Абордаж - Лолита Лопез
Когда они, наконец, прошли в нижние слои, она ослабила хватку. Патрульный поднялся со своего места и протянул ей упаковку влажных салфеток. С благодарной улыбкой она приняла их и вытерла проступивший пот, вызванный паникой и сильным жаром, проникающим через плохо защищенный корпус.
Разочарованная тем, что этим патрульным приходится довольствоваться таким дерьмом, она сделала еще одну мысленную отметку: попросить отца воспользоваться своим влиянием, чтобы добиться увеличения финансирования космического патруля на обслуживание и новую технику.
В мгновение ока они оказались на главной площади космического патруля в капитолии. Главный патрульный с извиняющимся выражением лица оглянулся на нее.
— Здесь СМИ. Они явились, как стервятники на падаль.
— Отлично, — пробормотала она.
Подавила первый порыв поправить прическу и одежду. Ей нужно сойти с корабля с видом, словно она прошла через ад, чтобы в ее историю поверили. Учитывая, какое путешествие она пережила, чтобы добраться сюда, это несложно. В последние дни своего одинокого космического путешествия она так сильно плакала, что ее лицо все еще было опухшим, а глаза красными и влажными.
Когда она вышла, то поняла, что наступила ночь. В космическом путешествии сложно было следить за сменой ночи и дня, особенно пересекая системы. На высоте крыши она отшатнулась, столкнувшись с влажным и дурманящим воздухом. Разница между фильтрованным, идеально увлажненным воздухом космического корабля и загрязненной вонью была поразительной.
Не успела она привыкнуть к изменению окружающей среды, как яркие вспышки множества камер ослепили ее. Она подняла руку, прикрывая глаза, но было бесполезно.
— Камила!
Она опустила руку, услышав голос отца. Он был на грани, которую она не слышала с той ночи, когда убили мать. Все еще не в силах сосредоточиться из-за всех этих вспышек, она ахнула, когда руки отца внезапно обхватили ее. Он поднял ее, прижимая к груди.
— О, Камила! Принцесса! Ты в безопасности!
Ошеломленная проявлением таких сильных эмоций, она похлопала его по спине.
— Я дома, папа. Дома.
Он опустил ее и отстранился, чтобы заглянуть в лицо. Его обеспокоенное выражение удивило ее. Хотя он всегда был идеальным родителем. никогда не проявлял открыто свою привязанность. Однако сегодня он снял свою маску, позволяя ей увидеть то, что чувствовал на самом деле.
Постоянные вспышки фотокамер, казалось, выбили его из колеи, поймав в момент уязвимости. В следующий момент он махнул рукой, подавая знак телохранителям, постоянно окружающим его. Вооруженные до зубов мужчины и женщины расталкивали СМИ в сторону, освобождая путь к ожидающему лифту. Как только они оказались внутри, шестеро охранников закрыли их от пристальных взглядов СМИ. Их громкие голоса и жестокие вопросы затихли. стоило только дверям закрыться. Камила прислонилась спиной к стене лифта и зажмурилась.
— Неделю назад ты была бы в восторге от такого внимания, — проворчал отец.
— Неделю назад я была глупой избалованной девочкой, которая думала, что все это имеет значение, — пробормотала она. Когда она открыла глаза, отец изучал ее со странным выражением. В его глазах промелькнуло что-то, что она не могла понять. Это что-то исчезло так же быстро, как и появилось, оставив ее размышлять о том, не заподозрил ли он, что все совсем не так, как она утверждала.
Лифт достиг главного этажа станции, и охранники вышли, чтобы освободить путь. Пара правительственных чиновников протиснулись вперед, требуя, чтобы ее отвели в комнату для допроса и разбирательства, но отец возразил.
— Сэр, император явно дал понять, что…
— Всего несколько минут назад мы с императором беседовали наедине, — прервал отец в своей властной манере. — Он заверил меня, что его главная задача — безопасность моей дочери. Камила поедет со мной домой, чтобы отдохнуть и восстановить силы. Завтра, если она будет в состоянии, то посетит дворец, чтобы поговорить с самим императором.
Не дав чиновникам возразить, отец прошел мимо и призвал двигаться следом за ним. Стражники вновь расчистили дорогу. Камила крепко держала отца за руку, когда они выходили со станции. На полпути к лестнице снаружи она споткнулась, но один из охранников успел подхватить ее до того, как она упала. Он осторожно поднял ее и придерживал до того момента, как они добрались до транспортного средства, ожидавшего их.
С помощью охранника она проскользнула на свое сиденье. Отец сел с другой стороны. Остальные охранники сели внутри, и водитель помчался прочь. Почувствовав, как отец потянулся к ее руке, она напряглась, а затем расслабилась, когда он взял и сжал ее. То, как он вступился за нее, оградив от расспросов, укрепило веру в то, что отец знает.
Спустя долгое время, когда они подъехали к роскошным воротам и охраняемым стенам их поместья за городом, Камила почувствовала, что напряжение в ее теле начало спадать. Здесь она, по крайней мере, была в безопасности. Возможно, завтра ей придется встретиться с императором, но до тех пор она могла уединиться в своей детской спальне и окружить себя привычными удобствами.
— Камила, — сказал ее отец, — Я хотел бы поговорить с тобой в своем кабинете. — Должно быть он заметил по ее лицу, что ей не хотелось бы это делать, потому что он быстро добавил, — Всего несколько минут. Знаю, что ты устала.
Она кивнула и последовала за ним в кабинет. Он закрыл и запер двери, а затем активировал систему, блокирующую любые попытки шпионажа. Он подошел к барной стойке и налил две порции самого крепкого ликера, бледно-зеленый цвет которого практически светился в хрустальном бокале, который он протянул ей. Она даже не потрудилась сделать глоток. Выпила все залпом и зашипела, когда напиток, словно дьявольский огонь, запылал у нее в горле.
— Все плохо, да? — со знанием дела заметил отец, опускаясь в ближайшее кресло. Откинулся на спинку и вздохнул. — Садись, Камила.
Она села, заняв ближайший к нему стул и зажав пустой стакан между ладонями. она заметила, что он не может посмотреть ей в глаза. Наконец, она сказала:
— Спрашивай.
— Не уверен, что хочу этого, Камила.
— Лучше узнать это сейчас, чем завтра, когда император будет допрашивать меня.
Он бросил на нее беглый взгляд.
— Завтра ты солжешь. Неважно, что ты скажешь мне сейчас, завтра прозвучит ложь.
— Меня взяли на абордаж, сказала она, желая, чтобы он знал, что это правда. — Нас захватили, — поправила она. — Киборги и гражданские с тюремного транспорта. Отец, гражданские не были повстанцами или коллаборантами. Это были беременные женщины, дети и младенцы.
Ее отец покачал головой.
— Шуй ослеплен.
— Да, и он лжет о команде. Лжет
