Анна Джейн - Музыкальный приворот
- Чего? Какой радости? Он же убийца, - удивленно произнесла я. - Не обращай внимания на оболочку. Содержание, - поднял палец измазанный какой-то стойкой краской Томас, - вот что является ядром истины.
Поговорив с Томасом, который каким-то невероятным образом смог меня успокоить, я притащилась в свою комнату и рухнула на кровать лицом вниз. Телефон так и не показывал мне новых сообщения или звонков. Кейтон так и не хватился меня, и это невероятно бесило.
Подсознательно я ждала хоть какой-то реакции Кея - телефонных звонков, сообщений, может быть даже того, чтобы он, увидев не меня, а Алину, бросился бы вон из пиццерии, чтобы найти меня или бежать ко мне домой. Да, около дома я его ждала более всего, но он так и не пришел.
Но ничего из того, что я ждала, не случилось. Кей вытащился с Алиной на улицу, покричал на нее немного (признаюсь, это согрело мне душу), усадил ее в машину и поехал прочь, нарушив пару-другую правил, словно они были установлены для простых смертных, а не для него, Царственного Парня.
Всю дорогу меня мучили вопросы, и множество "назойливых" почему вертелось в моей голове. И сейчас они вертятся в голове. Почему Кей молчит? Почему он уехал с Алиной? Почему он вообще так поступил? Почему во мне нет чувства удовлетворенности местью, а в груди сидит новое неприятное чувство - такое противное, как будто бы по сердцу медленно проводят острыми когтями три десятка кошек?
Лучше бы ты традиционно спросила бы - почему я дура? Почему я не могу нормально отомстить? Почему я влюбилась в козла?
Красивого и иногда такого нежного… козла?
Почти всю ночь я не могла заснуть. Все те же мысли, толкаясь и шипя друг на друга, торопились заполнить мое сознание, к тому же мешали и внешние раздражители: Томас и его гости, которые надумали приобщиться к фольклору и горластым хором распевали всенародно любимые песни.
- Ой, цветет калина в доме у ручья, парня молодого полюбила я, парня молодого на свою беду…, - заливисто и вполне стройно пели они, а слова текста совпадали удивительным образом с моим ходом мыслей.
О, да, полюбила этого… я уже не могу подобрать нужных метафор и эпитетов, чтобы выразить свое презрение к Кейтону. В общем, на беду полюбила я его, Главного Бабника-кукловода Земли. Вот, уже на гиперболы перехожу.
- … слов я не найду.
Действительно - не могу найти нужных слов, чтобы описать поступок Кейтона. Почему он тогда, на квартире у себя, не смог признаться мне в правде, зачем плел чушь, показывал фото брата? Я не смогла его тогда поцеловать - словно бы мое тело чувствовало неправду.
Хор под управлением Томаса продолжал, как по заказу:
- Черный ворон, черный ворон, что ж ты вьешься надо мной, ты добычи не дождешься…
Вот кто из них черный ворон - так это Арин. Длинноволосый предатель. Они с Кеем два сапога пара - жалкие вороны, с ударением на второй слог. Интриганы. Кстати, помнится, почтенная матушка Антоши говорила, что у Лескова была какая-то девушка, которую увезли, куда подальше от Арина родители, узнав, что она, говоря современным слэнгом, залетела. Надо же, даже странно, что не от придурка беловолосого.
Я перевернулась на другой бок, а хор за стенкой грянул:
- Во ку - во кузнице, во ку - во кузнице, во кузнице молодые кузнецы, во кузнице молодые кузнецы Они, они куют, они, они куют, они куют приговаривают, красных девок привораживают…
А вот это точно про группу "На краю". Осталось только заменить слово "куют" на "поют". А девок, то есть девушек эти пятеро дегенератов точно привораживают собой и своей музыкой, приворотчики хреновы. Они все стадо безмозглых троллей, кроме Филиппа, он - единственный адекватный человек среди них. Единственный мужчина среди музыкально подкованных свинтусов.
- А давайте про войну? - Предложил Краб и тоненьким голоском затянул:
- Вставай страна огромная, вставай на смертный бой, с фашистской силой темною, с проклятою ордой…
Ну, просто не песня военных печальных лет, а пособие к действию против Алины. Вот она точно - темная фашистская сила. Орда неразумия и самолюбия. Интересно, когда они с Кейтоном были парой, кто из них побеждал в Состязании Высокомерности? Алина - фашистка, да.
Которую надо истребить! Срочно придумываем план "Истребление Алины. Барборосса 2", дорогая.
Ее истребишь, этакую чертовку. Пусть даже я и Кейтон уже никогда и нигде не встретимся, кроме как на страницах музыкальных журналов, афиш или растяжек, я не хочу, чтобы наглый блондин достался Алине. Да я отдам возможность вновь обзавестись бабочками за то, чтобы паучиха Лескова оставила его в покое и перекинулась, скажем, на Келлу. Кстати, когда я и Арин уезжали вместе на машине, в тот дурацкий день, когда мы с ним впервые встретились, он сказал, что Алину привез Келла. Наврал, уже тогда наврал - нужна синеволосому эта брюнетка…
- Это очень печально! - Расстроено воскликнул Даниэль в глубине квартиры, вдоволь наслушавшись "Священной войны". - Хочу позитива! И детских воспоминаний.
- Будет тебе позитив, - хохотнул кто-то не совсем трезвый. - Белые розы, белые розы, беззащитны шипы, что же вам сделал снег и морозы, лед витрин голубых. - Басом заорал незнакомый голос уже совсем не фольклорную, но всем известную песенку, а мне сразу же вспомнился Антоша, как будто бы и не был этот ласковый и милый мальчик вторым Я Кея (или первым?)
- Белые розы, белые розы, - подхватили еще пара человек под негодующий вопль Томаса, не желающего слушать "русскую попсу образца прошлого века", как он неоднократно говорил.
Чтобы не слышать ора, я перевернулась на живот и закрыла голову подушкой.
- Достали, - простонала рядом со мной Нелли, повторяя мой маневр. - Что за родитель у нас такой?
Песню про розы прервал неожиданный звонок в дверь - это Семеновна пришла разбираться с нарушителями спокойствия, а вместе с ней в качестве поддержки прибыли соседи с нижнего этажа.
- Немедленно перестаньте! - Нестройным хором вопили они на все лады, как только Томас открыл дверь, после целого шквала дверных звонков, подкрепленных стуком - видимо, ножным.
- Третий час ночи! Как вам не стыдно!
- А еще сектанты, - не к месту выкрикнул кто-то, словно этот лже факт должен был застыдить обитателей нашей квартиры.
- Добрые люди уже спят! - Заверещала учительница физики.
- Какие вы добрые? - Услышала я голос дяди Вити, заспешившего на подмогу к другу - остальные притаились на кухне, и изредка их сдавленные смешки достигали моих ушей. Ну, как подростки, честное слово. Все люди искусства на всю жизнь остаются детьми - права бабушка, очень права.
- Вот видишь, Денисыч, всего лишь упоминание "Ласкового мая" и такое народное негодование, - хмыкнул обладатель баса в кухне, слыша крики соседей. - Пришли целой кучей орать. Вот это сила слова, да?
