Моя мачеха – иномирянка - Ольга Ивановна Коротаева
Общаться с ней желания не было, особенно после вчерашнего инцидента. Я понимала, что Молари не сомкнула глаз и, чтобы занять себя чем-то, прихорашивалась для того, кому была не нужна. Из-за меня…
«Поэтому», – сказал Кендан, когда я ударила его.
Уверена, теперь сейра станет ещё злее и будет мстить каждый раз, когда ей представится такая возможность. Если представится. Но я же не собираюсь дарить шансы?
Тихонько развернувшись, я направилась в обратную сторону, как услышала обречённый голос:
– Сейра Стенси. Я могу с вами поговорить?
Я замерла и, чертыхнувшись, пожалела, что не удалось тихонько улизнуть, сославшись на то, что не заметила воспитателя своей падчерицы. Теперь же моё отступление будет похоже на бегство, а я не намерена давать этой женщине повод думать, что я её боюсь.
Нацепив одну из своих отрепетированных улыбок, я неторопливо развернулась и елейным тоном протянула:
– Сейра Молари? Не думала, что вы ранняя пташка. Что же, буду рада вашему обществу на прогулке.
И направилась дальше, как и собиралась до встречи с любовницей мужа. Молари догнала меня и молча пошагала рядом.
Рассветное небо переливалось бирюзовыми оттенками и к горизонту стыдливо краснело, обнимая разгорающееся светило. Щебетали птахи, и стайки то и дело пролетали над ухоженными садовыми деревьями. Под одним трудился садовник, выкорчёвывая остатки пенька. Рядом на сочной зелёной траве лежал распиленный ствол срубленного дерева.
Молари, увидев его, застыла на месте и, задрожав, зябко закуталась в лёгкую накидку.
Садовник отложил инструмент и, поклонившись нам, осведомился, не нужна ли сейрам помощь. Я покачала головой и, внезапно подхватив женщину под локоть, увлекла дальше по дорожке.
Не знаю, что заставило меня дотронуться до соперницы. На миг мне стало невыносимо жаль Молари. Несмотря на то, что она мне сделала, я посочувствовала вчерашней любовнице, увидев в ней себя из прошлого. Когда я ещё верила, что фиктивный брак может стать настоящим, а игра в чувства перерастёт в любовь.
Она обманывала себя абсолютно так же, поэтому ей было невыразимо больно. А ещё страшно. И я видела охватывающий Молари ужас. Поэтому тихо сказала:
– Вы не обязаны покидать замок.
Ощутила, как дрогнула её рука под моей ладонью. Вскинув на меня влажный взгляд опухших глаз, женщина пролепетала:
– Что вы сказали?
– Амелота будет скучать, – пожала я плечами. – Девочка искренне любит вас. Поэтому я прошу вас остаться.
Губы её задрожали, и женщина, зарыдав, неожиданно стекла на землю. Чертыхнувшись, я попыталась удержать Молари, но успела лишь подхватить её под мышки, когда любовница мужа уже сидела на траве.
– Ох, ну что вы? – забеспокоилась я и, оглядевшись, заметила старую скамейку под раскидистым деревом. – Поднимайтесь, здесь сыро. Не хватало, чтобы вы заболели и…
О том, что Кендану придётся лечить пострадавшую, а мне – его, язык не повернулся сказать. Но, кажется, Молари и сама всё поняла. По-своему, конечно. Зато с моей помощью поднялась и побрела к скамейке. Стоило усадить женщину, как она вцепилась в мои руки и, не переставая плакать, спросила:
– Неужели вы простите меня? После всего…
– Я попросила вас остаться, – сухо объяснила я, – только из-за Амелоты. О прощении речи не шло. Вы хоть подумали, что было бы с девочкой, не окажись в лесу моего брата? Как бы она спала ночами, если бы её мачеха на радость вам свернула шею? Смогла бы примириться со смертью, которая произошла на её глазах? Снова!
Молари отдёрнула руки и, закрыв лицо ладонями, зарыдала ещё сильнее. Я подождала, когда женщина немного успокоится, и продолжила:
– Вы думали лишь о себе, не заботясь о чувствах девочки. И за это я вас не прощу, не надейтесь.
– И не надо, – не поднимая головы, тихо проговорила она. – Я и сама себя не прощу… На меня будто затмение нашло. Сама не понимала, что творю. Ведь Кендан пришёл ко мне после вашей первой брачной ночи и был таким страстным… Сказал, что брак лишь для отвода глаз и всё останется как прежде. Но с той ночи всё изменилось. Мой… Соэр стал отдаляться так стремительно, что я испугалась. И винила вас в том, что он так со мной холоден. Думала, вы его соблазняете, чтобы навсегда остаться сейрой Драко. Пыталась помешать вам! Но когда Кендан не захотел меня, будто с ума сошла. А тут этот новый конюх. Простите…
Исповедь бывшей любовницы соэра напомнила мне собственные чувства, когда Виктор сбежал, а ко мне в квартиру вломились коллекторы.
Страх.
Отрицание.
Желание всё вернуть.
Гнев.
Отчаяние…
Но тут Молари удивила. Держась за скамью, она сползла с неё и, не поднимая на меня взгляда, встала на колени.
– Я… благодарна вам.
– Я уже сказала, что не прогоняю вас лишь ради Амелоты, – в который раз напомнила я, но она помотала головой.
– Я о другом… – Казалось, каждое слово причиняет ей нестерпимую боль, будто в горле застряло лезвие. – Благодаря вам Кендан узнал о моих чувствах. Я бы не осмелилась и через десять лет рассказать, как сильно его люблю. Да, он отверг меня, но я не злюсь. Потому что видела вчера, кто вы для соэра. Вы ударили его, а он и бровью не повёл!
Она подняла голову, и взгляды наши встретились. У меня по спине мурашки поползли при виде расширенных зрачков женщины. Будто заглянув в её душу, я ощутила Молари срубленным, распиленным и выкорчеванным деревом.
Без надежды. Без корней. Без будущего.
И всё из-за нежных чувств, которые проросли в её сердце и заставили видеть в отношениях с мужчиной больше, чем там было на самом деле.
Как знакомо. Как больно.
– Я могла бы побороться с другой женщиной за внимание мужчины… – Голос Молари стал безжизненным, взгляд пустым. – Но против истинной связи мне нечего противопоставить. Кендан обречён любить вас.
Глава 34
Слова бывшей любовницы Кендана не выходили у меня из головы весь день. Думать об этом не хотелось, но раз за разом мысли снова возвращались к дракону, которого я слепила, и реакции мужчины при виде его. У меня самой в груди холодело от осознания невидимой связи между мной и соэром.
Вот только и Кендан, и Молари ошибаются. Это – колдовство, корни которого уходят в некую тайну. И пора сорвать с неё покров. Поговорить с «братом». Но проще решить, чем
