Елена Помазуева - Кадетки Академии Национальных сил
— Что вы так переживаете? До свадьбы заживет все! — веселым тоном проинформировал нас Най. — переломов нет, остальное ерунда. Парни были уставшие, тяжело дышали, лица разбиты и отекли почти до неузнаваемости, но взгляды у обоих были довольные. Соплеменники подбежали к парням, оторвали нас от них, и понесли в поселение. Илька причитала над братом, меня колотила мелкая дрожь. Мне их было жалко до ужаса, причем обоих. Кидалась от одного к другому, слезы лились из глаз. Капитан протянул руку и на ходу поймал мою, поднес ее к своим разбитым губам. Ратхан, увидев его маневр, тут же повторил с моей второй рукой. Вот ушибленные на всю голову! Причем в обоих смыслах. А потом понеслось по накатанной. Обезболивание, блокада, швы на обоих наложили, брови были сильно рассечены. Я как уже опытный спец в этой области, лихо орудовала инструментами с шовным материалом. Батарт снова выдал все необходимое. Соплеменники активно обсуждали события, столько событий за несколько дней у них за всю жизнь не происходило! Ну это они просто нас с Илькой не знали до этого.
Мы с Илькой метались между двумя пострадавшими, даже не интересуясь вопросом: «Кто выиграл?» для нас было без разницы. Я знала только одно — сердце болело за обоих.
Мне до чертиков было жаль капитана, но разбитая физиономия Ратхана внушала не меньшее сочувствие. Я бы скорее сказала большее. Если капитан уже знал, что ему от меня ничего не светит, то Илькиному брату еще предстояло узнать все прелести моего отказа. В перерывах между процедурами, беготней среди тапэ, урезониванием всех подрят, мимолетным сном, Илька все же поймала меня и заставила рассказать все, что произошло со мной, пока была потеряна для общества. Ее красочные описание душевных переживаний капитана и Ратхана, в поисках моей персоны, в свете последних событий, как-то не трогали. Дико хотелось спать. Объяснила куда пропала намити, что случилось в батарте. Подруга меня поддержала полностью, сообщила что ее братец тоже козел, хотя просто не информированный. Обещала недостаток информации в серых клетках брата восполнить сестринским внушением. Одним словом разговор шел урывками, не полностью и был перемешан в клятвах отомстить всему мужскому населению всех галактик. Причем Илька была готова начать прямо, ну вот хоть с Найя, который не дал нам растащить драчунов. Мстя ее была регулярной, парень от нее страдал громкими эмоциями, после чего с трудом передвигался по поселению, в большинстве отползал в сторонку, чтобы Илька случайно не нашла его снова, пробегая между тапэ в медицинских целях. Улыбалась над Илькиным рвение отмщения, любит она своего капитана, видимо, очень сильно. Романтика этих мест навевала мысли далекие о цивилизации. Зависть меня иногда охватывала, когда попадалась на глаза шкурка, убитого Илькой тигра. В своих заботах об обоих раненых мне некогда было заниматься отловом моей будущей обновки.
Хотя хатэ предано подменяла нас на ночную смену у Ратхана, нежно прижимаясь к побитому телу лейтенанта, мы не высыпались катастрофический. Иногда я смотрела на кисть руки капитана, где оставалась намити, и пыталась понять, представить, что могло подвигнуть его на такой сумасбродный поступок. Единственная — глупость какая! В нашем мире так не бывает, ну или с капитаном такого представить не могу в принципе, а с моей персоной в частности. Ночью, особенно под утро, от свежего ветерка с гор, я подползала к нему под бочок, потому что укрываться здесь было нечем, все спали рядышком. Илька, правда, все равно держалась в сторонке, это понятно, не хватало еще драки между капитаном и Найем. Совершенно случайно после драки на своей абсолютно чистой кисти увидела махонький цветочек. Он не был похож на татушку, что мне сделали, намити. Но он был, совсем незаметный и меня это беспокоило. Через несколько дней, когда парни могли есть сами, и почти разговаривать разбитыми губами, они выползли в тенек, рядом стоящих тапэ. Они постарались присесть поближе друг к другу, явно стараясь рассмотреть лица соперника, как будто себя в зеркале. Оба были довольны выполненной работой, как кулинар свои шедевром. Слов им при общении не требовалось, достаточно было попытаться улыбнуться и разбитые губы напомнили о том, что им рано еще общаться. В обед меня поймал вождь за руку, когда пробегала мимо с миской к ручью, чтобы помыть. Повелительным жестом подозвал женщину и перепоручил той мытье. Сам же утащил меня за руку опять в какие-то заросли. Выведать о направлении нашей прогулки или ее конечной цели не получилось. Вождь был не преклонен, шел с огромным достоинством, быстро и очень ловко, не смотря на свои огромные размеры. Я при всей своей подготовке лишь успевала за ним не попасть под ветки, которые пытались отхлестать мое тело.
Может, здесь не приняты физические наказания, а вот так вот водят, чтобы сама природа наставила затрещин провинившимся? Никакой вины за собой не знала, но поведение вождя внушало определенные сомнения, и чувство вины начинало потихонечку зреть глубоко внутри, ну, в общем, где-то очень глубоко. А вот раздражение от хлещущих веток начинало нарастать. Вождь остановился внезапно, когда уже была готова высказать вслух все свои сомнения по поводу воспитательных мер, принятых у соплеменников. Открытый рот для словесной тирады пришлось закрыть, скорее захлопнуть. Потому что в лицо нам ударил сильный ветер, а простудить горло в мои планы не входило. Мы стояли перед круглой и узкой пещерой в горе. Она не была похожа на жилье Косты, тут все было другое. Сильный ветер почти со свистом вырывался из этой пещеры.
— Сюда, — уверенно произнес вождь и снова повел меня за руку по узкому проходу против сильного сквозняка. Чем шли дальше, тем становилось темнее, но папашка шел уверенным шагом. Мелкие камни, после приятного песочка, доставляли массу неудобства, впиваясь острыми гранями в подошвы босых ног. Ойканье производилось мною часто, причем не на каждый камушек. Папашка покачал головой в мою сторону, ну не привыкла ходить босиком по камушкам, развела одной рукой, вторая была по-прежнему зажата полной лапой вождя. В любимых ботинка я бы здесь легко прошлась, а так одно мучение. Закончились мои муки и ойканья восхищенным возгласом. Узкий тоннель привел нас в огромную пещеру, и ветер сразу прекратился. По середине пещеры было озеро, оно светилось снизу и освещало своими бликами стены вокруг. От этого по камням прыгали радужные зайчики, туда, где они попадали, искорки из породы вспыхивали ярче. Красота места меня восхитила, я прижала обе руки к груди и, молча, на все это смотрела. Папашка, поняв мой восторг, отпустил руку, а может мы просто уже пришли.
— Драконий камень, — тихо произнес вождь и показал рукой на стены. Только тогда обратила внимание, что цвет у стен такой же, как у моего амулета. Порода была фиолетового цвета с золотыми искорками, именно они вспыхивали от радужных бликов воды.
— Твои мужчины хотели его, — печально произнес вождь.
— Ты не хочешь им его давать? — тут же спросила, потому что печаль в его голосе меня озадачила и обеспокоила. Все равно, что там думают капитан с Ратханом, мне очень не хотелось расстраивать папашку.
— Для нас этот камень дает силу, мудрость, удачу. Твои мужчины хотят лишь, обогатится за его счет. Но тогда Драконий камень становиться мертвым, он больше не помогает людям. Не становиться частью их жизни, не дает свою силу. Он становится просто камнем, породой. Твои мужчины сказали, что такая порода им нужна для каких-то вещей, что-то из нее делают. Драконий камень — магический камень, если он будет использован не от чистого сердца, он ничего не принесет в жизнь своих владельцев. Мне так же стало печально, как и вождю. Ну вот что за парни? Обогатиться хотят. Вон сколько тут этого камня, а счастья им это не принесет.
— Ты мудрая, белая женщина, твое сердце поняло мою печаль. — С удовлетворением кивнул вождь.
— Ты же говорил, что я глупая, — напомнила ему ранее сказанные слова.
— Ты глупая, потому что отказываешься от своего будущего. Но когда ты принимала такое решение, на тебе было Кольцо дракона, значит, для тебя это было правильное решение. Только поэтому я привел тебя к Косте, и она, увидев твой камень, пошла тебе на встречу. Никогда, слышишь? Никогда не было развода после намити! В полном изумление слушала слова вождя.
— А почему эта порода называется Драконьем камнем? — заинтересовалась, потому что вокруг как-то драконов не наблюдалось. Вождь присел на небольшой камень, я же стала прогуливаться вдоль берега озера.
— По преданию драконы откладывали здесь свои яйца, они выныривали из озера по одному, а потом возвращались за своими детьми. Здесь каждый дракон оставлял частичку своей магии, чтобы драконята могли узнать своих родителей. Поэтому здесь все пропитано магией, она же защищала детенышей, пока за ними не приходили родители.
— Озеро куда-то ведет? — старалась рассмотреть проход под водой хоть что-то.
