Восемь рун в сердце зимы - Ольга Консуэло
— Оба, — Ρиса тяжело вздохнула. — Ну неужели никто из них не понимает, что для всей этой романтики сейчас совершенно неподходящий момент?
— Почему же неподходящий?
— Ο. И ты туда же. Да мы все можем погибнуть в любую минуту, нужно думать про то, как выжить в этих обстоятельствах, а не про все эти нежные чувства!
— А по-моему, как раз именно вот в таких обстоятельствах и надо думать о том, что для тебя действительно важно, о самом-самом главном.
— Знаешь, я наверное ужасно неромантичная, но я и правда не могу думать о мужчинах в такой ситуации. Мне слишком страшно сейчас, чтобы разбираться в том, что я к кому из них чувствую.
— Но ведь раз есть, в чем разбираться, значит, ты всё-таки что-то чувствуешь?
— Да. Чувствую. Что-то.
— А всё-таки, к кому из них, если не секрет?
— Да к обоим, — всплеснула руками Риса, — в том-то и проблема, что к обоим. Они такие разные и нравятся мне, ну не знаю, как сформулировать, по-разному что ли, но оба нравятся. Оба!
— Да-а-а, дела… — ошарашенно покачала головой Ρеда.
— Вот именно! Теперь понимаешь, что я просто не в состоянии, учитывая весь этот ужас, происходящий вокруг, прислушаться к себе, и понять, что именно я к каждому из них чувствую? Но ведь они оба никак не могут оставить меня в покое, всё пристают с разговорами. А ты же понимаешь, что я не могу каждому из них сказать, что он мне нравится! А если сказать только кому-то одному, будет еще хуже. Вот и выкручиваюсь, как могу, стараясь максимально избегать этих обсуждений. Но ведь не выходит! Они и так уже подрались, и ты была права, что поводом была именно я. Конечно, не будь всей этой ситуации, я думаю, они бы смогли держать себя в руках, а даже если бы и нет, это было бы нестрашно. Но сейчас у нас и так мало шансов, нам нужно держаться вместе и действовать сообща, а не делить мою благосклонность. Я прямо чувствую себя какой-то роковой женщиной. И оказалось, что это совсем не так приятно, как выглядит со стороны. Во всяком случае, для меня, — и Риса тяжело вздохнула.
— Я вижу только один выход — давай постоянно держаться вместе, чтобы у них просто не было шансов тебя доставать.
— Отличная идея. И как это я сама не догадалась тебя попросить?
— Ну, советовать со стороны всегда легче, — улыбнулась Реда, и девушки пошли накрывать на стол.
После ужина обсуждение дальнейших действий возобновилось. Но, увы, каких-то сногсшибательно эффективных идей никто не предложил.
Все сошлись на том, что поскольку они практически уверены, что во всём виноват Норт, значит, надо попробовать как-то себя от него обезопасить. И, понимая, что это, скорее всего, довольно глупо и совершенно бессмысленно, они оттащили его в сарай, накрыв на всякий случай потеплее, плотно заперли дверь и установили вокруг двойную защиту. Потом обновили и защиту вокруг дома.
Хотя все помнили, что последняя жертва, Эрлина Дорбурантен, исчезла прямо на глазах Хана и Нирметы, несмотря на все их усилия, ночевать решили все вместе, для чего выбрали спальню супруги ана Тиркенссана, имеңи которой, кстати, никто не знал, ну да это было и неважно.
Кровать там была просто огромная, но всё-таки одна, и на ней устроились девушки. Мужчины сначала хотели лечь на полу, но потом передумали и притащили две кровати из своих комнат внизу.
Риса с Редой общими усилиями направляли расстановку мебели так, чтобы кровати мужчин были поставлены напротив хозяйской, а не по бокам, поскольку обе опасались возможной стычки из-за того, кто из мужчин окажется со стороны Рисы. А так получилось, что они устроились почти кружком, и то, что Рик оказался к Рисе всё-таки ближе, не так уж бросалось в глаза.
В принципе, правила приличия позволяли мужчинам и женщинам, даже не связанным близкими отношениями, находиться в присутствии друг друга в пижамах, но всем было как-то тревожно, поэтому легли, не раздеваясь. Свет тоже не стали выключать полностью, оставили маленькие светильники, стоящие на тумбочках по краям хозяйской кровати.
Какое-то время все полежали молча, но сон ни к кому не шел.
— А давайте поговорим о том, что будем делать, когда всё это закончится, — неожиданно предложила Реда.
— А разве это не плохая примета? — удивилась Риса.
— Не знаю, у кого как, — пожала плечами Реда, — а у ясновидящих это как раз хорошая примета — настраиваться на благополучный исход трудного дела.
— Ну, тогда давайте, согласилась Риса. — Я, конечно, отправлюсь домой. К сожалению, мой отпуск скоро закончится, а так бы я отправилась куда-нибудь на юг Бартастании, на какой-нибудь морской курорт, чтобы погреться на солнышке. В Бадьянаре зимы, конечно, теплые, но это всё-таки зимы: пальто, шапки, теплые сапоги, и всё такое, а мне хочется именно, чтобы прям жара. Но придется потерпеть хотя бы до середины весны, пока не пройдут весенние шторма, отпуска никому из погодников не дадут. И вообще, я не хочу никого обидеть, но я не уверена, что захочу когда-нибудь снова приехать в Аллиумию, по крайней мере, зимой. Боюсь, что для меня теперь снег навсегда будет связан с Йольской Птицей.
— Я тоже, конечно, отправлюсь домой, — подхватила Реда, — в Капсилоне не так тепло, как в Бадьянаре, но снега там сейчас, разумеется, совсем не столько, сколько здесь. Я бы тоже хотела рвануть на какой-нибудь Бартастанский курорт, но и у меня не будет пока такой возможности, ведь қаникулы тоже скоро закончатся, и мне надо будет вернуться к учебе.
— А вот я, пожалуй, — принял эстафету Альб, — если и вернусь домой, то совсем ненадолго. Только, чтобы собрать вещи и подать в отставку. Меня не первый год зовут преподавать в Бадьянарский стихийно-магический, тамошнее руководство давно жаждет расширить курс рунической магии, и я представляюсь им достойным кандидатом для того, чтобы не только вести соответствующий курс, но и подготовить по нему все необходимые методические пособия.
— Ну ничего себе, — Ρиса аж присвистнула. — Должно быть интересно. Надо подумать, может, удастся напроситься на твой курс вольнослушателем.
— Милости прошу, — улыбнулся Альб.
— Что ж, — теперь решил поделиться планами и Рик. — И меня тоже после всего этого вполне предсказуемо потянуло в теплые края. Насколько я могу судить, конкуренция среди специалистов по рунической защите в Молусизии гораздо меньше, чем у
