побыть моей ассистенткой на одном важном ритуале.

Предложение огорошило Оталию: чтобы она, первокурсница, ассистировала профессору?!

— Не удивляйся, ты моя лучшая ученица, а главное, не малодушная. Я планировала взять девочку с третьего курса, но она неудачно подцепила какое-то проклятье и слегла, бедняжка, так что? Составишь компанию? — мадам оглядела Оту с головы до ног.

Принцесса пожала плечами и осторожно спросила:

— Что от меня потребуется?

Мадам Зеварцер довольно улыбнулась, радуясь, что девушка не стушевалась:

— Сегодня вечером в подземелье Виверны в ритуальной комнате проведут обряд «Одержимости», знаешь, что это такое? — профессор поправила очки на носу.

Ота промолчала. О ритуале она знала лишь со слов Скальда, а потом не потрудилась найти книгу, чтобы разобраться в нем, и сейчас корила себя за это.

— На первом курсе это не проходят, ближе к третьему, а то и четвертому, зависит от обстоятельств. Ритуал проводится в основном на некромагах и боевиках, собирающихся стать инквизиторами и бороться с нечистью и тьмой, особенно первородной. Но для защиты разума от проникновения извне, на тело избранного… — она покачала головой, предупреждая вопрос Оталии. — Не каждый способен стать инквизитором и уж тем более пережить, да-да, именно пережить ритуал. Нанесение защитной печати невероятно болезненно, и от подобной боли человек может сойти с ума, а то и умереть, случаи были.

— Какой ужас, — прошептала Ота, присев напротив и с интересом слушая.

— Задача целителя проста — подлечить избранного, вернуть его в сознание, а то и к жизни, остальную работу проделывают менталисты — те, кто проводят ритуал, нанося на тело рисунок. Вроде бы все… — мадам призадумалась: ничего ли не забыла?

— Я вас поняла, конечно, помогу, а много… избранных?

— Всего трое плюс проводящие ритуал. Один очень сильный менталист, некромант для подстраховки, чтобы тьма не вырвалась наружу, и мы с тобой. Это ведь не дружеская встреча, а серьезное закрытое мероприятие. Советую тебе поберечь силы, а ближе к полуночи спустись в фойе, я заберу тебя и пойдем.

В назначенный час Оталия была на месте. Немного волновалась, но надеялась, что все пройдет хорошо, и она справится со своей задачей. «Выжженная магией пентаграмма — это не рваная рана, которую можно быстро подлечить». Из тени коридора вышла мадам Зеварцер и поманила за собой.

В подвалах Виверны Оталии пока что бывать не доводилось. Однокурсники рассказывали, что обычно здесь ошиваются некромаги, ведя ночные караулы или отрабатывая наказания. С появлением профессора Скальда это стало практиковаться чаще, чем раньше.

Ритуальная комната оказалась небольшим круглым помещением. Потолок подпирали широкие колонны, а в центре мерцала золотистая пентаграмма. Широкий стол заменял саркофаг, на котором, скрестив ноги, сидел полуобнаженный парень-старшекурсник. Его темные волосы трепали легкие порывы сквозняка, а маг в черном плаще водил над головой и телом студента руками.

— Это менталист, он настраивает ауру на ритуал, подготавливает, чтобы было не так больно, а заодно проверяет, насколько сильно парень хочет получить защитную печать, — шепнула мадам.

— А что? Можно и передумать? — удивилась Оталия. Ей казалось, что некромаги — народ упрямый, всегда идут к своей цели или же… таким был только Скальд.

Зеварцер усмехнулась:

— Конечно, могут. Сомнения в каждом, а если добавляется страх, то даже самый сильный и уверенный может испугаться и отказаться. Никто не знает и не дает гарантий, что человек выживет… не самая радужная перспектива — почти закончить обучение и умереть, не успев нормально пожить.

— Верно… — они обошли колонны по кругу и встали в паре шагов от саркофага.

— Но если некромаг чистокровный, происходит из древнего рода, для него пройти ритуал ничего не стоит. Это так же болезненно, но они куда выносливее простых людей.

— Готов, — изрек менталист и стряхнул с рук остатки силы. Мужчина повернулся к целительницам, и Оталия смогла как следует разглядеть его лицо под падающим с потолка лучом света. Седовласый, с глубокими морщинами под яркими синими глазами, на грудь с подбородка свисала борода, а на пальце сверкал перстень с мутным черным камнем.

— А теперь нам остается наблюдать, — Зеварцер взяла Оталию под локоть, и они сделали шаг назад, отдалившись от пентаграммы. — Во время ритуала некромаг… — она ткнула пальцем в стоящего с противоположной стороны мужчину в капюшоне. Из-за воротника принцесса не видела его лица, как и затянутых в перчатки рук. — Открывает проход между миром людей и демонов, вызывает последнего. Пентаграмма же защищает нас.

— Студент остается в круге с демоном? — ужаснулась Оталия.

— Конечно, а думаешь, кто наносит пентаграмму и почему это так больно? Это не из-за прикосновения демона, а первородной тьмы в его руках.

«Демон помогает людям бороться с тьмой из их же мира, как странно…» — подумала Ота.

Студент вошел в пентаграмму и сел, некромаг же принялся зачитывать заклинание призыва:

— Демон Преисподней, Владыка знаний, Покровитель истины и ума, приди ко мне, открой тайны свои, — в руке блеснул кинжал. Лезвие коснулось запястья некромага, и в круг упало несколько капель крови.

— Сейчас Некроманцер призвал высшего демона, я бы сказала, самого адекватного и привлекательного, — хихикнула Зеварцер, и на ее щеках появился легкий румянец.

— Кто этот Некроманцер? — спросила Ота.

— Оу! Неужели ты до сих пор не слышала? Это один из древнейших родов…

Пламя свечей всколыхнулось, и символы под студентом засверкали алым светом, не причинив парню вреда. Над ним возвышался светловолосый мужчина с заложенными за спину руками. Очень светлая кожа, темные брови, идеальное лицо. Такого красавца Оталия не видела никогда, но его привлекательность была какой-то неестественной… совершенно неземной, словно перед ними явился бог.

— Вельзевул Некроманцер прошел ритуал одержимости в десять лет — невероятный случай, но не для его семьи. В их роду отцы воспитывают детей так, как ни один нормальный человек. Заставляют спать в могилах с мертвецами, хоронят заживо, чтобы ребенок прочувствовал, каково это, и отринул страх, заставляют есть внутренности как людей, так и животных. В целом воспитывают…

— Не продолжайте, — взмолилась принцесса, чувствуя дурноту.

— А ты как хотела, милочка, человек — самое отвратительное существо из созданных богами. Он не испражняется жемчужинами, его не тошнит благоухающими цветами. Ох, какая ты все еще зеленая и наивная, ну ничего, — мадам похлопала ее по плечу. — Все впереди…

Принцесса не слышала и не понимала, что происходит между демоном и студентом. Они не двигались, не говорили, а замерли словно статуи, пока студент не затрясся и не издал не то всхлип, не то вскрик. Из носа по сжатым губам потекла струйка крови, еще одна из левого уха, вены вздулись на шее, а когда на груди незримой рукой стала появляться неправильная пентаграмма — парень не выдержал и закричал, но по-прежнему не смел открыть глаз или попытаться сбежать. Губы Астарота дрогнули, и Оталии показалось, что демон улыбнулся.

Запаха паленой плоти Оталия также не чувствовала и была рада, что пентаграмма защищает ее от него, что может быть отвратительнее…

«И это я — будущая целительница?» — возмутилась она, руки вспотели, и девушка сжала подол.

Когда крик прервался, а на груди студента появился алый ожег, демон коснулся его макушки и произнес:

— Выдержал.

По щекам парня текли слезы радости, улыбаясь сквозь боль, он сам выполз из пентаграммы и упал на холодные камни.

Мадам с Оталией поспешили к нему. Ота подложила бедняге под голову протянутое профессором полотенце и промокнула лоб бодрящим отваром. Холодная струйка стекла с компресса. Мадам занималась ожогом, а на саркофаге уже сидел второй студент, через миг он прошел в пентаграмму и даже склонил голову перед демоном, но остался стоять.