Екатерина Оленева - Призрачная любовь
Ситуация унизительная: пьяный детина при всех волтузит тебя по улице, а ты никак не можешь прекратить отвратительный дешевый фарс.
Люди оборачивались на них, и старались отойти в сторону.
— Прекрати, Сережа, пожалуйста, — как можно тверже произнесла Лена, стараясь не сопротивляться тому, что ей выкручивают пальцы из суставов, чтобы не спровоцировать ещё большую агрессию. — Давай уйдем отсюда. На нас смотрят. К чему устраивать дешевый площадной театр?
— Куда ты ещё собралась? — подозрительно насупился Сережа, выпуская, наконец, посиневшие и начинающие распухать пальцы девушки.
— Куда захочешь, — ответила Лена, растирая саднящие руки и стараясь при этом не морщиться.
— Пойдем к тебе на квартиру. Я сегодня плевать хотел на всех призраков. Ясно? — снова с вызовом наскакивая на подругу, заявил парень.
— Ясно, — кивнула Лена, вздыхая, — ясно.
На самом деле было пасмурно. Лена надеялась, что промозглая дождливая погода прояснит Сереге мозги.
На дороге держался тонкий слой наледи, по которому идти на каблуках было скользко. Боясь поскользнуться, Елена семенила маленькими шажочками, как салонная жеманница. Достопочтенному кавалеру не хватило ни ума, ни желания предложить даме в поддержку твердую мужскую руку. От него, правда, галантности ни кто и не ждал.
— Да, кстати, давай зайдем, купим чего-нибудь к чаю? — как ни в чем, ни бывало, будто он не наскакивал на неё только что, изображая из себя крутого воротилу, предложил Серега. — А то я есть хочу. У тебя деньги есть? Я кое-что одолжил другу. Так что теперь на мили, — извини, ладно? Что брать-то будем? Пирожные? Или кутнем в честь примирения, купим торт?
Лена буквально остолбенела от подобной наглости.
— Я тебя за свой счет кормить не собираюсь.
— А что так? — снова набычился кавалер.
— Жадная я, — заметив, что глаза парня опять начинают наливаться кровью, Лена поспешила пойти назад, на попятную. — Ой, ладно, пойдем, — махнула она рукой.
Главное, чтобы он больше драться не лез и не орал.
— Вот и умница, — развеселился Серега. — С женщинами всегда так. Сначала "нет, нет!", а потом "да милый! О, Да!", — и он заржал, весьма довольный шуткой. — Ну ладно, пойдем. С женщинами знаешь, что главное? Уметь проявить твердость. Я за слова отвечаю. Я думаю, мы ещё с тобой помиримся. Учти, я тебя этому московскому пижону не отдам. Я ему все зубы пересчитаю. Да он, я уверен, вообще не мужик! Так, гавно!
Лена изо всех сил старалась удержать за зубами рвущиеся возражения. Уж кто-кто, а Мишка был хорошим парнем. Даже с учетом всех сложившихся обстоятельств, — все равно хорошим! Бросая на Серегу взгляды исподлобья, Лена задавала себе один единственный вопрос: как?! Ну, как она могла с ним встречаться?!
Добрались они быстро и без приключений. Пока Лена открывала дверь ключом, Серега, неожиданно присмирев, широко открытыми глазами уставился на черную лестницу, уходящую на чердак. Ему почудилось, что сверху на него зло сверкают желтые глаза. Мурашки побежали по спине. Он успел ещё подумать, что ни за что не останется тут после того, как стемнеет. Даже когда дверь закрылась за его спиной, Серега подумал, что дверь не является достаточной преградой обладателю злобных желтых глаз.
"Она не ведьма, случаем?", — промелькнула у Сереги в голове, пока он разувался и снимал куртку. Его продолжало не столько раздражать, сколько тревожить ощущение чьего-то недоброжелательного, настороженного, затаенного присутствия. Словно сверкающие глаза с чердака просочились сквозь дверь в коридор и теперь с насмешкой угрожающе выжидали.
— Ну, проходи же, — в голосе Лены ему снова почудилась злая насмешка.
Сереге почудилось, что носки у него плохо пахнут, но он только позлорадствовал по этому поводу. Пусть понюхает! Ничего, не графиня.
Лена воткнула штепсель электрического чайника в розетку. Вода зашумела, нарушая концентрированную тишину, сгустившуюся в комнате. Серега наблюдал, как девушка почти сонно, передвигается по кухне. Серебристые волосы колыхались вокруг узкого лица, падали на спину. Аккуратная попка так и просилась в руки.
Серега поднялся и, обхватив тоненькую девичью талию, притянул сопротивляющуюся девушку к себе:
— Поцелуй меня, — жарко выдохнул он.
В ответ Лена принялась отчаянно вырываться, чем разозлила его ещё больше.
— Поцелуй, я сказал!!! — рявкнул Серега грубо, рывком, притянул девушку к себе.
Сколько она может с ним играть?! Разве не достаточно он терпел её капризы? А что получал взамен? Нет, больше он таким терпеливым не будет. Пусть сколько угодно кричит и вырывается. На этот раз он не позволит ей делать из себя тряпку. На этот раз он будет мужиком и научит её уважать мужчин.
Лена не на шутку перепугалась, когда Серега, вцепившись ей в волосы, с силой бросил на кухонный стол. От толчка на пол посыпалась посуда, поставленная на стол для планируемого чая. Потная горячая липкая рука клешней вцепились в бедро, стремясь задрать юбку и снять трусики. Второй рукой Серега зажимал девушке рот, чтобы она не кричала.
Никогда раньше Лена не подозревала в мужчине такой силы. Серега не отличался крепким сложением, но в его руках она чувствовала себя беспомощной.
Пяткой девушка заехала ему по голени. Рыкнув от неожиданного сопротивления, и боли, в ответ Серега сильно ударил её под дых. От удара перехватило дыхание. Лена согнулась по полам, стараясь вдохнуть воздух. Войдя в раж, Серега несколько раз с силой ударил её в живот сначала руками, а когда девушка упала на пол, бил уже пинками. Затем, схватив за волосы на затылке, рванул их что было силы, заставив приподняться и встать на колени.
— Я же сказал, что поставлю тебя на колени. Я своих слов никогда не нарушаю, — гордился собой Серега. — Будешь ещё из меня идиота делать?! Будешь, отвечай?! — смачная оплеуха чуть не свернула Лене шейные позвонки. — Я тебя отучу быть сукой! Поняла? Отвечай, когда с тобой мужик говорит! Смотри на меня, я тебе сказал!
Удары сыпались один за другим, заставляя Лену кусать губы, дабы не скулить от боли.
Какой же глупостью было, приводить его сюда, оставаться с ним наедине! Никогда раньше Лену не били. Она просто не знала, что это такое.
— Прекрати! — всхлипнула она.
Ссадины на лице от слез защипали сильнее.
— Прекрати, пожалуйста…
— Проси лучше, сучка, — заржал Серега. — Давай, ложись, расставляй ножки. Да не кочевряжься! Получай удовольствие.
Лена судорожно пыталась придумать, что делать. Позволять себя дальше бить, — невозможно. Сопротивляться, — значит ещё больше растравлять в нем зверя, с риском подвергнуться изнасилованию. Альтернативой изнасилованию было добровольное согласие на близость. Она, по крайней мере, позволяла избежать боли, хотя была не менее унизительным.
