Я не была твоим врагом - Юлия Арниева
– А ещё Нерсан исчез. Утром был, а как вернулся господин, в замке его больше никто не видел, – продолжила докладывать о происходящем в замке Лилис, время от времени бросая обеспокоенные взгляды на дверь.
– Там стража? – не вытерпела я, отодвигая от себя недоеденную ногу птицы – гусь оказался слишком жирный и пересоленный.
– Да, – коротко ответила горничная и, чуть помедлив, продолжила, – я слышала, что Эдна хотела к вам зайти. Если она увидит меня бездельничающей, мне несдобровать.
– Тогда иди, за посудой придёшь через час, – отпустила служанку, зная, что я вправе потребовать от экономки не сметь приказывать моей горничной. Но пока я сама была в этом замке не пойми кем, да и пожелай Эдна, Лилис могут начать строить козни, а мне не хотелось усложнять и без того непростую жизнь девушки…
Глава 24
Мы выехали из замка ещё до наступления рассвета. Мне выделили невысокую, мохнатую лошадку по кличке Рыжая. Впервые секунды я не знала, как к ней подступиться, но доверившись мышечной памяти тела, я с удивительной лёгкостью взлетела на недовольно фыркнувшую лошадку и ткнув пятками по её бокам, быстро пересекла двор. Таллия была отличной наездницей, а ещё неплохо управлялась с кинжалом, арбалетом и луком. Очень полезный навык в этом странном мире, но я сомневалась, что смогла бы убить человека и пока с опаской смотрела на уложенный на дне моего сундука большой нож, который почему-то не стали у меня забирать.
Всё утро мы скакали через густой тёмный лес. Погода не радовала, ночью зарядил проливной дождь и сейчас в воздухе летала мелкая, противная морось. А тёплая куртка и надетые под юбку штаны не спасали от промозглого ветра. Пейзаж наводил тоску, сквозь плотную крону вековых сосен солнечный свет не проникал, землю устилал хвойный опад, через которую не пробилась ни одна травинка. Мрачные, суровые леса горной местности.
В основном весь наш путь Алан молчал, изредка бросая скупые фразы. После обеда мы сделали лишь один привал на берегу узкой, мелководной речушки. Во время короткой остановки муж тоже был неразговорчив, а весь его вид подсказывал мне, что он хочет быстрее пуститься в дорогу. Я, впрочем, тоже не особо горела желанием вести светскую беседу с мужчиной, погруженная в тягостные раздумья, время от времени всматриваясь на густо сплетённые ветки невысоких кустов, гадала, удастся ли мне прорваться сквозь их частый строй и укрыться от преследования.
Только когда сосны-великаны поредели и появились чахлые с кривыми стволами берёзки, серые, огромные валуны стали встречаться всё чаще, а в небе замерцали первые звёзды, мы, наконец, устроили привал и разбили небольшой лагерь на берегу озера.
Алан занялся лошадьми, а я принялась готовить нам ужин, радуясь, что настояла на своём и мои котомки всё же были закинуты на Рыжую. Заглядывать в суму мужчины я не решилась, да и судя по обеду там, кроме сухого пайка ничего не было. А после длительной, сырой и промозглой дороги мне хотелось согреться чем-нибудь горячим и сытным. Но как я не билась над сложенными в небольшой стожок сухими ветками, добыть искру у меня не выходило.
– Пойдёт дождь и твой костёр зальёт, – равнодушным голосом проговорил Алан, высыпав огромную связку хвороста у подножия скалы, – здесь небольшой козырёк и от ветра прикрывает.
– Ясно, – кивнула и, подхватив свою котомку, переместилась к будущему костру, внимательно наблюдая за действиями мужа. Один удар и сноп искр метнулся к сухому мху, и вскоре ветки весело затрещали, а жадные языки пламени задвигались в причудливом танце, отбрасывая таинственные тени на скале.
Не дожидаясь, когда костёр разгорится, я воткнула над ним треногу и быстро подвесила на его крючок котелок. Налила в него воды, сразу насыпала сухого мяса, чтобы бульон был наваристым, и отправилась за валежником. Но не пройдя и пяти метров, запнулась за корень какого-то кустарника и с размаху полетела прямо в грязную лужу, о торчащий камень содрав кожу на ладони.
– Проклятье! – громко выругалась, с тихим стоном выбираясь из чавкающей грязи, я быстро осмотрелась, и не заметив рядом мужа, с облегчением вздохнула. Мне бы не хотелось, чтобы он видел мой позорный полёт.
И мысленно ругаясь и прихрамывая, я вернулась к костру, торопливо стёрла с рук грязь. Кое-как оттёрла юбку, ощущая, как медленно по моим коленям бежит грязная вода. Я решила больше не искушать судьбу и не отходить от лагеря, разве что чуть позже спуститься к озеру, помыться и сменить одежду, благо у меня была с собой запасная…
– Не знал, что ты умеешь готовить на костре, – над моей головой раздался тихий с едва заметными нотками насмешки голос мужа. Его не было в лагере примерно больше получаса, и я признаться надеялась, что он исчез бесследно, но мои чаяния, увы не оправдались. К его возращению сытная похлёбка была готова, а сыр, мясо и хлеб давно нарезаны и прикрыты отрезом ткани от мороси и налетевшего гнуса.
– Мы часто ходили в поход с отц… – недоговорила, вовремя осознав, что рассказываю Алану о своей жизни, я обернулась к мужчине, чтобы посмотреть, как он отреагировал на мою оговорку, но тотчас быстро отвела свой взгляд, смущённо кашлянув.
Бронзовое от загара тело мужа обсыпали капельки воды, мокрые волосы будто шлем плотно прилегал к его голове, открывая могучую шею. Широкая грудь, плоский живот, сильные ноги и мужское естество…
– Ужин готов, – быстро проговорила, скрывая своё стеснение, я, стараясь не смотреть на Алана, который судя по звукам одевался, неторопливо разлила по чашкам густую, ароматную похлёбку и только тогда украдкой скосила взгляд.
Муж, усевшись под раскидистым деревом, с напускной ленцой перебирал в руках какие-то небольшие, гладкие камни, не сводил с меня глаз. Под его пристальным, изучающим взором я чувствовала себя неуютно. Но тем не менее смело подошла к мужчине, подала ему тарелку с горячей едой, бутерброд с мясом и сыром, а также бурдюк с вином. И с сожалением взглянув на свою чашку сиротливо стоящей неподалёку от скалы, понимая, что под хищным взором я не смогу проглотить и ложки, произнесла:
– Я пойду к озеру… умыться.
– Вода очень холодная, – предупредил меня Алан, я же, коротко кивнув, не собираясь, как он купаться в горном озере, взяла мыло и отрез ткани, поспешила покинуть лагерь.
Спуск к озеру оказался крутым и каменистым, осторожно ступая
