Ирина Молчанова - Вампиры - дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов

А когда Катя открыла рот, чтобы прочесть вслух, шикнула на нее и указала на голубей, сидящих на окнах здания.

- Мы не одни.

Катя удивленно скользнула взглядом по птицам, казалось бы совсем обычным, потом недоверчиво посмотрела на сходни к воде.

- А как узнать, что ты не лжешь?

Анжелика развела руками.

- Никак.

- Георгий говорил, ты можешь и не знать, где вход.

Смех, точно шипение змей в причудливом сплетении, прозвучал на тихой набережной.

- Он прав, я не знала. - Красавица оценивающе оглядела ее с ног до головы. - Но для такого случая, я подняла нужные связи. Вход под аркой Валлен-Деламота. Вопрос в другом, моя дорогая девочка, а вернешься ли ты?

Катя откинула волосы за плечи и деловито спросила:

- А как далеко до Тартаруса?

- О-о-о, - выдохнула Анжелика. Немного помолчав, она заявила: - Хотела знать, где вход, ты знаешь, а остальное - давай сама.

Девушка кивнула и начала спускаться по лесенке к воде.

- Спасибо, - посмотрела она через плечо на Анжелику.

Та откинула голову, как будто собиралась расхохотаться. Но смеха не последовало, красавица произнесла:

- Не благодари, куколка!

Катя пропустила колкость мимо ушей и, нагнувшись, потрогала холодную воду. Девушка понимала, что это может быть ловушка, но все-таки предпочла довериться. Если все вампиры жили с такой уверенностью, что идти в Тартарус без приглашения - подобно самоубийству, Анжелике не имело смысла врать.

- Эй, - окликнула ее златовласая красавица и бросила ей что-то. - С ним будет веселее!

Катя поймала небольшой фонарик и, покрутив в руках, зажгла.

Лайонел никогда не говорил ей, что любит.

И на миг девушка задалась вопросом: «Какого черта она сейчас делает?», а в следующий миг сердце словно сжалось от глубокой, всепоглощающей тоски. Она могла бы остаться, найти утешение в объятиях Вильяма, позволить ему заботиться о себе, могла бы ходить на балы, приемы и прочие развлечения. Одного не могла - забыть.

Девушка смело шагнула в воду. И последнее, что успела увидеть, как сотни голубей, шумно хлопая крыльями, поднялись в небо, а потом над головой, точно сомкнулись холодные врата.

Анжелика с минуту стояла, наблюдая за силуэтом под водой, все еще не веря, что девчонка осмелилась.

Когда узнала, где расположен вход в Тартарус, сильно засомневалась, что Катя доверится ей. Если бы не видела карту своими глазами - сама бы себе не поверила.

Девушка достала из кармана телефон и не без удовольствия сказала:

- Ферран, подъезжай, наша птичка оказалась еще более безмозглой, чем я предполагала.

Анжелика облокотилась на каменный парапет, подперла руками голову и задумалась.

Она до сих пор не могла понять, что же Лайонел рассмотрел в этой странной девице. Неужели его подкупила сила ее безумной любви? Неужели ему все время была нужна та, кто способна ради него выкинуться из окна?

А теперь вот - еще без году неделя как вампир, а собиралась принести в жертву свое бессмертие. Знала ли она, что смерть для вампиров - это конец, бесповоротный и окончательный?

Конечно, она не знала. Да, кажется, ее это и не интересовало.

- Невежество - шхуна на всех парусах, а знания - это якорь, - пробормотала Анжелика.

Тем, кто плохо представлял себе последствия, легко было решиться на сумасшедший поступок. Страхи их не тяготили.

Девушка обернулась, заслышав шум подъезжающей машины. Непримечательная иномарка остановилась неподалеку. Вышли двое и приблизились к Анжелике.

Павел Холодный держал на плече большую сумку.

- Значит, за ней? - неуверенно спросил тот.

Девушка молча кивнула и сбросила шубу стоящему позади Феррану, оставшись в кожаном обтягивающем костюме.

А ее парижский друг, обнимая шубу, заметил:

- Вы рискуете.

Павел кивнул.

- Если не расправимся с ней прежде, чем она достигнет Средиземного моря, вернемся.

- Расправимся, - фыркнула Анжелика. - У этой дурехи даже карты нет. Мы прихлопнем ее, как слепого котенка в этом подземелье. - Затем она взглянула на Феррана.

- Не забывай, зачем ты тут! Малявка слишком многое знает.

- Я разберусь, - заверил ее парижанин.

Павел тоже скинул куртку и отдал Феррану, после чего вместе с сумкой на плече стал спускаться по лесенке к воде.

Анжелика хотела последовать за ним, но Ферран удержал ее, схватив за руку.

- Обещай мне, что не пересечешь Средиземное вслед за этой сумасшедшей!

- За кого ты меня принимаешь! - возмутилась девушка.

Друг потянулся к ее губам, но она отвернулась и поцелуй пришелся в шею.

- Хватит миловаться, - презрительно посоветовал Холодный. - Нам пора!

Девушка проследила, какими ненавидящими взглядами обменялись мужчины, и примирительно сказала:

- Когда все закончится, мои дорогие, мы выпьем за победу крови этой глупой девчонки!

Глава 9

В уши, кроссовки, под одежду залилась холодная вода. Найти круглый чугунный люк не составило труда, он не отличался от того, в который ей посчастливилось не так давно провалиться. А вот куда нужно вводить код, пришлось поискать.

Катя ощупала люк сверху донизу. Оказалось, следовало лишь нажать в самый центр, чтобы чуть выше раздвинулись две пластинки, открывая панель с кнопками, цифрами и буквами. Девушка набрала латинскими буквами «Tartarus», и крышка люка немного отъехала. Катя без труда отодвинула его в сторону. Внутри - в довольно просторном бетонном колодце повсюду была вода. Не раздумывая, девушка забралась в него, закрыла за собой люк и поплыла.

Было очень непривычно не дышать и при этом не чувствовать острой необходимости в воздухе. Возникла лишь некая стесненность в груди и голова сделалась точно ватной, но в остальном никакого дискомфорта.

Бетонный колодец закончился глухой стеной и практически вертикальными ступенями, по которым с ревом уносилась вода.

Девушку отнесло к сливу и, поскольку ухватиться было не за что, смыло вниз. Она даже почувствовала, как несколько раз задела затылком бетонные ступеньки, прежде чем, пролетев метра три по воздуху, вновь плюхнулась в воду.

Катя всплыла и огляделась. Она находилась в огромном длинном-длинном гроте.

Когда воображала свое путешествие, она и подумать не могла, что до Тартаруса нужно плыть.

Но ничего другого не оставалось, и она, как летом на даче в озере принялась грести руками.

«Интересно, - представила себя со стороны, - сколько баллов по шкале от одного до ста, за жалкость, дала бы мне сейчас Анжелика? Должно быть, плыть за любимым куда смехотворнее, чем просто идти!»

Но труднее всего представлялось другое! Как же Лайонел - этот прекрасный франт в своих идеально отглаженных рубашках, благоухающих морозной свежестью, с бриллиантовыми запонками на рукавах тут плыл? Лайонел и эстетическое чувство прекрасного, так называлась история его жизни. А Лайонел и канализация, это была какая-то нелепость, страница из чьей-то чужой истории, ошибочно затесавшаяся в его идеальную книгу.