Райчел Мид - Сны суккуба

— Она сплетет паутину! — прокричала Кендалл.

— Да не сплетет она. У нее просто название такое, — попыталась вставить измученная Бренди, но на нее никто не обратил внимания.

— А он разорвет ее рогом! — парировала Маккенна.

Морган в подтверждение разрубила воздух рукой.

— Не разорвет, если обезьяна успеет его накрыть целиком, — возразила Кендалл.

— Единорог быстро бегает. Ей его не поймать.

— Тогда он трус! — торжествующе провозгласила Кендалл. — Кто уклоняется от боя, автоматически считается проигравшим.

Двойняшки озадачились.

— Глупости все это, — сказала Бренди. — Единорогов не бывает.

Все тут же развернулись к ней и протестующе завопили.

— Эй! — крикнула я, перекрыв общий гам.

Умолкнув, они уставились на меня с таким видом, словно не понимали, откуда я взялась.

— Что тут происходит?

— Спор о том, кто победит, случись единорогу сразиться с паучьей обезьяной, — сказал Сет.

Мэдди издала странный звук. Не то всхлипнула, не то засмеялась.

— Захватывающий и аргументированный, — добавил Сет бесстрастным голосом.

Бренди застонала.

— Единорогов не бывает!

— Это паучьих обезьян не бывает! — крикнула Маккенна.

— Они как раз есть, — сказала Бренди. — Так что спор бессмысленный.

Кендалл посмотрела на нее сердито.

— Он гипотонический.

— Гипотетический, — поправила я.

— Не пугайтесь, — сказал нам с Мэдди Сет. — Это еще цветочки по сравнению с дебатами о русалках и кентаврах.

— Девчонки, — воззвала я. — Это — Мэдди.

И представила ей всех по очереди.

— Привет, — нервно сказала она детям.

Потом растерянно поглядела на Сета. После аукциона она вообще держалась с ним несколько скованно, и я мысленно велела себе поторопить его со свиданием.

— Может, я зря пришла…

Он подарил ей ту свою улыбку, от которой у всякого делалось легче на душе. Мэдди, чуть расслабившись, улыбнулась тоже.

— Нет. Лишний помощник не помешает.

Сет встал и подхватил на руки Кейлу.

— Главное — чем-то их занять, пока все, кому нет девяти, не улягутся в постель.

Двойняшки горестно взвыли.

Я посмотрела на Бренди и Кендалл.

— Задача вроде бы несложная.

— Не спеши, — предостерегла меня Бренди.

Кендалл тут же куда-то понеслась. Вернулась с большой картонной коробкой и принялась тыкать ею мне в лицо.

— Посмотри, что мне бабушка прислала.

Это оказалась игра «Монополия».

— Выпуск «Индустриальная революция»? — изумилась я.

— Чуть ли не единственный, которого она еще не присылала, — заметил Сет. — Не знает уже, видно, за какую соломинку схватиться.

— Тебе на Рождество ее подарили? — спросила я у Кендалл. — Неужели ты ее хотела?

— Я собираюсь стать биржевым мандатом, когда вырасту.

— Магнатом, — поправила я. — Ты же вроде хотела стать пиратом?

Она посмотрела на меня с жалостью.

— У пиратов медицинской страховки нету.

Я ткнула пальцем в коробку.

— Но «Индустриальная революция»… почему не «Барби»? Или «Сефора»? — От последнего я, пожалуй, и сама не отказалась бы.

— Индустриальная революция была важным периодом в истории западной цивилизации. Развитие производства оказало большое влияние на нашу культуру и социально-экономический статус. — Она сделала паузу. — Будете играть?

— Там есть ткацкий станок? — спросила Мэдди.

Сет засмеялся.

— Есть.

— Играю, — сказала она.

Кейла на руках у Сета уже засыпала. При виде ее закрывающихся глазок мне вспомнилась вдруг сновиденная девочка. Сердце екнуло, и стало не до «Монополии». Я подошла к Сету.

— Знаешь что? Давай ты поиграешь, а я их уложу.

— Справишься?

— Конечно.

Он передал мне Кейлу, и вокруг моей шеи обвились маленькие ручки. Я двинулась к выходу, двойняшки поплелись следом. Мэдди, поняв, что остается одна, поглядела на меня растерянно. Но я была за нее спокойна. Иной раз, когда тебя вынуждают общаться, скорей учишься.

Двойняшек удалось уложить на удивление быстро — потому, наверное, что спали они в одной комнате. Конечно, в компании с сестрой, с которой можно пошептаться и похихикать, всегда веселее… Проследив за чисткой зубов и переодеванием в пижамы, я предупредила, что еще зайду их проверить, и закрыла за собой дверь.

Отнесла Кейлу в их общую с Кендалл спальню. Кейла вообще разговаривала мало, молчала и теперь, пока я надевала на нее розовую ночную рубашку и укрывала одеялом. Потом я присела на край кровати и вручила ей, подняв с пола, плюшевого единорога. Она крепко обняла игрушку.

— Думаю, он победит паучью обезьяну, — сказала я.

Кейла не ответила, только посмотрела на меня огромными голубыми глазами. Доверчивыми и любящими, точь-в-точь как у моей сновиденной дочери. И мне невольно подумалось — каково было бы делать это каждую ночь?.. Укладывать дочку спать, целовать ее в лобик. Просыпаться утром, снова видеть ее…

Испугавшись, что расплачусь на глазах у ребенка, я собралась уходить. Но Кейла, к моему несказанному удивлению, вдруг тронула меня за руку.

— Джорджина… — сказала тихим, тоненьким голоском.

Я снова села.

— Что?

— Не уходи.

— Ох… надо, миленькая. Тебе пора спать.

— Придут чудовища.

— Какие еще чудовища?

— Страшные.

— А… Те, что живут под кроватью?

Именно там, по моему мнению, и должны были обитать почти все чудовища. Кроме тех, с которыми я играла в покер и ходила по кабакам.

Кейла помотала головой и показала на потолок.

— Там. В космосе.

— Это инопланетяне?

Если бы не мысль о том, что она боится спать в одиночестве, я пришла бы в полный восторг. Малышка заговорила со мной впервые за все время знакомства. Причем так же разумно, как ее старшие сестры… хотя этому, наверно, удивляться не приходилось.

— Нет. Чудовища. Они летают в воздухе и приходят в человеческие сны.

Теперь я поняла, почему она боится спать.

— Тебе снятся кошмары?

— Нет. Но чудовища близко. Я их чувствую.

От этих слов и серьезного выражения ее личика по спине у меня побежали мурашки.

— Мне посидеть, пока ты не уснешь? Тогда они не придут?

— Может, и не придут. — Она снова тронула меня за руку. — Ты волшебница.

Тут я подумала, не родилась ли она медиумом, как Эрик и Данте. В том, как девочка сказала это, чувствовалось нечто большее, чем детская вера в волшебство. Скорее знание. За ней стоило понаблюдать… но не сейчас, конечно. Спрашивать, не видит ли она ауру, я тоже не стала.

— Ладно, — сказала я. — Посижу.