Солнце Сантьерры - Рута Даниярова

В понедельник Марк вернулся из школы рано, близнецов еще не было. Он быстро поднялся в мансарду и закрылся в своей комнате.

Я поднялась к нему и увидела заплаканное лицо старшего сына. Он лежал на кровати.

— Что случилось, Марк? — спросила я, похолодев. — Тебя кто-то обидел, ты с кем-то подрался? Ты заболел? Почему ты рано пришел? — я буквально засыпала его вопросами, рисуя самые страшные картины в своем воображении.

Марк немного помолчал.

— Мама, сегодня миссис Йенсен сказала, что совет общины принял решение отчислить из школы нескольких человек мальчиков из старших классов. Это я, сыновья Адама Пирсона и еще двое. Сказали, что не хватает рабочих рук на строительстве фермы. Завтра нам надо отправиться на работу.

У меня градом покатились слезы. Я набрала по браслету связи Норму Йенсен. Она ответила не сразу:

— Здравствуйте, миссис Эклз. Вы, наверно, уже в курсе, что Марку пришлось оставить учебу, — холодно сказала она.

— Но ведь он хорошо учился, вы же сами это отмечали, — я старалась говорить, чтобы не дрожал голос. Меня душили слезы обиды.

— Таково решение совета общины. Возможно, ваш сын сможет вернуться к учебе, если у него будет такое желание и изменятся определенные обстоятельства. Он может пока самостоятельно изучать школьный материал. Всего вам хорошего, — и Норма отключилась.

В ушах звучал ее холодный равнодушный голос: «определенные обстоятельства». Это было сказано специально для меня. Они пытались оказать давление через сына, показать, что имеют власть над нами, над нашими жизнями. Было невыносимо больно, что Марк страдал.

— Миссис Йенсен сказала, что, возможно, ты сможешь вернуться к учебе, только надо пока самому изучать материал, — я старалась утешить сына.

Марк кивнул и отвернулся к стене.

Вскоре пришли из школы близнецы. Они уже знали про Марка и выглядели притихшими.

Я связалась по браслету с Наоми Пирсон.

— Здравствуйте, миссис Пирсон, моего сына отчислили из школы, и Марк сказал, что и ваших мальчиков тоже, — начала я.

— Приходите ко мне, Кэтрин, мы можем поговорить за чашкой настоящего кофе, — предложила Наоми.

Я отправилась к Пирсонам, которые жили минутах в двадцати от нас. Наоми встречала меня возле дома, точной копии нашего. Она улыбалась. Миссис Пирсон провела меня в уютную кухню. На стенах висели картины с библейскими сюжетами. Наоми налила в тонкую фарфоровую чашку ароматный напиток. Я уже забыла, когда последний раз пила хороший кофе.

— Рада вам, Кэтрин. Мои сыновья, если честно, не очень расстроены. Да и Адам говорит, что если в школе не говорят о Боге, то она мало дает человеку. Ноэлю и Джеймсу хотелось бы работать на земле, стать фермерами, у нас ведь была большая ферма раньше, — она инстинктивно положила руку на живот, который пока не был заметен. Защитный жест беременной женщины.

Я вспомнила, что Адам раньше рассказал о трагедии, которую пережила их семья.

— Вы не волнуйтесь, Кэтрин, Адам за ними присматривать будет, он ведь тоже там работает, — сказала она, и я стала прощаться.

Вечером за ужином Рита сказала:

— Марк, тебе повезло, больше не будешь видеть эту высохшую селедку миссис Йенсен.

— Рита! — одернула я.

— Ну не высохшую селедку, а сушеную камбалу, — не унималась Рита.

Близнецы хихикнули, и я отправила их учить уроки.

— Марк, я понимаю, что это очень обидно для тебя и совершенно неожиданно, но мы постараемся найти выход, — пообещала я сыну.

Я отправилась к Эмме Бек.

— Эмма, что здесь происходит с суррогатным материнством? — прямо спросила я.

Она задумчиво посмотрела на меня.

— Скажи, Кэтрин, ведь Йенсен предлагал тебе родить ребеночка, когда приезжал?

Я кивнула.

— Я отказалась, а сегодня Марка отчислили из школы, наверно, чтобы я передумала.

Эмма немного помолчала, накручивая на палец светлый локон.

— Мне повезло, Кэтрин, что я смогла родить столько детей. Хотя думала, что с Мартой не справлюсь, слишком трудно мне было, возраст сказывался. Если бы не врач Стив Робертсон, не знаю, что бы было…

Эмма продолжила:

— А насчет суррогатного материнства — одиноким женщинам, которые могут рожать, иногда предлагают родить ребенка для другой семьи. Обычно таких детей отдают в другое поселение, но иногда и здесь оставляют. Не знаю, что лучше. На Сексту в последние годы привозят молодых женщин и девушек с Земли, с ними заключают контракт на рождение нескольких детей, а потом они могут вернуться обратно с кругленькой суммой денег. Только не знаю я, возвращаются они или остаются.

Я вспомнила девушек Джену и Мэй, которые уехали на Сексту. Видимо, их ожидала такая участь.

— А Марк пусть к восьми утра к нашему дому приходит, мой Пауль его отвезет, он ведь тоже там работает, — сказала Марта.

Идя домой, я думала о сыне. Должна ли я лишать Марка будущего, или все же мне стоит принять предложение Йенсена? Хотя это было уже не предложением, а навязываемым приказом.

Я почувствовала себя загнанной в ловушку.

* * *

На следующее утро Марк пошел к дому Беков, где Пауль с сыновьями уже ждал его возле небольшого кара. Он обернулся, помахал мне рукой и уехал.

Близнецы ушли в школу. Рита крутилась перед небольшим зеркалом, собираясь на работу. Я заметила на руке у нее небольшой браслет из полупрозрачных камней разной формы желто-оранжевого цвета.

— Что это? — спросила я, показывая на ее руку.

— Да так, это сделано из здешних камушков, их называют солнечными, или солнцем Сантьерры. Говорят, их много на Сером континенте, — Рита пожала плечами и больше ничего не сказала.

Камни действительно были похожи на кусочки солнца. Я не спросила, откуда у Риты этот браслет.

Вечером пришел Марк, он поужинал и поднялся в свою комнату. Он выглядел усталым. Я поднялась к нему и увидела, как он читает что-то на школьном планшете.

— Как ты, Марк?

— Все хорошо, мама, там строится несколько больших ферм, расчищается земля, устанавливают защитную линию. Я работал вместе с мистером Пирсоном и его сыновьями. Он хороший человек. Говорят, что сейчас торопятся закончить со строительством фермы, потому что скоро будут сильные дожди. Они здесь идут по неделе и больше. Хочу почитать учебный материал, который без меня проходят, — он указал на планшет.

— Ты сильно устал?

— Есть немного, но все хорошо.

Я кивнула и вышла. Мне было больно, что сына оторвали от учебы.

Вскоре