Чудесная чайная Эрлы - Варвара Корсарова
– Надеюсь, доносчик тоже решит выспаться, а не строчить новые кляузы. Хорошо вам отдохнуть, комиссар.
Только когда за ним захлопнулась дверь, я перевела дух.
Заперла замок, занавесила окна, сняла горшок с древоядицей с полки и убрала маскировку.
Я смотрела на уродливый побег с ужасом и восхищением. Странное творение природы, умело видоизмененное магией, не могло не вызывать любопытства. Кроме того, как знать – не может ли яд стать лекарством? Мне хотелось исследовать свойства необычного дерева, лучше узнать его и попытаться найти с ним общий язык.
Если бы растения и правда могли говорить! Тогда бы у меня появился надежный свидетель моей невиновности. Уж древоядица рассказала бы, кто принес ее в мою оранжерею!
Крепкий узловатый стебель напоминал проволоку, на поверхности бежали трещинки, складывающиеся в узор. Кончики тонких веток и шипов пожелтели: лигнифия выпила всю воду из земли и чувствовала себя нехорошо. Всего на стебле я насчитала дюжины две шипов, а также обнаружила подсохшие круглые ранки – следы обломанных шипов. Один из них, без сомнений, и стал орудием против Бельмора.
Видеть страдания живого существа невыносимо для любого витамага, и потому я принесла с кухни отстоявшейся воды и щедро полила древоядицу. После чего сняла перчатку, осторожно дотронулась до кончика ветки, погрузилась в неглубокий транс и приготовилась пропеть простую формулу с модусом пробуждения.
Но стоило взять лишь первую ноту, как руки обожгло, словно кто-то плеснул на них кипятком.
Я вскрикнула и потрясла кистями. Через минуту боль улеглась, но кожа под печатями запрета покраснела.
Я уж и забыла о судебных татуировках, и напоминание стало весьма болезненным. Заложенная в печатях магия не давала мне прибегать к любым магическим формулам.
На миг мне стало очень плохо. Не от боли, нет – от осознания того, что меня сделали неполноценной, лишили важной части моей жизни, отняли способность делать мир лучше с помощью моей магии. Судебный запрет словно велел мне мириться с несправедливостью, серостью и безнадежностью.
Но моя свобода, хоть и ограниченная, оставалась при мне. А значит, еще не все потеряно.
Древоядица вновь обрела маскировку и отправилась на верхнюю полку, а я решила навестить госпожу Магну Бельмор.
У меня имелась куча вопросов к супруге Бельмора, которые могли многое прояснить. Раз уж комиссар не желал делиться со мной результатами, придется мне взять на себя роль дознавателя. И как знать – не повезет ли мне больше, чем комиссару?!
☘️
Особняк Бельморов располагался в самом дорогом квартале Ферробурга – на Золотом холме, в той части города, к которой была благосклонна роза ветров. Дым с фабрик обходил Золотой холм стороной, растекаясь по его подножию, а дороги в этом квартале были хорошо вымощены и не знали грязи.
Я поднялась на самую вершину холма, изучая на ходу крепкие дома красного кирпича. Прежде чем свернуть в переулок к особняку Бельморов, постояла, переводя дух и набираясь храбрости. Полюбовалась на раскинувшийся внизу город.
Его улицы затянул сероватый туман, дома растворились в нем, и только фабричные трубы маячили вдалеке как мачты заблудившихся кораблей. И все же Ферробург был красив особой красотой. В нем полно старинных домов с причудливыми флюгерами, есть и фонтаны – большей частью заглохшие, и уютные каменные дворики. Даже заводы и фабрики были по-своему прекрасны как олицетворение мощи человеческих амбиций. Закопченные, но величественные, издалека они напоминали дворцы древних темных магов, а рев гудков и стук паровых молотов навевали мысли о звуках битв и криках покоренных чудовищ.
Ферробург сильно изменился за последние годы и далеко не в лучшую сторону. Стало больше грязи, запустения, безнадеги. Город окружали свалки, пустыри, заброшенные кварталы. Новых ферромагов мало заботили красота и удобство. Деньги, власть над металлом и людьми – вот что теперь составляло их устремления. Но ведь когда-то все было иначе. Были ученые, которые хотели объединить ферромагию и витамагию, создать новое учение, что выведет тонкое искусство магии на новый уровень. Но их исследования были признаны бесполезными и ныне пылились в архивах.
Вздохнув, я вернулась от мыслей общих и возвышенных к более реальным и приземленным. А именно, к предстоящему неприятному разговору с Магной Бельмор.
☘️
Особняк Бельморов был величественным сооружением из темно-красного кирпича, старым, но не дряхлым. Фундамент изрядно ушел в землю, придавленный годами и массой трех этажей с башенками. Но на окнах имелись новенькие механические жалюзи, а по стенам карабкались латунные трубы – части установленных в особняке механизмов, призванных облегчить быт его обитателей.
Поколения Бельморов жили в этом доме уже несколько столетий. Отец Бельмора был знаменитыми ферромагом, как и его дед. Но последний Бельмор не пошел по стезе своих предков. Хотя у него имелись все задатки ферромага – жесткость, властность, глубокий грубый голос и сердце, что слышит лишь звон металла.
Вот только любимым металлом Бэзила Бельмора было золото, известное тем, что оно не отзывается на формулы ферромагов.
Однако Бэзил нашел способ покорить его. И помогла ему в этом самая могущественная в современном мире магия – коммерция.
Говорили, что Бэзил учился в столичной академии, но успехов не добился. И понял, что ему куда больше нравится торговать плодами ферромагии, чем создавать их самому. Начал скупать кухмистерские и фабрики, золото рекой потекло в его карманы, и Бельмор добился того, чего не удалось его отцу – не уважения, не любви, но богатства.
И вот чем закончился его путь...
Я поднялась на крыльцо и дернула ручку звонка. В доме разлилась изысканная, тонкая мелодия, от которой нежно защемило душу.
Это было удивительно и странно – я ожидала, что звонок в доме Бельмора будет грубым, резким, как звук гонга, возвещающий начало смены на заводе.
Как встретит меня Магна? Сто против одного: велит спустить меня с крыльца. Или без долгих разговоров вцепится мне в волосы.
С растениями, даже вредоносными, я умела находить язык. Я бы предпочла иметь дело с самой жгучей крапивой на свете, чем с Магной Бельмор.
Замок щелкнул, я подобралась. Дверь распахнулась, и все приготовленные слова мигом вылетели у меня из головы.
Передо мной стояла не хозяйка дома, но камердинер. Он не был человеком. Бельмор держал для домашних услуг Коптилку.
И этот Коптилка отличался от обычных рабочих и полицейских автоматонов столь же разительно, как искусно сделанная скульптура отличается от грубого булыжника.
Возникшее передо мной механическое существо было высоким, изящным. Имело тело в форме удлиненного цилиндра, необычайно длинные руки и ноги и яйцеобразную голову с едва намеченными
