Элизабет Нотон - Обольщение
– Милостивые боги, Орфей, посмотри на свои руки, – прошептала Каллия рядом с ним.
Словно в тумане он опустил глаза: на коже медленно появились надписи на древнегреческом, как у всех хранителей. Такие же, как на руках Грифона, определяющие его потомком Персея.
Голоса умолкли, кто-то выругался, но Орфей не обращал внимания. Тяжесть в груди увеличивалась, пока он не начал задыхаться, а потом что-то треснуло и распалось, ослепив его болью. И тогда все потекло, пока не осталось ничего, кроме широкой и глубокой пустоты. Пока линия, которая связывала его с человечностью, наконец не лопнула.
Кто-то пробормотал:
– Вот зараза!
– Хм, парни? Орфей не самая большая наша проблема, – сказал Титус с порога.
Все повернулись туда, кроме Орфея, который пялился на свои руки.
– Ну что теперь? – спросил Терон.
– Я уловил мысли Грифона, ну, хм, его мысли до того, как он исчез отсюда. Приятного мало.
– То есть как? – спросил Терон, приблизившись на шаг.
– То были мысли колдуна, – ответил Титус. – Апофиса. Отродья Гекаты. Подручного дьявола. Как его ни назови. У этого типа серьезные проблемы с самообладанием. Он заключил сделку с Атлантой, чтобы выбраться из Фракийского замка, но собирался с самого начала надуть полубогиню. А тот заряд, что попал в Грифона? Сделал то, о чем говорила Каллия, и уничтожил его душу. Только душа Грифона отправилась не на Острова Блаженных, как следовало, а прямо в Тартар, оставив тело и разум для колдуна, который теперь сделает с ними все, что пожелает.
Орфей посмотрел на хранителя в дверях.
– Вот проклятье! – пробормотал Финей.
– И это еще не самое худшее, – ответил Титус, переводя взгляд с Финея на Орфея, а потом наконец на Терона. – Судя по мыслям Грифа… Апофиса, тот знает, что принцесса у Аталанты. А теперь у него есть сфера Кроноса…
– О, милостивые боги! Он собирается отправиться за Изадорой, – прошептала Каллия.
– Ската, – выругался Терон, проведя рукой по волосам.
– Можешь не стесняться в выражениях. Как часто мне вовсе не хочется знать такие подробности. – Титус скрестил руки на груди. – Ребята, преисподняя грядет на всех парах.
***
Деметрий остановился прямо за аркой, ведущей в комнату, где он оставил спящую Изадору. С колотящимся сердцем он уронил связку одеял, которые принес с собой, и взялся за паразоний на спине. Затем осторожно двинулся, чтобы выглянуть из-за угла.
В освещенной луной комнате в дальнем углу прикорнула Изадора. Она крепко зажмурилась и мотала головой из стороны в сторону, словно от боли, но стук, услышанный им в коридоре, был вызван всего лишь ударом палки на ее голени о стену. В помещении больше никого не было, ни гарпий, ни вепрей, ни сотни других опасных тварей, которых себе представлял Деметрий, спеша сюда.
Он опустил оружие, схватил одеяло и крадучись приблизился, чтобы не разбудить Изадору. Деметрий себя убеждал, что укутывает ее трепещущее тело не удобства ради, а для выживания. Если принцесса снова сломает ногу, то несколько дней будет обузой. А для того, чтобы убраться с проклятого острова, Изадора нужна ему здоровой. Аргонавты по желанию могли открыть портал в свой мир, но так как Аталанта лишила его этой способности, то дело за принцессой. Обычные арголейцы способны вызвать портал только на священной земле, значит надо, чтобы Изадора ходила и как можно скорее нашла то самое место.
– Прекрати ерзать.
Изадора лягнула здоровой ногой и откинула голову в его сторону.
– Нет… Не надо…
У нее точно кошмар, возможно, об Апофисе и его уродливых прислужницах. Принцесса дернулась прежде, чем Деметрий ухватился за край покрывала.
– Не прикасайся ко мне. Не пр…
Ему этого не хотелось, но и нельзя тратить энергию на целебные чары, когда завтра, возможно, понадобятся силы для заклинаний поважнее. Стиснув зубы, Деметрий наклонился, подхватил рукой ее прикрытое одеялом бедро, прижав больную ногу, чтобы принцесса не могла долбить ею о каменную стену.
– Демон побери, Изадора, не шевелись!
То, что не удалось передать голосом, получилось прикосновением. Принцесса застыла под аргонавтом и, только он собирался вздохнуть с облегчением, вжалась в него, перекатилась и прижала к стене.
Деметрий громко стукнулся головой о камни и скривился от боли, от которой искры из глаз посыпались, но он едва заметил пульсацию, как через долю секунды Изадора застала его врасплох, скользнув ногой вверх по его бедру, и так примостилась, чтобы уткнуться лицом в выемку между плечом и горлом. После этого аргонавт чувствовал лишь жар.
Он напрягся, уперся ладонями в холодный каменный пол и задумался о том, что, демон побери, делать дальше.
Иза глубоко вздохнула и медленно выдохнула, расслабившись на Деметрии. Положив руку на его голую грудь, а больную ногу – на его собственную, принцесса прижала аргонавта на месте. Но последней каплей стала кровь, бушующая в венах, и то, что сердце Изадоры билось совсем рядом с его.
На лбу Деметрия выступили капли пота, а сердце стало колотиться в ритме марша. Аргонавт прикидывал варианты, как поступить, но при любом раскладе придется ее разбудить, а этого ему делать не хотелось. Он посмотрел на ее лицо, прижатое к его плечу, и затаил дыхание.
Гладкая фарфоровая кожа, тонкие черты лица, светло-коричневые ресницы, отбрасывающие тени на изящные скулы, а в уголке соблазнительного нежного рта – родинка.
Пока Деметрий рассматривал Изадору, его сердце выстукивало частые удары. Он вспомнил о тысяче причин, из-за которых избегал ее.
Надо столкнуть Изу с себя, подняться и убежать как можно дальше, пока он не сделал того, о чем позже пожалеет. Нужно…
– Мягче Аида, – прошептала Изадора.
Она проснулась?
– Не такой костлявый, а теплый. Аид… такой холодный.
Она содрогнулась и прижалась к нему теснее. Нет, знакомая ему Изадора точно бы так не сделала. Деметрий потерся плечом о стену за спиной.
– Останься, не хочу к нему возвращаться. Ненавижу, – пробормотала она, напрягшись.
Осознав, что Изадоре снится Аид, а не Апофис, Деметрий почувствовал напряжение в груди. Он вспомнил, что рассказала Кейси о сделке принцессы с богом подземного мира: душа в обмен на жизнь сводной сестры. И представил себе все, что могло произойти и, вероятно, случилось с ней в мире бога-извращенца.
О чем она вообще думала? Разве не понимала, что сделка с Аидом навечно? Какой же надо быть идиоткой, чтобы заключить такой договор, не взвесив последствий? Особенно ради незнакомки?
Он гневно нахмурился, открыл рот, чтобы спросить, затем застыл, когда она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Даже через тонкое одеяло Деметрий почувствовал прикосновение ее сосков к своей груди. Кожу закололо от предвкушения, а кровь прилила к паху, заставив обостриться все органы чувств. А когда Изадора приподняла ногу выше, задев внутреннюю сторону его бедра, словно электричество прошло по всем нервным окончаниям.
