Любовь со смертью - Ольга Вадимовна Гусейнова
– Только домой все равно не вернуться! Ведь мы обязаны провести здесь год! И всем плевать, каким образом мы зачеты и экзамены сдавать будем! Главное, чтобы мирный договор Байрата с Ирмундом не нарушили. Иначе нас свои же казнят, – рыкнул Анхиль Лир, огневик с пятого курса.
Вспыльчивый, неуживчивый, ярко-рыжий парень. В столовой Ройзмунской академии мне не раз случалось видеть, как он выяснял отношения со студентами разных курсов, если кто-то занимал его любимое место у окна, нечаянно толкал на раздаче и по другим мелочам беспокоил. И вроде огненный дар у него среднего уровня, не то что у Алесана, но справляется он с его влиянием плохо. А это очень плохо, с учетом нынешнего положения и места нахождения.
– Обсуждения и жалобы отставить до общежития. Напоминаю, передвигаться группами, прикрывая друг друга. Как освобожусь, найду вас. Шмун, за мной! – сухо оборвал наше ворчание мэтр Лорес, окинул нас хмурым взглядом и, кивнув единственному второкурснику, приказывая следовать за ним, направился в сторону главной башни.
У Лореса тоже занятия. Только в качестве преподавателя по боевой магии. И каждый из нас понимал, что даже такой опытный боевой маг из светлых в одиночку против толпы темных – это суровое испытание. Адеис проводила спину мэтра потемневшими от страха глазами. Без слов понятно: симпатичный, высокий, черноволосый и черноглазый преподаватель по боевой магии, которому даже шрам на щеке харизмы добавляет, нашей четверокурснице с природного не безразличен. Может ли так статься, что именно из-за нее он сам вызвался куратором группы по обмену?
Тенью следовавший за мэтром Рин Шмун вызвал у меня не меньший страх, если не больший. Юный, замкнутый, бедно одетый, симпатичный мальчик, один против врагов. Ведь в отличие от остальных, большинство занятий у первого и второго курсов проходят в первой башне, а не во второй. И только практические занятия и тренировки проходят на полигонах, где все курсы пересекаются так или иначе.
– Не отставайте! – глухо крикнул Алесан, обернувшись и заметив, что мы с Адеис задержались на дорожке у входа во вторую башню.
Встрепенувшись, мы кинулись догонять свою группу и быстро поднялись по лестнице. Адеис первой оказалась у широкой массивной двери и взялась за вертикальную стальную ручку-штангу. Потянула на себя, только дубовая дверь оказалась тяжелее, чем казалась на первый взгляд.
– Да чтоб тебя… – буркнула природница, напряглась и уже хотела приложить большей усилий, чтобы открыть злосчастную дверь, но не успела.
– Можно и меня, если ласково! – раздался веселый мужской голос.
Следом за штангу взялась еще одна рука. Пару секунд мы обе растерянно таращились на эту довольно крупную, светлокожую руку, покрытую черными волосками. Затем оглянулись и сначала уставились на мерно вздымавшуюся грудь в наглухо застегнутой черной мантии, а задрав головы, узрели пару ухмыляющихся лиц. Вплотную за нами стояли двое темных магов, жгучий брюнет и, как когда-то иронично шутила моя любимая Шапокляк, сивый-красивый, имея в виду светло-русый тип.
Я вспомнила вчерашнее столкновение в столовой, особенно когда явившиеся ректор и проректор выясняли, кто прав, кто виноват. И тот момент, когда мэтр ди-ре Сол обменялся взглядом как раз с этим сивым-красивым парнем, подпиравшим стену. Хотя, конечно, парнем его назвать можно условно, ведь выпускникам академий примерно по двадцать три года. Уже мужчины. То, что маги, помогавшие нам открыть дверь, – выпускники, сомнений не вызвало. Как и их специализация! Державшийся едва не над головой Адеис за дверную штангу брюнет наклонился к ней ниже и криво ухмыльнулся. Его черные глаза на пару мгновений заволокло белесой пеленой магии смерти.
– Ой! – придушенно пискнула Адеис от ужаса и инстинктивно отпрянула, нечаянно толкнув меня.
В результате я оказалась в объятьях сивого и с таким же испуганным писком попыталась выбраться из неожиданно крепкого захвата:
– Ой! Простите!
Злосчастная дверь распахнулась, толкнув и Адеис, отправила ее в руки к брюнету. В проеме появился Анхиль. Увидев композицию из двоих темных нахалов, притесняющих светлых девиц, – меня, тщетно пытавшуюся избавиться из захвата, и белую от ужаса с выпученными глазами Адеис – огневик вызверился:
– Какого… вы себе позволяете?
Даже использовал неприличные слова. Эх, а я оказалась права: выдержки ему не хватает. Оба темных демонстративно вскинули брови, выражая недоумение хамским поведением светлого. Черные глаза некромантов вновь побелели, уже без театральности демонстрируя, кто тут всех сильнее и главнее, чтобы в их сторону так неосмотрительно бросать оскорбления.
Уверена, дальше бы началась драка, которую предотвратил суровый и очень мужественный, с легкой хрипотцой голос:
– Что происходит?
Я, Анхиль и Адеис испуганно вздрогнули от неожиданности. А вот двое темных, похоже, сразу поняли, чей голос их одернул. Почти незаметным текучим движением они скользнули в сторону от нас и с коротким почтительно-приветственным кивком замерли, глядя на Анриша ди-ре Сола, декана. Он остановился, поставив ногу на последнюю ступеньку и хмуро взирал на нас.
Меня накрыло облегчением, словно явился главный спаситель светлых в этом темном царстве. Черные глаза мэтра некроманта поймали в плен мой испуганно-напряженный и одновременно облегченный взгляд. Его темно-серые брови еще сильнее сошлись у переносицы, затем почти режущий взгляд черных глаз скользнул по белой от страха Адеис и покрасневшему от злости Анхилю. Опять вернулись ко мне, точнее к лежавшей на моем плече тяжелой мужской руке сивого.
– Томаш, – сухо прозвучало от Анриша ди-ре Сола сивому, с которым он вчера вел молчаливый опрос «свидетелей», потом более холодно и второму: – Ринх?
Этого хватило, чтобы оба парня тенями скользнули мимо нас в дверь, бесцеремонно отпихнув Анхиля и напоследок бросив декану:
– Простите, мэтр.
– Полагаю, вам тоже стоит поторопиться, опоздания в нашей академии не приветствуются. И довольно жестко наказываются, – тем же сухим тоном посоветовал темный декан и нам, светлым.
Мы суетливо метнулись в проем и поспешили к нужной аудитории. И пока шли, я всем телом ощущала взгляд декана белой кафедры. Он словно коснулся моей косы, сложенной бубликом на затылке, обжег открытую шею над откинутым капюшоном, отчего я почувствовала себя чрезвычайно уязвимой. А затем, будто под черную мантию скользнул и облапал меня. Чем вызвал неоднозначную реакцию: было одновременно и страшно от этого внимания и приятно. Захотелось самой себе рыкнуть: «Машка, ау, совсем с ума сошла? Где потеряла благоразумие?»
Нервно нам кивнув, Адеис юркнула в свою аудиторию, а мы прошли до конца коридора, где друг против друга стояли две группы. Больше десятка светлых и Томаш с Ринхом.
