Елена Помазуева - Кадетки Академии Национальных сил
Закончилась музыка, но закончилось очарование от танца. Капитан прижал меня к себе и страстно поцеловал, долго не отпуская. Вокруг была тишина, лишь треск горевших дров из огня нарушал. Мы забыли о том, что на площади не одни. Когда капитан прервал поцелуй, я оглянулась и с удивлением увидела, что взгляды всех присутствующих обращены на нас. Ратхан стоял в первом ряду зрителей. Сделала шаг назад от капитана, скидывая наваждение. Капитан с сожалением отпустил меня, продолжая следить за мной взглядом. Подружки переводила взгляд с меня на капитана, потом на Ратхана.
Илька выпрыгнула на освободившуюся танцплощадку, ведя за собой Найя. Внимание переключилось на их пару и о нас все забыли. Я спокойно отошла в сторону, мне в тени поймала рука вождя.
— Пошли, — строго произнес он тоном, не терпящим возражений. Ушли мы от поселения достаточно далеко, по только вождю известным ночным тропинкам. Шел он уверенно, что говорило о том, что вождь точно знал куда идет. Через пятнадцать минут нашего пути оказались у подножия темной громадной горы. Вождь пошел вдоль отвесной каменной стены, потом обогнул громадный куст, я, следуя за ним, уткнулась носом в его спину. Подняв голову, увидела за его спиной огромный черный провал в горе, вождь уверенно прошел внутрь. Осторожно, стараясь не наступить босыми ногами, ни на какого ползущего гада или паука, смотрела на землю и тихонечко плелась за вождем.
Тусклый свет небольшого очага, выложенного камнем, освещал небольшую пещерку.
Она была явно обитаема. О наличии жильцов говорил не только круглый очаг, но так же лежак из листьев, посуда, расставленная на небольшом камне, видимо служившим здесь столом. Сушеные травы висели вдоль стен. Потолка из-за его высоты не было видно, как я не старалась закинуть голову и разглядеть.
— Коста! — громко позвал вождь. На лежаке что-то зашевелилось, и огромная желтая змея стала выползать из-под кучи листьев. Мой визг, наверное, был слышен в родном «Висконсине»
— Трусишка, — ласково бросил мне через плечо вождь.
— И вовсе не трусишка! — проворчала ему в ответ, — это я от неожиданности. — Старалась унять дрожь в коленках, которые подгибались и стремились посадить меня на песок, но тогда я буду еще ближе к ползущей к нам желтой змее.
— Вожжждь, — прошипела змея. Она еще и разговаривает! — ты пришшшел без предупрежжждения!
— Коста, я привел белую женщину. Она хочет развода. — Почтительно поклонился приемный папашка змее. Змея поднялась на высоту моего роста, и уставилась мне в глаза своими зелеными глазами с вертикальным зрачком. Раздвоенный язык выскакивал из пасти, как будто она пробовала на вкус воздух вокруг меня.
— Ты опять давал ей уруту, — произнесла змея.
— У нас был праздник, — пояснил вождь.
— Плохо. — Печально произнесла змея. — Я говорила тебе в прошлый раз, что в белой женщине много уруты, но вы с белым мужчиной настаивали. Согласилась только потому, что видела, белая женщина для него наитини. Сердце белой женщины еще не проснулось, но у белого мужчины есть шанс ее разбудить. — Говорила змея задумчиво, как будто рассуждала сама с собой.
— А что такое «наитини»? — любопытство не порок, а источник знаний.
— Единственная, — перевел вождь, — моя Аруния для меня наитини.
— Оставь нас вождь, — после паузы произнесла желтая змея.
— Ой, вождь, не уходи! — вцепилась ему в руку.
— Не бойся, Коста мудрая змея, — улыбнулся папашка. Спокойно оставив с огромной змеей, которая в состоянии была заглотить всю маленькую меня, вождь вышел из пещеры. Змея продолжала покачиваться передо мной. Я стояла замерев, боясь пошевелиться.
— Ты не глупая. Вождь не прав. Ты еще ребенок. Это понимает твой белый мужчина. Твое сердце не проснулось, но он готов ждать и дать тебе свободу. Я совершила обряд над вами, потому что вы подходите друг другу. — Потом была долгая пауза, во время которой змея закрыла глаза. От этого стала еще страшнее, казалось, что она может сделать бросок в любой момент. Но она медленно опустилась на землю и только потом снова открыла глаза.
— Сссадисссь, — прошипела она. Только сейчас я обратила внимание, что она снова начала шипеть как змея. — Обряд намити не может быть расторгнут. Но я могу сделать другой, вы больше не будете соединены. Изображение на твоей руке пропадет, на его останется. Это был его выбор, выбор его жизни. Я села на камень рядом с очагом и любопытно слушала рассказ змеи. Она спокойно перемещалась по перещере, ничего не цепляя и не роняя.
— Твоя намити не исчезнет с руки, но не будет видна. Если твое сердце проснется и ты увидишь в белом мужчине своего наитини, намити проявится снова. Это все что я могу сделать. Ты хочешь этого? — резкий бросок в мою сторону, голова змеи оказалась прямо передо мной, а раздвоенный язык перед лицом. Я проглотила крик, который пытался вырваться и закивала. Все что действительно хотела — это свободы.
— Хочу, — придушено произнесла ответ. — Коста, а как же Ратхан? Он хочет тоже на мне жениться.
— Он не твоя судьба. Его сердце привязано к тебе, ты привязала его, отпусти, не держи. Он найдет свою судьбу. — змея спокойно отползла в сторону.
— А как я ему это объясню? — озадаченно проговорила.
— Ты женщина, он мужчина. Можешь быть с ним, он успокоиться. — непонятно для меня произнесла змея.
— Это в смысле секс? — решила внести ясность.
— Кажется это у вас так называется, — спокойно ответила змея.
— А если я не хочу? — возмутилась такому предложению этой желтой сводне.
— Тогда будет дольше. — Спокойно пояснили мне. Нет, ну вот чтобы парень тебя бросил с ним спать — такого мне еще никто не предлагал. Странная эта желтая змея.
— Все готово, — проинформировали меня. Продолжая сидеть на камне перед очагом, смотрела как змея снова поднялась на высоту моего роста, опустила ко мне голову и, чуть прикрыв глаза, тихо запела! Я действительно услышала как она начала петь. Напев был не сложным, продолжая смотреть на нее, почувствовала как сознание замутняется, изображение змеи перед глазами стало расплываться. «Все, теперь меня съедят, как кролика» — это была последняя моя связная мысль. Проснулась я от того что чьи-то руки меня к себе сильно прижали. Открыла глаза, был день. Сознание плохо слушалось, воспоминания заканчивались на кролике. Почему на кролике? Я ведь Зайка. Мысли тяжело ворочились.
— Проснулась? — нежно спросил голос капитана у моего уха, почти не слышно. Повернув голову, увидела рядом его глаза. Капитан нежно прижался к моим губам. Приятно так встречать утро, даже если ничего не помнишь из вчерашней ночи. Попробовала подняться, но меня еще сильнее к себе прижали.
— Тише, Ратхана разбудишь, — прошептал капитан снова мне на ухо. Повернула голову в другую сторону и увидела парня рядом. Он уткнулся мне в плечо и тоже сграбастал своими ручищами. То то мне тяжело дышать. С одной стороны капитан, с другой Ратхан. Это что же я вчера такое натворила что оказалась между ними двумя? И вообще где мы? Подняла голову вверх. Ага, крыша батарта, мягко, значит на необъятном диване капитана. «А вставать как по естественной надобности?» — возник насущный вопрос.
— Рад, а как я тут оказалась? — так же шепотом спросила капитана, повернув к нему голову. И тут же была опять поймана поцелуем. Вот что ему неймется?
— Зайка, мы тебя еле нашли вчера. Вождь не признавался где ты. Все побережье облазили, все заросли. Илька тигра пристрелила по ходу твоих поисков.
— Так я вчера с вождем ушла, — прошептала капитану.
— Тебя больше суток не было. Нашли только вечером вчера, в каких-то кустах у подножия горы. Ты спала, я принес тебя сюда, но Ратхан не захотел уходить, пришлось спать вместе. Где ты была? — снова нежный поцелуй.
— Меня вождь за разводом к змее водил, — с трудом прорвалась сквозь поцелуй. Ну умеет он целоваться, с этим не поспоришь.
— Коста нас развела? — удивился капитан.
— Смотри, — показала ему кисть руки без татушки.
— А у меня не пропала, — посмотрел на свою руку капитан.
— Она сказала, что так и должно быть. Коста освободила меня, а ты сам избрал свою судьбу. — Ну или что-то вроде этого.
— Что еще она тебе сказала? — задумчиво откинулся на спину капитан.
— Что Ратхан привязался ко мне сердцем, но я не его судьба. Чтобы его отпустить мне нужно быть с ним, — кажется сказала лишнее в порыве откровенности. Плохо на соображалку действуют поцелуи капитана.
— Она говорила о сексе? — удивился капитан.
— Ну да, — неохотно созналась я. И тут почувствовала как руки Ратхана меня к себе притянули.
— Тихо ты, раздавишь, — полузадушено возмутилась этому посягательству на мое тело.
— Доброе утро, — теперь поцелуй со стороны Ратхана. «Во влипла!» — Эта мысль застучала в моем еще одурманенном мозгу.
