Измена. Ты будешь моей (СИ) - Адриана Дари
Рычания почти становится не слышно, и я кидаюсь к Рэгвальду, хватая его за руку, сжимающую горло.
— Стой! Погоди! — пронзительно кричу я. — Он разумен!
— Он хотел тебя убить, — низкий голос, наполовину смешанный с рыком дракона. — И ты его жалеешь?
Золотые глаза Рэгвальда готовы прожечь меня насквозь яростью. Но я понимаю, что эта ярость направлена не на меня, и что он ее старательно сдерживает только по моей просьбе.
— Он… оборотень, — тихо произношу я, переводя взгляд на Дикого. — Я не знаю, что с ним случилось, но он в отчаянии. Я… Мне кажется, я должна ему помочь.
В ярко-красных глазницах мелькает непонимание, а потом зверь скалится и рычит, из-за чего Рэгвальд снова сжимает пальцы и сильнее наваливается на него.
«Ненавижу! Проклятье Диких!» — снова доносятся до меня отголоски мыслей.
Я с неохотой отпускаю руку мужа и протягиваю раскрытую ладонь Дикому, чтобы он мог ее обнюхать.
— Я не причиню тебе зла, — пальцы чуть подрагивают, особенно когда зверь тыкается мне в середину ладони своим мокрым шершавым носом. — Что с тобой случилось?
«Я преступил заветы богов. Меня лишили второй сущности», — более спокойно и связно отвечает зверь.
Чувствую на себе пристальный взгляд Рэгвальда. Изучающий, проникающий под кожу, заставляющий мое и так беспокойное сердце стучать еще более взволнованно.
— Что ты сделал? Чем мы можем помочь? — внезапно говорю «мы», поэтому смотрю на мужа, пытаясь понять, поддержит он меня или нет.
Всегда поддерживал, когда я животным помогала. Но это не животное… И я не его Айлин. Я сейчас чужая вдова Селена.
Рэгвальд хмурится, но не отрицает. Неужели… поможет? Не знаю почему, но я четко чувствую поддержку, исходящую от него. И уверенность в том, то он защитит, будет рядом. Будто…
«Портал. Это я нарушил портал. Священное место. Боги в ярости… Мое место среди Диких, окраинных степей… Но и там нам места нет… Лучше смерть!» — взгляд зверя снова подергивается пеленой безумия, а мысли становятся сумбурными.
Дикий начинает снова рычать и выворачивается из захвата Рэгвальда, атакует, но оказывается снова прижат к земле. Мой муж все же сжимает его шею, и зверь обмякает на полу. Веки скрывают горящие глаза.
Я испуганно охаю, прикрыв рот рукой.
— Он жив, — кратко сообщает мне Рэгвальд и оплетает Дикого магической сетью. — Очнется через некоторое время. У тебя есть примерно пять минут, чтобы доказать мне, что ему нужно сохранить жизнь.
— Его лишили второй сущности боги, — обеспокоенно говорю я и пытаюсь поймать мысль, которая все время крутится в голове, но ухватить которую никак не выходит.
— Боги никогда не ошибаются, — строго произносит Рэгвальд. — Если они так решили, значит, это его судьба.
Я встаю и отряхиваю платье. Значит, боги всегда правы? В груди вспыхивает огонек негодования. Сразу припоминаются все слова, сказанные мужем перед тем, как я сбежала. В том числе о том, как он собирался раньше времени сделать меня наложницей.
Кладу руку на живот, осознавая, что боги точно не ошибаются. Просто их замыслы не всем понятны.
— А вы никогда не спорили с их волей? Не ставили ее под сомнение? Не считали, что сами знаете, как правильно?
Глава 38
Говорящая
В глазах Рэгвальда мелькает сожаление и боль. Но потом он отводит взгляд и встает.
— Спорил. И жалею об этом. — Смотрю на напряженные желваки на его лице и уставший взгляд.
— Так вот. — Я распрямляю спину. — Из всех сотен коридоров, которые есть в этом замке, боги вывели Дикого именно сюда, именно ко мне. Потому что я его могу услышать и понять. Да, это мой дар, можете верить мне, можете — нет.
— Я верю, — кивает Рэгвальд. — Я знаком с таким даром.
Ухмыляюсь. Знаком? И только? Никаких уточнений, что это Я, его жена, обладаю этой способностью, что именно это умение помогало мне общаться с его драконом, что именно этот дар я теряла день за днем в нашем замке!
Сердце затопляет обида и непонимание. Неужели ему все это время было настолько все равно на наш брак, на наше будущее? Его интересовал только наследник?
— Значит, вы мне поверите, что я смогла с ним поговорить. Он утверждает, что это он нарушил работу портала, — я показываю на зверя рукой. — Поэтому его наказали боги и лишили человеческого обличия. Мне ли объяснять вам, насколько для двуликого важны обе сущности? К тому же если он признается Его Величеству в содеянном, то вам не придется больше выгораживать меня, а меня не будут подозревать в связи с вами.
Мужчина делает резкое мимолетное движение и оказывается вплотную ко мне, нависая огромной скалой. Я тут же окунаюсь в гипнотическое золото его глаз, а в памяти всплывают все те моменты, когда нам было хорошо, когда я чувствовала себя его частью, а он был моей.
— А что плохого в том, что я защищаю вас? Мне кажется, сегодня без моей помощи вам пришлось бы… Не очень хорошо, — приглушенный низкий голос отзывается вибрацией в груди. — Что же вам не нравится?
Пальцы сами сжимаются на юбке. Что мне не нравится?
— Вы женаты, — уверенно говорю ему я, глядя прямо в глаза. — А я не девушка для любовных утех.
Сердце не просто быстро бьется, оно будто готово выскочить из груди. Кажется, даже в плохо освещенном коридоре я вижу буквально каждую мельчайшую деталь на его лице. Легкую небритость на щеках, недовольную складку между бровей, густые темные ресницы… И веером расходящиеся морщинки, когда глаза Рэгвальда опасно сужаются.
Он поднимает руку, чтобы коснуться моего лица, но тут в глубине коридора слышится топот сапог и тихий рык зверей.
«Он рядом! Приготовиться к атаке!» — «слышу» я команду песца.
— Останови, они его убьют! — я испуганно вцепляюсь в лацканы камзола Рэгвальда. — Нельзя им этого позволить!
Дракон мгновенно мрачнеет, а потом, притянув меня к себе одной рукой, второй выпускает плетение, защитным экраном перегораживающее проход в коридоре. На эту практически невидимую стену налетают сначала два солдата, а потом трое крупных песцов резко останавливаются в нескольких сантиметрах от нее.
Я облегченно выдыхаю и по инерции и, наверное, привычке упираюсь лбом в грудь Рэгвальда. Мои легкие заполняет запах черного перца и сандала.
Спокойствие и благодарность распространяются из солнечного сплетения, затапливая каждый миллиметр моего тела. Почти забытое
