В любви и на войне все средства хороши! (СИ) - Ведуница Ирина

— Да, — кивнула. — Постараюсь больше вас не провоцировать.

Осторожно попыталась освободить свои руки, и мужчина их тут же отпустил,

отступая назад.

— Тебе для этого не нужно ничего делать. Просто, если я по случайности вдруг снова начну увлекаться, смело останавливай меня. Поняла? Я не насильник. И злоупотреблять твоей добротой и развитым чувством долга не намерен.

— Хорошо. Я поняла вас, Эрих. Так и сделаю. А сейчас…

— А сейчас ложись спать. День был действительно долгим и насыщенным. А у тебя завтра ночная смена в госпитале, так что нужно хорошенько отдохнуть сегодня. Я пока сделаю обход по лагерю, а ты не спеша готовься ко сну. До утра!

— До утра… — растерянно откликнулась я, глядя в спину уходящему мужчине.

Я не понимала его. Безусловно, была рада, что Ленц оказался столь

благородным и терпеливым но всё равно не понимала. И эти его намёки на мою женскую привлекательность… правду говорил или просто «наводил мосты», приручая меня к себе? Кто знает?

Решив не ломать над этим голову, последовала доброму совету и пораньше легла спать. Ночь прошла хорошо, проснулась я бодрой, отдохнувшей и на удивление оптимистично настроенной. Вчерашние переживания стали казаться куда менее серьёзными, а ближайшие перспективы не такими уж мрачными. Казалось, сегодня обязательно должно случиться что-то замечательное!

А ближе к полудню, когда я уже успела привести себя в порядок, позавтракать и полностью обиходить подопечного, за мной снова пришёл Ленц. Правда, на этот раз мы пошли не в лес, а прямиком в наш общий шатёр. Значит, и правда не собирался

заходить далеко. Даже не побоялся, что кто-то сможет прервать нас и что-то не так понять.

Неожиданным образом это меня окончательно успокоило и, подавив внутренний мандраж, я смогла расслабиться, готовая к продолжению эксперимента.

Но тут судьба преподнесла нам новый сюрприз, а может просто Дар сыграл со мною злую шутку. Потому что стоило Эриху приблизиться и взять меня за руку, как между нами проскочил лёгкий разряд, сродни уколу. И на этом всё. Больше я ничего не почувствовала от его прикосновений.

Конечно, ласковые движения его пальцев были мне приятны и, вероятно, могли бы разжечь во мне страсть, будь на то его желание и моё позволение. Но этим всё и ограничивалось. Магия больше не откликнулась на него. Искорка, словно замерла и угасла, хотя я ещё ощущала в себе её медленное и робкое тление. И это давало хоть какую-то надежду на то, что не всё ещё потеряно.

Вскоре и Эрих заметил бесплодность своих попыток. Моя магия больше не реагировала на него. Что было тому причиной, я не знала, но подспудно чувствовала сожаление и вину. А ещё немного опасалась, что ответственность за это возложат целиком и полностью на меня.

Но Ленц не стал искать виновных или как-то выказывать своё неудовольствие и огорчение. Просто сказал, что, видимо, мне ещё нужно время. Дар не обязательно заблокировался. Мог и просто ненадолго уйти в спячку от нервного потрясения: такое бывает с только что открытыми и ещё нестабильными источниками. Надо ещё

немного подождать. А за это время наладить более спокойное и доверительное общение. Тогда у нас всё обязательно получится.

Он говорил уверенно и спокойно, но я слышала за его рассуждениями нотку лёгкого разочарования и чего-то ещё, чему я не смогла подыскать определения. Однако с выводами целителя согласилась. Теперь оставалось только ждать и надеяться. А пока, чтобы отвлечься, я решила посидеть у постели подопечного. Просто так. Тем более, Эрих ещё до этого говорил мне, что присутствие, а ещё лучше — забота вкупе с общением, помогут выздоравливающему быстрее восстановиться и вернуться в сознание.

Как решила, так и сделала, направившись в соседний шатёр, привычно не обращая внимания на несколько странные взгляды, бросаемые мне вслед уже не только госпитальной обслугой, но и парнями из охранения.

Глава 12

Зайдя внутрь, я села возле выздоравливающего на складной походный стульчик. Лежак ему поставили хороший, высокий — почти как кровать. Уж не знаю, нашлись ли такие в запасниках интендантской службы или для высокого «гостя» его сколотили персонально, но у главы госпиталя спальное место и то было поскромнее.

Вот они — преимущества высокого социального статуса и положения, даже если по сути сейчас ты являешься всего лишь военнопленным.

Враг. Шпион. Это звучит так странно.

Эрих зря предупреждал меня не таить на подопечного зла и постараться не испытывать к нему сильной неприязни. Наверное, я сейчас уже просто не смогла бы его возненавидеть. И дело не в отсутствии патриотических чувств или излишней жалости. Вовсе нет.

Просто для меня этот мужчина действительно стал подопечным. Человеком о ком я так переживала, за жизнь которого так отчаянно боролась. Лечила, ухаживала, с тревогой отмечала изменения в состоянии, сопереживала. Разговаривала с ним, даже зная, что он не слышит меня. Такие вещи очень сближают, протягивая незримую эмоциональную нить, которая просто не позволила бы причинить вред беззащитному.

Я не видела его в бою или даже одетым во вражескую форму, поэтому мой разум отказывался воспринимать его как врага. Возможно, когда он придёт в себя и проявит свою суть, всё станет совсем по-другому. А пока нет смысла забивать себе голову разными бессмысленными домыслами.

Взяв мужчину за руку, я привычно проверила пульс и удовлетворённо улыбнулась. Он был чёткий и ровный. Больной явно шёл на поправку! Опуская руку обратно но одеяло, я невольно залюбовалась красивой формы кистью с длинными, чуткими пальцами потомственного мага. Мужская ладонь была гораздо крупнее моей, но это не умаляло её несомненного изящества и красоты. Такие руки бывают ещё у музыкантов. Или у хороших хирургов. Чуткие, сильные, умелые.

Впечатление портили лишь мозолистые ладони, смотревшиеся как-то чуждо и неправильно. Точнее, неправильно для мага, чьим основным инструментом они и были. Даже боевики, изучая науку владения оружием, всё же больше полагались на заклинания, чем на холодную сталь. Но для человека, чудом выжившего после выгорания и после этого нашедшего в себе силы не только удержаться в разуме, но и заново обрести смысл жизни, сменив профессию, это было вполне нормально.

Но какой же силой воли надо для этого обладать — страшно подумать. И упрямством! Стоило выжить и начать новую жизнь, только для того, чтобы тут же рвануть на новую войну и чуть не погибнуть по какой-то нелепой случайности! Что он, представитель высшей аристократии, вообще делал на передовой? Неужели действительно шпион, который зачем-то переходил линию фронта в сторону наших позиций? Не повезло ему тогда, выходит. Крепко не повезло.

Положив спящему мужчине руку на лоб, в очередной раз убедилась, что жара у него нет. Теперь уже и не вернётся больше. Хорошо. Машинальным жестом убрала упавшие ему на глаза пряди волос и внимательнее присмотрелась к лицу. Теперь, когда он спокойно спал и не метался в бреду, все черты были расслаблены, открывая несомненную привлекательность его внешнего облика.

Широкие, густые брови вразлёт. Прямой, аристократический нос. Красиво очерчённые губы, сейчас полускрытые отросшей за время болезни щетиной Кстати, когда очнётся, не попросит ли он её сбрить, как это принято среди магического сообщества? Или же отрастит бороду, подобно многим наёмникам и солдатам?

Неспешно размышляя об этих пустяках, я задумчиво водила кончиками пальцев по его лицу, легчайшими касаниями отмечая черты, привлекшие моё внимание. Щетина на щеке, как ни странно не кололась, если гладить её сверху вниз, а не «против шерсти». Улыбнувшись такому сравнению, я провела ещё раз по ней ладонью и вдруг замерла, прислушиваясь.

Со стороны выхода из шатра послышались негромкие мужские голоса: видимо. Сменялся караул охранения. С какой периодичностью они это делали, мне было неизвестно, но несколько раз в сутки сменялись точно. И всё бы ничего, но одна мысль не давала мне покоя, как бы я ни гнала её прочь. Точнее даже не мысль, а надежда: постараться не столкнуться в одно из таких посещений с Максимилианом. Видеть его сейчас для меня было слишком болезненно. Да и просто-напросто не хотелось. По счастью, пока мне везло.