Страдания и Звёздный свет - Каролайн Пекхам

— Твою мать, кто нассал в кашу звезд? — выругался Сет, вскочив на ноги, подтягивая Калеба за собой.

— Происходит какая-то странная хрень. Я такой голодный, чувак, — сказал Тайлер. — Даже ты сейчас выглядишь аппетитно.

— Внимайте! — воскликнула Джеральдина, привлекая все наше внимание. Мы повернулись к ней и к высокому забору, окружавшему Академию Зодиак. — Мы должны оставаться вместе этой ночью, выковывать наш путь как единое целое и уничтожать любого врага, который перейдет нам дорогу. Эта академия принадлежит народу Солярии, новым Пробужденным, детям мужества и силы, и она также принадлежит каждому из нас. Она была домом для многих, местом утешения и безопасности. Но теперь между ее залами ползет тьма, и пришло время изгнать ее навсегда. Мы должны вернуть эти земли, ибо они наши!

Я зарычал в ответ, в то время как все остальные отвечали криками и воем, и двинулся вперед, чувствуя, как энергия защитных заклинаний покалывает мою кожу в предупреждении.

— Нам нужно сломать их, — сказал я. — Я думаю, мы должны объединить силы.

Я оглянулся через плечо на остальных, и Джеральдина шагнула вперед, вложив руку в мою. — Мы друзья от начала и до конца, и сейчас мы должны довериться друг другу, позволить нашей силе слиться и создать колоссальный инструмент, который сможет пробить этот барьер, расколоть его на части.

Она протянула руку Софии, и та приняла ее, взявшись за руку Тайлера. Наследники встали за ними, все выстроились в линию.

— Давайте погрузим нашу силу в нашего дорогого Ксавьера, — сказала Джеральдина, ее магия хлынула на мою ладонь, и я сосредоточился, опустив щиты и позволив ей войти.

Я задохнулся от ощущения слияния ее магии с моей, от ее дикости, превратившейся в грохочущую, бурлящую силу внутри меня. Все остальные пытались снять свои барьеры, и вдруг вся их сила разом обрушилась на меня, заставив меня удивленно вскрикнуть, мое сердце заколотилось в груди.

Это был лед, огонь и земля, все это разбивалось, клубилось и просилось наружу. Я направил ее в сторону заграждений, и она врезалась в них, как молния ярости, вспышка красного света взметнулась вверх и в сторону от нас, дугой пронеслась вдоль заграждений и обрушила на них каскадный дождь света.

Джеральдина отпустила мою руки, и я заржал от возбуждения, голова кружилась от такой силы, и я немного спотыкался.

Сет подбежал ближе, явно желая продолжать движение, и использовал свою магию воздуха, чтобы открыть брешь в заборе. Я последовал за ним в кампус, где откуда-то впереди доносились крики и ужасные звуки какого-то извращенного монстра. Я напрягся, когда мой взгляд упал на Башню Аэр, возвышавшуюся над нами вдали, турбина на ее вершине крутилась на ветру.

Изнутри доносились вопли боли, и Сет завыл в ответ, в его голосе слышался ужас. Он взлетел, не говоря ни слова, и мы все бросились за ним в погоню за хаосом, готовые сражаться со всей страстью в наших сердцах.

Орион уснул, положив голову мне на колени, а я бездумно водила пальцами по его волосам, не отрывая взгляда от пламени в камине, танцующего то в одну, то в другую сторону. Я была в трансе, погруженная в тепло этого чарующего огня, а мои запасы магии практически переполнились от того, как долго я в нем сидела.

С тех пор как мы прибыли сюда, Габриэль почти не выходил из Зрения, выходя на рассвете наружу, чтобы подзарядиться магией, и возвращаясь с невнятным бормотанием о том, что ему еще предстоит найти что-то осязаемое. Мне удалось заставить его съесть несколько фруктов, которые я вырастила с помощью магии земли, прежде чем он снова позволил Зрению завладеть им, его изнеможение было очевидным. Но он был полон решимости найти путь назад к остальным, твердую тропу или подсказку, которая приведет нас к их двери.

Орион тоже пытался снова установить связь с разумом Калеба, часами сосредоточиваясь, чтобы проверить, сможет ли он восстановить ее. Но ему пока не везло.

Теперь снова наступила ночь, и Габриэль лежал на одной из сделанных нами кроватей. Старая каменная хижина была восстановлена и стала более пригодной для жизни. Хотя, скорее всего, завтра мы двинемся дальше, если к утру Габриэль не найдет никаких зацепок. После этого нам придется перемещаться каждые пару дней, на случай если Варду удастся нас увидеть, но мне не нравилась идея бесцельного путешествия по королевству в надежде, что однажды нам повезет, и мы увидим наших друзей. Должен был быть способ найти их, послание, которое мы могли бы как-то передать…

Габриэль потер глаза и поднялся на ноги, вынырнув из глубин какого-то видения. На нем были новые джинсы, голубая рубашка, заправленная в них, а крылья он держал раскрытыми. Орион вчера исчез с щепоткой звездной пыли, чтобы принести нам одежду, и теперь на мне был черный комбинезон и ботинки, а на нем — джинсы и белая футболка. Это была такая мелочь, и все же было очень приятно снова иметь собственную одежду. Хотя радость от собственноручно выращенной еды начала убывать. Я хотела шоколада, черт возьми.

— Что-нибудь? — спросила я, когда Габриэль подошел ко мне, но он покачал головой, выглядя подавленным.

— Мне жаль, — вздохнул он. — Они слишком хорошо спрятались.

— Это хорошо. Если величайший из ныне живущих Провидцев не может их найти, то, по крайней мере, это означает, что Лайонел тоже не сможет их найти, — ободряюще сказала я, и он наклонил голову, глядя на спящего Ориона.

Я проследила за его взглядом и свела брови, рисуя маленький кружок на виске Ориона.

— Я никогда не смогу отплатить ему за то, что он сделал для меня, — прошептала я, мое сердце зажало в тиски.

Габриэль придвинулся ближе, и я посмотрела на него, обнаружив, что он сложил руки на груди и смотрит на меня напряженным взглядом. Татуировки на его обнаженной груди, казалось, мерцали в свете костра, словно они были пропитаны силой, недоступной моему пониманию.

— Сможешь, — сказал он с полной уверенностью. — Ради него ты готова идти до солнца и обратно. Пока он с тобой, он там, где хочет быть. Только у тебя есть сила сделать его бесконечно счастливым.

— Но что, если проклятие нарушенного обещания останется со мной навсегда? Что, если мы не сможем понять, что это такое? Тогда мы никогда не освободимся от тьмы, которая преследует каждый мой шаг.

Глаза Габриэля внезапно остекленели,