В любви и на войне все средства хороши! (СИ) - Ведуница Ирина

Поэтому сейчас я сидела почти не дыша, повернув голову в сторону выхода. Застыла подобно каменному изваянию и с тревогой прислушивалась к негромким голосам, раздававшимся снаружи, молясь всем богам, чтобы и на этот раз пронесло.

Пусть он не придёт сейчас. Пусть не придёт… Ну, пожалуйста!

Неожиданное прикосновение тёплой мозолистой ладони к щеке заставило вздрогнуть и перевести ошарашенный взгляд на подопечного. Мужчина смотрел прямо на меня, широко раскрытыми глазами, в которых читалась полная осознанность. Он пришёл в себя!

Но стоило мне обрадоваться, как глаза его медленно закрылись, а рука, разом потяжелев, соскользнула по моей щеке вниз и упала на одеяло. Испуганно вскочив, я склонилась над постелью, чтобы через пару мгновений с облегчением выдохнуть. Он просто снова уснул. Даже воды не попросил о это был хороший признак. Значит, теперь периоды бодрствования будут становиться всё чаще, а выздоровление пойдёт гораздо быстрее.

Это было прекрасно, но что-то меня беспокоило. И, причём, сильно! А я даже не могла понять, в чём именно дело. Снова сев на стульчик, я обняла себя руками, чтобы унять непонятный мандраж, внимательно прислушиваясь к себе, в надежде найти причину беспокойства и обомлела. Ещё сегодня утром еле тлеющий уголёк моего зарождающегося дара, сейчас горел ровно и уверенно, словно получив подпитку извне.

Но когда это произошло? И как? Озарённая невероятной догадкой, я бросила взгляд на безмятежно спящего мужчину и снова вскочила! Я среагировала на него! Боги! Да что же это опять такое творится-то?!

Мой дар снова проснулся. Хорошо это или плохо? Не знаю! Надо срочно рассказать обо всём Эриху! Он умный, что-нибудь обязательно придумает.

Метнувшись на выход, стрелой пролетела расстояние от одного шатра до другого, от всей души надеясь застать целителя у себя. И на этот раз мне повезло! Ленц, сидя на лежаке, что-то увлечённо писал в своём блокноте, привычно используя крышку сундука в качестве столешницы.

Поспешно задёрнув за собой входной полог, я выпалила на одном дыхании:

— Эрих! Мой дар снова проснулся! Но, я среагировала… на него.

— На кого? — оторвавшись от своего занятия, целитель одарил меня хмурым взглядом.

— На подопечного… — совсем растерялась и начала мямлить: — Это вышло случайно… он коснулся…а я…

Целителя от моих слов с лежака, словно ветром сдуло.

— Он видел тебя? Разговаривал с тобой? Отвечай! — крепко схвативший меня за плечи Ленц, не спрашивал — требовал ответа.

— Да! Нет. Не знаю… — я как-то растерялась, запутавшись в словах и мыслях. — В себя приходил несколько раз, но ненадолго и на меня особо внимания не обращал. Думаю, и не вспомнит потом даже. Разговаривать — не разговаривал. Лишь один раз воды попросил, ещё когда в госпитальном шатре лежал. А сейчас только ненадолго открыл глаза и прикоснулся, а потом снова уснул. На этом всё.

— Хорошо. Очень хорошо, — удовлетворившись полученным ответом, целитель отпустил меня и, довольно потерев руки, стал мерить шагами шатёр, размышляя при этом вслух: — Так, говоришь, реакция есть? Это надо использовать. Но для начала проверить и убедиться в точности твоих ощущений и предположений.

— Как?

— Очень просто. Вынудишь его на контакт.

— То есть как вынужду… вынудю… — тьфу ты! — заставлю, в общем? Ведь действия с его стороны должны быть добровольными и с ярко выраженной

инициативой!

— А вот это нужно будет обдумать.

Судя по всему, целитель и так уже усиленно думал, экстренно подыскивая варианты решения проблемы. И я его хорошо понимала. Если этот человек и правда вызывает во мне реакцию, то грех не воспользоваться случаем и не поднакопить магической энергии. Ведь тогда появится реальный шанс помочь оставшимся умирающим солдатам. О моральной стороне вопроса, я старалась пока не задумываться — нервы целее будут. Для начала нужно выслушать, что придумает Ленц.

Но целитель, если что и придумал, то своими идеями делиться пока не пожелал. Вместо этого коротко отдал мне новые указания:

— Значит так! У подопечного больше не появляешься, уходом за ним займётся Тильда.

Больше к нему в палатку никого не пускать. Охрану я предупрежу. И удвою, пожалуй. Ты пока отдыхаешь: ешь, спишь и ждёшь дальнейших распоряжений. С ночных дежурств в госпитальном шатре я тебя снимаю. Днём можешь туда ходить, помогать с уходом, но не перенапрягайся, в любой момент можешь понадобиться здесь. Всё ясно?

— Да, но…

— Никаких но! Это приказ. Иди, позови ко мне Тильду.

Старшую санитарку я нашла в госпитальном шатре и, отправив её к Ленцу, сама заменила Тильду на работе. Но как же это было нелегко!

За последние дни, поглощённая своими эмоциями и переживаниями, приставленная заботиться лишь об одном выздоравливающем, я почти позабыла, какая здесь царит обстановка. А радостного в ней было поистине мало.

Четырнадцать оставшихся лежаков с тяжелоранеными перенесли в дальний угол и отгородили занавесью, создав, таким образом, одну большую «комнату».

Хоспис. Палата для безнадёжных. Потому что в чём там ещё душа держится, при таких повреждениях было вообще непонятно. Но люди не сдавались, сражались за жизнь до последнего. И были это не только раненые, но и лекари, целители, прочая госпитальная обслуга. Никто не махнул рукой, признав положение безнадёжным и оставив солдат тихо умирать.

Нет. Заботились, как могли, делали всё возможное, но тянули. Вытягивали, добавляя пусть крохотные, но шансы на то, что хоть кто-нибудь из больных дотянет до привоза накопителей. Нужно было только выиграть ещё немного времени.

Атмосфера в этой палате стояла очень тяжёлая. И дело тут не в запахах, присущих любым местам, где есть тяжело больные люди, сколько в энергетическом фоне, насыщенном эманациями боли и страданий. Время от времени кто-то из некромантов приходил и «чистил» помещение, но оно быстро «засорялось» снова.

В этот день, дежуря в госпитале, я как никогда ясно поняла, насколько важен и нужен столь внезапно открывшийся у меня дар. Нужен для этих людей, для меня, для всех тех, кто втихую тратит свои собственные резервы не в силах наблюдать, как мучаются умирающие пациенты.

И когда уже ближе к вечеру за мной пришёл Эрих Ленц, чтобы отвести в сторонку от лагеря и поговорить, я уже знала, что соглашусь с любым его планом, если это действительно сможет помочь.

Глава 13

— Стать маркитанткой? Да вы вообще в своём уме?! — возмущению моему не было предела, на что Эрих лишь флегматично пожал плечами и уточнил.

— Хорошо. Какие у тебя ещё есть варианты получения столь необходимой нам магической энергии от объекта? Да ещё, заметь, «добровольно и с проявлением ярко выраженной инициативы»?

Последние слова явно были моей цитатой, призванной доказать бессмысленность дальнейшего спора. Но я ещё пыталась сопротивляться:

— Пусть так. Но я же совершенно не знаю, как ведут себя маркитантки, как одеваются, говорят. И, к тому же, вспомните, что случилось, когда вы проявили излишнюю настойчивость! Вдруг он тоже захочет зайти дальше положенного? Ну, в смысле, дальше, чем я буду к этому готова? — на последних словах я спуталась и мучительно покраснела, досадуя на себя за такое нелепое поведение. Но обсуждать эту тему и впрямь было неловко, особенно в подобном контексте и с совершенно чужим мужчиной. Однако взяв волю в кулак всё же смогла внятно закончить свою мысль: — Вы готовы потерять столь неожиданно и удачно найденного… эм… активатора?

Кажется, раньше он называл это именно так. Я — преобразователь, а другой — активатор. Да, вроде всё правильно запомнила. И довод хороший привела. Теперь Эрих наверняка оставит свою безумную затею, и мы придумаем какой-нибудь ругой план, который обязательно всех устроит.

Но обрадовалась я рано, потому как все мои разумные доводы были отметены безапелляционным:

— Это я беру на себя. Можешь не волноваться. Всё будет под контролем, и переступать через себя, ложась в постель с врагом, тебе не придётся. Что касаемо вживания в образ маркитантки, тут тебе поможет Тильда. Она этих девиц за полгода перевидала предостаточно: всё, что надо объяснит и подскажет. Ей можно доверять, но больше, чтобы никому ни полслова! Поняла?