Некромант и Госпожа Фортуна - Анастасия Сиалана
– Смешно тебе? Бросить одного еще на сотню-другую лет? – угрожала я в шутку, но мальчишка сразу притих. – То-то же.
Я исследовала собственный дом, будто никогда ранее не была в нем. По сути, ничего не изменилось, но при этом стало другим, чужим. Много грязи, пыли, но мебель и предметы остались целы и на своих местах. Это радовало. Все же я не была уверена, что какой-нибудь гениальный маг не прошел сквозь барьер и не расхитил мои сокровища.
В лабораторию, святая святых замка, я заходила медленно, задерживая дыхание. Именно здесь я проводила свой последний эксперимент. Стеллажи с пузырьками, книгами и прочим стояли у стен, как и раньше. Мой стол, заваленный свитками и тетрадями, остался таким же, как и в момент моего исчезновения. Даже чернила, которые я разлила на пол и не успела убрать, остались темным пятном у стула. Я старалась не смотреть в сторону софы все это время, ибо не была готова увидеть собственный труп. Вернее, скелет, ибо ничего, кроме костей, не могло сохраниться. Ну, может, одежда и украшения. Почему-то в перемещение во времени я верила слабо, однако подтвердить опасения касательно собственной смерти я не спешила. Это не укладывалось в голове и казалось, скорее, выдумкой, нереальной фантазией.
Харни медленно двинул дверью, подталкивая меня пройти дальше и быть смелее.
– Да, мелкий. Пора посмотреть своим страхам в глаза, – прошептала и посмотрела в тот самый угол.
Сожженная до трухи софа, высохшее скрюченное нечто на полу возле нее, по очертаниям напоминающее тело, и обгоревшая стена позади. Все выглядело так, будто случился взрыв, и эпицентром была именно софа.
– Да что же здесь произошло? – помертвевшими губами произнесла я и приблизилась к месту катастрофы.
Возможно, это воображение играет со мной и на полу вовсе не труп, а лишь обломки мебели. Все черно и смазанно, сложно разобрать с большого расстояния. Пришлось пересилить дрожь и заставить себя смотреть.
Одежды не было, как и украшений, что предсказуемо, если здесь что-то взорвалось и потом горело. Я присела рядом с предполагаемым телом, разрываясь от боли и неверия, прикоснулась к скрюченным обугленным рукам, что закрывали голову. Пальцы сплавились, превращая ладонь в единое целое. Чудовищное зрелище, будто это нечто никогда не было чем-то живым.
Я провела кончиками пальцев по руке, еле касаясь, до плеча и резко отшатнулась. Сил, чтобы посмотреть на лицо, не было. Перед глазами стояла пелена слез. Никогда не думала, что увижу собственную смерть. Она была ужасна. Сгореть заживо – это самый мучительный и болезненный способ покинуть этот мир.
В каком-то диком порыве боли и отчаяния я села на каменный пол и начала водить руками по ногам и ступням обугленного тела, заливаясь истеричным криком. Я все еще не могла заглянуть себе в лицо. Увидеть его, искаженное неимоверными страданиями, было выше моих сил. Не уверена, что смогла бы это вынести. Оставалось только сходить с ума, смотря на тонкие обугленные палки ног.
Пришла в себя я только к рассвету. Единственная мысль, которая еще осталась в моей пустой из-за страданий голове: нужно себя похоронить. Такая ужасная формулировка, которая вызывала отчаяние и безысходность. Будто бы меня больше не было. Я больше не существовала в этом мире… Лишь прихоть судьбы вернула меня – неполноценную, зависимую, сломленную…
Это подарок или наказание? Теперь я лучше понимала Филимона и не представляла, как он смог жить дальше.
На погост за замком я пришла не только похоронить прошлое, но и достать его из-под толщи земли. Еще на подходе к замку я ощутила маленькие нити связи, что тянули меня на кладбище. Не думала, что моих мертвых помощников вместо сожжения закопают в землю и оставят гнить. Если уж для всех я была такой страшной и ужасной, то мои умертвия должны были быть сожжены сразу же, как их обнаружили. Но нет, я ощутила минимум трех умертвий на своем призамковом кладбище. Харнитовский замок стоит уже более пятисот лет, и за это время сменилось много поколений хозяев замка, из-за чего и разрослось личное кладбище и склеп на его территории.
Лопату я нашла в сарайчике с инвентарем недалеко от замка, где и оставила ее более ста лет назад, после чего принялась с усердием копать первую могилу. Оттуда веяло радостью, нетерпением и жаждой убийства. Несложно было догадаться, кто притаился под могильной плитой.
– Ш-ш-ш, – послышалось из разрытой ямы.
– Вылазь давай. Я чувствую, как вы, ребятки, уже выпили из меня четверть резерва. И не стыдно? – обратилась я к шипящей твари, что взирала на меня красными гипнотизирующими глазами со дна могилы.
Да, мои личные умертвия могли тянуть из меня силы, если им это было необходимо. Я сама настроила этот обмен, чтобы случайно не забыть подпитать своих питомцев. Эти хитрецы начали сосать из меня силы еще из замка, очнувшись от столетнего сна. Поэтому неудивительно, что огромный черный питон выглядел почти как живой, за исключением красных глаз.
– Хватит чернеть, притворяясь дохлым. Выползай давай, Опиум! – Я ткнула лопатой в голову змее, заставляя ту пошевеливаться. Мне нужно было вырыть еще две могилы и закопать один труп.
Питон тут же покраснел, потом посинел, выражая все свое недовольство, но соизволил вылезти.
– И нечего на меня дуться. Тебя хоть не спалили, а должны были, – буркнула себе под нос, стараясь не смотреть на завернутое в черную ткань тело, которое лежало неподалеку.
– Ш-с-ш-с, – было мне ответом. Питон стал зеленым с бледными серыми пятнами. Наверняка понял, в каком я была раздрае, пусть и не знал всего.
– Убери хвост, нужно остальных выкопать.
Следующей на очереди была Анестезия – ядовитая летучая лисица, что тут же вцепилась мне в волосы и начала вить там гнездо, стоило ее откопать.
– Я тоже соскучилась, дорогая. – Я почесала пушистое брюшко, получив в ответ облизывание.
Палец мгновенно онемел. Не зря у этой крошки такое имя: ее слюна оказывает парализующее действие. Стоит умертвию кого-нибудь укусить, и тот может умереть, если яда будет много и дыхательная функция откажет.
– Стезя! Ну я же просила. От твоих нежностей у меня рука скоро плетью повиснет. И как я буду откапывать Мышьяка? – пожурила я летягу, поскорее убрав от нее руки.
Следующая могила была глубже остальных. Скорее всего, потому, что Мышьяк был крысой, причем очень юркой. Наверняка его пленители боялись, что тот выроет туннель на поверхность и сбежит. Его могилу придавили огромным надгробием, толщиной с мою ладонь.
– Так, а где Стрехнин? – Я обошла все кладбище,
