Долгая дорога Анны 3 (СИ) - Громова Елизавета
Она поделилась своими беспокойными наблюдениями с Корвином и тот рассказал ей о прошлом разговоре с дочерью.
— Я было решил, что она пережила все это. Все-таки первая любовь для многих бывает безответной, но люди справляются с этим и живут дальше. — озадаченно проговорил он. — Неужели она однолюбка и это чувство останется с ней на всю жизнь? Тогда сейчас она переживает настоящую трагедию.
Анна навела справки о Мартине Лавольском и ей доложили, что парню восемнадцать лет, он заканчивает Академию, весьма успешно обучаясь на факультете боевой магии. Один из лучших курсантов, умен, обладает сильным даром. О нем отзываются, как о юноше, получившем хорошее воспитание. В любой компании ведет себя легко и непринужденно. Очень нравится девушкам, а юноши дорожат дружбой с ним. Похоже, их с Корвином дочь полюбила достойного человека.
Анна своим ненавязчивым интересом добилась от Марии откровенности. Дочери, похоже, очень тяжело было переживать свою сердечную боль в одиночестве и она открылась матери, как прежде, в детстве, рассказывая о том, что ее мучает. Обнимая дочь, прижимая ее к себе, поглаживая по голове, Анна находила слова, которые могли успокоить юную девушку, совсем еще ребенка, впервые в своей недолгой жизни столкнувшейся с проблемой, которую никто не мог помочь ей решить. А почему не мог? Хорошо подумав, Анна прибыла к ректору Академии Альберту Дюфрэ с предложением злоупотребить служебным положением. Выслушав ее, прапрадед возмутился:
— И кто этот негодяй, которому могла не понравится наша девочка?
В итоге, после мозгового штурма, было принято решение провести командное соревнование по пересечению особого полигона длиной в несколько десятков километров. Пять команд, каждая из которых состояла из шести курсантов, по два курсанта от третьего, четвертого и пятого курсов. Победителем станет та команда, которая быстрее пересечет полигон и как можно полнее сохранит свой состав. Возглавил одну из команд пятикурсник Мартин Лавольский, из курсантов третьего курса в нее вошла Мария Андервуд.
Неделю до начала игры Анна тренировала дочь, давая ей не только новые магические знания, но и рассказывая о мужчинах и женщинах, об их сложных взаимоотношениях, о чисто женском подходе в борьбе за мужское сердце. Аптечка с необходимыми препаратами, нужные артефакты и приборы для сложных расчетов — каждая команда должна быть совершенно автономна и призыв о помощи мог обозначать выбытие из игры.
Команда Мартина Лавальского первой преодолела полигон, обойдя все ловушки и препятствия, не потеряв ни одного бойца и вышла к ожидающим судьям и родственникам на девятый день после начала игры. Мартин Лавольский шел впереди, держа за руку Марию Андервуд.
Уже дома, разглядывая дочь, Анна видела не только ее усталость, но и то, что девочка явно повзрослела и стала более уверена в себе. Она рассказывала родным о том, как они проходили маршрут, как преодолевали препятствия и ловушки и оказывались в сложных ситуациях. Несколько раз благодаря знаниям и умениям Марии их группа с честью выходила из сложных ситуаций, а несколько курсантов быстро излечились от полученных ран. Мария старалась не только держаться самой, но и приободрять других, рассказывать веселые истории на привалах, составлять разные отвары для укрепления сил. И в случаях, когда кто-нибудь ставил под сомнение решения командира, Мария всегда была на стороне Лавольского, неизменно находя веские доводы для поддержания его авторитета. В один из вечеров, сидя у костра, Мартин, незаметно разглядывая Марию, спрашивал себя, как он мог не замечать такую яркую, такую необыкновенную девушку?
Спустя два года, после окончания Марией Академии, он сделал ей предложение, через месяц они поженились и с тех пор никогда не расставались. Три сына и две дочери стали вершиной их любви.
Рекарды, отправленные на излечение в Императорский Госпиталь, смогли улететь оттуда лишь через неделю. Нейтон Закари, Сатори Хельманс и Анна круглосуточно дежурили возле них, применяя все свои умения. Их помощники и сиделки с опасением относились к зверькам, которые, несмотря на тяжелое состояние, исправно употребляли в пищу принесенных им кур и много спали, укрывшись собственными крыльями, словно одеялом. Элла искренне пыталась подружиться с персоналом Госпиталя, несколько раз очаровательно, по ее мнению, улыбнувшись. Однако же обнаженные в улыбке острые зубы придавали ей вид настолько хищный, что сиделки и помощники целителей начинали безостановочно икать и как можно быстрее покидали комнату с необычными пациентами. Эшен же пользовался любой возможностью, чтобы взять Анну за руку, припасть к ней шерстистой щекой и нежно ворковать:
— Ани, моя Ани… Эшен любить, Эшен хороший…
Порой они с Эллой вспоминали ночную битву с монстрами, начинали то злиться и говорить о гадах, то печалиться и жалеть погибших Клару и Кресса. Анна впервые могла убедиться, насколько быстро развиваются рекарды умственно и эмоционально, находясь в тесном контакте с людьми. Именно люди стали их подопечными, потребность защищать людей впечаталась в кровь магических созданий, дальнейшая их эволюция, возможно, ускорится еще больше.
Корвин, обнимая жену в первую ночь после их прибытия в замок, сокрушенно повинился:
— Насыщенно мы сходили в Андервуд. Полечили, что называется. Печально, что тебе досталось столько ужасных впечатлений. Еще и Лиона была не слишком любезна, могу только извиниться перед тобой за ее холодность.
Анна прикоснулась тонкими, теплыми пальцами к его вискам и с ехидным смешком ответила:
— Зато у меня на многое открылись глаза, мой хороший. Ты, оказывается, совершенно слеп. За тридцать лет совместной жизни не разглядел, что женщина любит тебя.
— Любит? — Корвин удивленно приподнялся на локте, заглядывая в синие глаза жены. — Ты не знаешь, а между тем Лиона воспитана так, что не умеет любить. Так воспитывают многих принцесс — долг, а не любовь должны руководить их поступками. Надо иметь слишком пылкую натуру, чтобы бунтовать против этого. Лиона не из числа бунтовщиков, а наши родители с детства заключили договор помолвки между нами. Она просто выполняла свой долг, какая тут любовь!
— Такая, милый мой. Она женщина. Сама того не осознавая, она заранее приняла тебя и полюбила. Ты был молод, красив, добр и ласков с ней и она была счастлива — брак для нее оказался большой удачей. Могло случится так, что в мужья ей достался бы старый тиран, отравивший бы ей жизнь. А так — она любила и молчала, боялась признаться себе и тебе, а с нашим приездом увидела, что ты сам можешь быть влюбленным, но твоя любовь не принадлежит ей. И она была полна сожаления, а я ей потому и не нравилась, что оказалась соперницей, хотя мы и не спорили за твое сердце.
Я понимаю Лиону, не сержусь на нее, она в своем праве. Надеюсь, она еще устроит свою жизнь. Ей понравился Альфред Минкус, например. Он — достойный выбор для женщины.
— Это Герцог-то? — ревниво переспросил Корвин, прижимая к себе обнаженную супругу. — Тебе он тоже нравится?
— Нравится. — невинным голоском пропела Анна. — Он хорош собой, умен, решителен и смел.
Она рассмеялась, увидев свирепое выражение на обычно спокойном лице мужа. Несколько быстрых поцелуев смягчили Корвина, а затем она совершенно ошеломила его, впервые признавшись:
— Я люблю тебя, муж мой. Зачем мне даже самые замечательные мужчины всего мира? У меня есть ты, самый лучший из мужчин.
— Энн, моя драгоценная Энн! — горячечно зашептал он, сжимая ее в своих объятиях. — Я думал, ты просто сумела простить меня и был счастлив даже этому. Если же ты любишь меня… я самый счастливый человек на свете!
Сколько надо было пережить Анне, чтобы понять — она еще может любить. Не просто быть любимой, а всей душой отвечать на любовь. Когда погиб Курт Кассель, мир потерял свои яркие краски, любовь ушла вместе с тем, кто был ей дорог. Она боялась в мыслях возвращаться к тем годам, когда любила и была счастлива. Воспоминания не просто ранили, они убивали ее.
