Всё перемелется в прах - Ирина Игоревна Голунцова
Мне пиздец.
— Значит, печать на рукописи хранит частицы реацу, — держа лицо кирпичом из последних сил, озвучила я напрашивающуюся мысль и отложила рукопись. Может, случайно сорвать эту бумажку и облапать книгу?
— Верно. Были и другие следы, но я предложил капитану Хицугае сосредоточиться на этой рукописи, чтобы сохранить остатки реацу. Он продолжает расследование, а наша помощь будет заключаться в том, чтобы пройтись по этому следу. Действовать нужно с крайней осторожностью, чтобы никто ни о чем не узнал. Поэтому, Хинамори, — подобрав со стола рукопись и вручив ее мне, мужчина продолжил: — я хочу, чтобы ты отнесла эту рукопись в центр исследований двенадцатого отряда. Я договорился с капитаном Куроцучи, тебя встретит у западного входа на территорию его отряда доверенное лицо — старший офицер Ниёсу. Отдашь книгу ему и никому другому. Если пошлют кого-то еще, то лучше возвращайся, разрешим ситуацию. Ох… Куроцучи сказал, что у него и так все заняты, чтобы выделять конкретного человека.
— Но… раз так важно, не лучше ли мне сразу в руки передать улику капитану Куроцучи?
— Я также предложил капитану, но он сказал, что никого постороннего не желает пускать к себе в лабораторию, даже несмотря на запросы Совета… ты же знаешь капитана Куроцучи, с ним… трудно.
Даже если я сейчас наблюдала театр одного актера, боль и усталость во взгляде Айзена выглядели достаточно искренними, чтобы поверить, что с капитаном двенадцатого отряда действительно сложно сотрудничать. В принципе, пока мое лицо кирпичом не начало осыпаться, я успокоила себя тем, что есть время обдумать план. Меня вызвали, не чтобы прижать к стене с поличным и вывести на чистую воду.
Время есть… но много ли?
— А что тогда насчет меня? Это нормально, что вы мне доверяете такой… ценный экземпляр?
— Хинамори, я всецело тебе доверяю.
Не столько от его мягкой улыбки, сколько от прикосновения к плечу у меня мороз пробежал по коже. Но почему-то паники не возникло, чего нельзя сказать о дискомфорте, вызванным, казалось, будничным жестом поддержки. Или же напоминанием, кто здесь главный. Физический контакт должен был заставить меня понервничать. Или я себя накручиваю?
Наверное, я чересчур долго смотрела на руку мужчины, застывшую на моем плече, и единственное, что я нашла сделать верным, это устало выдохнуть и улыбнуться. Опустив неловкий взгляд — надеюсь, что выглядела смущенной, а не нервной, — я тихо хихикнула.
— Мне даже как-то неловко.
Хи-хи, блять, неловко мне! Меня сейчас тошнит, дайте мне просто уйти и наораться на свежем воздухе в приступе паники.
— Я бы сам отнес улику, но мне необходимо закончить одно важное дело. Надеюсь, я тебя не отрываю от твоих дел. Если что, можешь завтра прийти попозже на работу.
— Ну, это уже излишне, — отступив, чтобы хоть как-то разрядить атмосферу, я убрала улыбку и вернула себе серьезный вид. — Как только отнесу рукопись, отчитаюсь по прибытии.
— Я буду еще долго здесь, так что рассчитываю на тебя.
Покинув кабинет капитана, у меня в голове крутился только один вопрос — что мне, блять, делать?! Ну, you know, собирать пожитки, деньги и подаваться в бега или что?! Одно дело, когда какой-то второсортный сенсор попытался бы определить следы реацу, а тут полноценную сохранившуюся улику отдадут в отдел исследований. Там духовные частицы на молекулы разберут, и даже если в их базе данных нет образца реацу Тобимару, они обнаружат сходство с Тобиуме или мной. Не, я, конечно, могу «случайно» порвать печать и облапать книгу…
Честно говоря, в такой ситуации я и не знала, как лучше поступить. Если подумать, то чуть надорвать печать имеет смысл. Так у меня появится оправдание, что раз целостность была нарушена, то присутствие моей реацу на книге вполне естественно. Я запорю улику, вероятно, мне влетит по первое число от Айзена, а ему от Совета 46-ти, раз он доверил мне транспортировку рукописи.
Или же, чтобы не вызывать шума, он просто сообщит старикам, что отдел разработок ничего… хотя, как «ничего», если Маюри сформирует отчет? Но все же это будет лучше — за такую оплошность получу серьезный выговор, и это отразится в моем личном деле. Даже если Айзен сделает для себя выводы, у него не будет прямых доказательств, что это я вламывалась в архив.
Но… Тоширо сказал, что охрана видела, как из библиотеки убегал мужчина под метр семьдесят. К тому же реацу Тобимару была искажена техникой материализации, которая относится к запрещенным. Ее поэтому и запретили. Все знают занпакто Хинамори как Тобиуме, она если бы и материализовалась, то была бы девушкой, никто бы и в голову не взял, что моим занпакто может быть парень.
Пойти на риск и надеяться, что все предосторожности, которые я применила, возымеют эффект и я выйду сухой из воды. Или же намеренно накосячить, но иметь железобетонное оправдание присутствую следа своей реацу на рукописи. Если, конечно, в этом следе будет моя реацу.
Да что ж такое, почему так сложно?! У меня от этих мыслей сейчас истерика случится!
Нет, я не могу сдаваться. Хоть чувство самосохранения требует пойти на жертву… нет, я не могу. В итоге можно придумать еще что-то. Ведь если и обнаружится часть моей реацу, то смехотворная, и я уже сейчас могу найти несколько причин тому: я частый гость библиотеки, да и если рукопись побывала у Айзена, то, как его лейтенант, я часто нахожусь рядом с ним.
Ладно… кто не рискует, тот живет дольше, но в моем случае я предпочту… прыгнуть выше головы. На худой конец, чтобы не запятнать репутацию отряда, может, Айзен попытается меня прикрыть. И опять мы возвращаемся к вопросу, как не стать пробитой его мечом раньше времени. Блеск! Есть тут хоть один вариант, где я не рискую оказаться в дерьме?
Солнце довольно быстро скрылось за горизонтом, однако небо оставалось алым, не спеша отдавать последние краски уходящего дня. Западный вход на территорию двенадцатого отряда лежал в тихом переулке, где я ожидала появление старшего офицера. С каждой проходящей минутой нервозность усиливалась, палец так и норовил поддеть блокирующую печать. Соблазн действительно велик. Пока есть шанс…
— Ох, извините, что заставила ожидать. Лейтенант Хинамори, верно?
Подняв взгляд на
