Соловей мне на ухо свистни - Анна Ога
— Я пришёл за тобой! — Выпалил я и встретился с осуждающим взглядом той самой пернатой.
Курица, таращилась на меня и громко цикала, будто я нашкодивший мелкий. А с виду и не скажешь, что из задницы золото вываливается. Самая обычная квочка.
— Да, что ты? — Скрестила руки на груди и рухнула на кровать. — С чего вдруг? Неужели совесть проснулась?
— Знаю, я хреново поступил…
— Хреново? ХРЕНОВО? — Закипела Егоза и до покраснения сжала ладошки в кулаки. — Ты использовал меня, как какую-то простушку, а потом, унизив перед своими друзьями, дал понять, что я ничего не стою. — Зажмурилась она.
Каждое её слово будто стрела из лука пронзало моё тело, принося невыносимую боль. А я, будто язык проглотил. Не могу слова связать в достойную извинительную, мать его, речь.
— Я знала, что так будет, — добавила чуть тише. — Сама виновата.
— Я испугался, — начал с откровения. — Я почувствовал… — не мог объяснить, — а мне это не свойственно. Прошу тебя, идём домой.
— Знаешь, у меня уже были отношения, которые строились на желании отобрать у меня Рябу…
— Да к Лешему мне не здалась твоя курица, — рыкнул я, пиная первое, что попалось под ногу. Табуретку.
В голову полезли грязные мысли. Чёрной, липкой субстанцией обволакивали мозг, заставляя его плавиться.
— Понравился? — Почти прошипел то, о чём даже и думать не хотелось.
Василиса подняла на меня измученный взгляд.
— Ты — сказочный идиот, — выдала заключение.
Диагноз поставлен точно, доктор. Что насчёт лечения?
Я мог бы прямо сейчас скрутить её и вынести к Лешему из этой дыры, но… тогда она меня точно возненавидит. Это должно быть её решением. И я сделаю всё, для того, чтобы она его приняла.
— Вася, — бросился к ней, укрыв лицо руками, — прости меня!
Слова так легко вылетели из моего рта, будто я каждый день извиняюсь.
— Я виноват.
Я смотрел в её глаза и проваливался в пустыню, в которой ещё не так давно цвети цветы и земля была укрыта зелёной травою. Я сжёг её изнутри. Сжёг всё до тла. И стало понятно, что одно "Прости" не проростёт в песке райским садом. Нужно время. Нужны поступки, а не слова.
— Я не пойду с тобой, — тяжело выдохнула она. — Не сейчас.
Я отпустил её и отступил на шаг.
Если сейчас не уйду, воплощу в реальность безумный план моего больного мозга.
— Я не сдамся, — отчеканил каждую букву, напрягая каждый мускул.
— Я и не прошу!
Глава 9
Не передать словами, каких трудов мне стоило выйти из её комнаты и закрыть за собой дверь.
Со всей дури сжал круглую дверную ручку и та осыпалась мелкими осколками на деревянный пол.
— Я так понял, Василиса остаётся, — послышался голос Наума за спиной. — Помни своё обещание, чтобы я тебя не видел на территории своего дома!
— Не увидишь, — прорычал я, и ведь не соврал. Не увидит.
(Василиса)
Соловей обеспечил меня бессонной ночью. Мысли о нашем разговоре не давали уснуть до рассвета. Всё ли я правильно сделала? Может всё же стоило идти с ним? Он был таким убедительным и таким… ласковым. Как никогда. Я поверила всем его словам, но это всего лишь слова. Не хочу вновь переживать то, что пережила из-за него. Пусть помучается.
Утро выдалось тяжёлым. С больной головой и опухшими от бессонницы глазами я встретила новый день.
— Доброе утречко-ко-ко, — поприветствовала меня подруга.
— Очень сомневаюсь, — потёрла кулаками свои отёкшие глаза.
— Доброе — доброе! — Настаивала она, загадочно улыбаясь.
Я нехотя взглянула на курицу. Та улыбалась во весь клюв и двусмысленно мигала глазами, указывая мне на место у моей кровати. Я мученически перевела взгляд прикроватный столик и не поверила глазам. На нём еле умещались два букета. Один стоял в хрустальной вазе и слепил глаза цветом. Розы были ярко-алыми, как кровь. Второй букет аккуратно лежал на тумбе. Он состоял из сухоцветов. Вечный…
— Ну, и где чей? — Тяжело вздохнула.
— А ты догадайся, — нетерпеливо переступала с лапы на лапу квочка.
Тут и думать было нечего. Всё очевидно! Розы из сада Тугарина, а ромашки с сухоцветами… Вы и сами знаете.
— Всю ночь с тобой тут просидел, пялился ка-ка-как кот на сало, — хихикала пернатая.
— Тугарин? — Предположила я.
— Тьфу ты… ка-ка-кой Тугарин? Соловей! Разбойник тут о-ко-ко-ко- ло тебя плясал. То кроет, то по щеке погладит.
Я невольно накрыла ладонью место, где возможно сегодня оставил свои следы разбойник.
— Как он сюда попал?
Курица поменялась в морде. Уставилась на меня как на полоумную.
— Ты точно одна из Василис? — Подколола она. — Это же Соловей. Идёт куда хочет, берёт всё, что хочет.
Всё-всё да не всё! Мог давно меня отсюда украсть. Утащить, как паук, в уголок. Но он даёт мне право выбора. Хочет, чтобы я сама решила.
Взяла со стола плоды его труда и прижала к груди. Колючий. Как его творец. Но он мне был милее алых роз.
Ближе к обеду пришла Марина. Обработала мне рану, ненароком подметив наличие чужих цветов. Рассказывать ей всё я не стала, знаю же, что это будет донесено до хозяина дома. Сказала лишь, что проснувшись, обнаружила его у кровати. К стати не соврала, ведь по сути так и было.
Наум вопросов не задавал, но охрану по периметру усилил. Людей добавил. Будто это Соловья остановит.
— Как вы могли его пропустить? — Доносились до меня утренние беседы Тугарина со своими стражниками.
— Не было его, — вторили они, — зуб даём, не было.
Я, слушая их разговоры, тихонько хихикала, представляя эту картину, как разбойник дурит охрану.
— Вижу, ка-ка-как тебя забавляет эта ситуация, — кудахтала курица. — Вернуться не хочешь?
Хочу! Всем сердцем хочу! Да только этот дурень мало помучался…
— Рано еще, — лишь улыбалась в ответ.
— Гляди, чтобы чего-ко-ко не случилось, — предостерегала подруга.
Так и тянулся мой срок в Тугаринском склепе. Дни я проводила с Наумом, ночи с Соловьём. Ряба рассказывала. Сама не видела. Спала.
И вот в очередной такой вечер решила дождаться своего горе-воздыхателя. Притворилась спящей. Ближе к середине ночи скрипнули ставни, послышались подкрадывающиеся шаги, шелест у кровати, а после стон кресла, прогибающегося под весом Соловья.
— Не нужно делать вид, что спишь, — тихо и спокойно произнёс он.
Я открыла глаза, оставаясь лежать на месте.
— Как ты догадался?
— Знаю, как ты дышишь во время сна, — оскалился он.
— Маньяк, — выплюнула я и отвернулась на противоположную от него сторону.
— Не передумала? — Будто невзначай поинтересовался он.
— Меня цветами не купить, — выпалила я и сильнее укрылась
