Хозяйка каменоломни в Драконьем доле - Жанна Лебедева
— Я дала тебе кольцо, помнишь? Ты продала его, надеюсь? — Сестрица посмотрела выжидающе.
Орра честно сказала:
— Не смогла, госпожа. Оно… оно такое старое и красивое. Великолепная работа.
— Оно сломанное, — перебила Маргарет.— И просто отвратительное. Такое даже старухи сейчас не носят.
— Я его починила. Давайте верну его вам? — донеслось в ответ.
— Не нужно, — отрезала Маргарет сердито. — Я же сказала, продай.
И Орра сдалась.
— Ладно, госпожа. Как хотите. Возвращать не буду… — Она забрала у дочери Фима, Эльзы, поводья, причмокнула разомлевшим на солнце лошадям. — Ну, вперед!
Пришла Джина. Забрал вторую пару — рабочего мерина-коба и саврасую кобылу, которую Анна мысленно окрестила «аборигенкой». Кобыла была головаста, коренаста и невысока. По центру ее бледно-желтой спины тянулась темная линия, а на ногах проступали зебровые полоски.
— Кошмар, — выдохнула Маргарет, глядя на ее короткую шейку и здоровенную башку. — Это какое-то дикое животное…
— А у нас такие в моде, — опять прокололась Анна.
Хорошо хоть про аборигенные породы и гены древних предков не начала рассуждать. В своем мире, буквально за месяц до беды, Анна ходила с подругами на конюшню к общей знакомой смотреть мезенок и вяток. Целую лекцию про лошадиных предков и масти прослушала…
Да, кстати… Слушать и молчать.
Молчать и слушать.
Анна пожурила себя в несчетный раз, дав очередное обещание впредь тщательнее следить за языком. В городе особенно.
Неисполнимое обещание.
Но Маргарет была непробиваема. Не заметила оговорки. Приняла сказанное за чистую монету.
— У вас тут — да, — согласилась с нескрываемым сарказмом. — Я не удивлена. Хотя… — Она наигранно вздохнула. — Какая жизнь, такие и лошади. Все дикое.
Анна не стала ввязываться в спор. Дикое так дикое.
Пусть…
В этот раз путь до повозок показался ей короче.
Тарантас стоял весь засыпанный листвой, и пока Мариса запрягала в него лошадей, Анна стряхивала круглые ольховые «монетки» себе под ноги, в позолоченную траву.
Заметив уложенные в большую повозку раковины, Маргарет оживилась.
— Вот эти возьми в город. Я знаю, кто такими интересуется. Продашь дороже, чем на ярмарке.
— Возьму, — согласилась Анна.
Орра быстро убрала из тарантаса часть бутылей с сидром и положила на их место окаменелости. Отделила от стекла рогожей.
— Вот так.
Они тронулись дружным караваном по знакомой дороге.
Оставив Марису с Джиной в тарантасе, Анна пересела на подводу к Орре. Попросила тихо:
— Расскажи мне про выкуп.
— Пять тысяч королевским золотом, — так же тихо ответила орчиха. — Цена моей свободы. Иначе никак.
— Большая сумма… — только и смогла выдохнуть Анна.
Она успела разобраться в иномирных деньгах. Местная валюта, короны, делилась на три вида. Золотые, что стоили примерно как тысяча рублей, серебряные — эквивалентные сотне, и медяки — равные одному рублю.
Пять тысяч золотых — это много.
Это как ипотека в родном мире…
— Большая, — согласилась Орра. — Ну тише, тише! — прикрикнула на лошадей.
— Как собрать столько?
— Никак, госпожа. В том и смысл. Надежда на свободу есть, но вырваться нельзя.
Анна помотала головой.
— Нет уж. Наберем… — Она строго взглянула на орчиху. — Маргарет права насчет кольца. Не отказывайся от него, если оно чего-то да стоит.
— И вы туда же, — покачала головой Орра. — Хоть бы взглянули сначала.
Она переложила поводья в одну руку, другой же принялась рыться в бездонных карманах своей неизменной жилетки.
Вскоре на Аннину ладонь лег тяжелый тусклый предмет.
Кольцо.
Массивное, если не сказать излишне грубое. Затертое почти до полной потери блеска. С мутным опалом в зубастой оправе.
— Жутковатое даже какое-то… — отметила Анна, глядя на радужные искры в молочной бездне камня.
— Оно прабабке вашей принадлежало. Нельзя такое продавать.
— Ты права, пожалуй, — согласилась Анна. И все же просто так забирать у Орры кольцо было неудобно, поэтому она предложила: — Я дам тебе за него сумму. Или… — Стянула с пальца один из перстней. — Вот это, как думаешь, по цене насколько выйдет? — Положила возле орчихи. Оглядела оставшиеся три кольца. — Остальные продам или заложу. Будут деньги. Хоть частично закроем нужду зимнюю.
— То ваше право, госпожа, — смирилась орчиха.
Анна вгляделась в полевую даль, в волны холмов, в гребень леса. Сердце отчего-то екнуло. Скоро будет место, где она попала…
А что за ним?
Начало печальной истории прошлой Анны?
Пожалуй.
Будто кино отматывалось назад…
Орра вдруг выругалась и резко остановила лошадей.
— Что ж за невезение-то такое? — пробормотала мрачно.
Причина ее недовольства быстро обнаружилась. В медовой дымке желтых трав плыли сияющие лошади. Печально знакомые.
— Эльфы… — В голосе Анны прозвучала нескрываемая досада. — Как не вовремя.
— Они всегда не вовремя, — согласилась с ней Орра.
Мариса, почуяв неладное, тоже остановила тарантас.
Они отстали от Маргарет и ее свиты. Сестрица этого даже не заметила — ускакала вперед.
Эльфы стремительно приблизились. Два егеря в цветах князя Селебрина. Анна их теперь хорошо распознавала.
— Леди Кларк, — обратился один из эльфов. — У меня поручение доставить вам это.
Егерь подъехал вплотную к борту подводы, гибко наклонился из седла и плюхнул Анне на колени какой-то сверток.
Даже не спросил, возьмет ли она посылку. Желает ли…
Бум. Сверток оказался мягким, к счастью.
И легким.
С дороги донесся дробный звук конского галопа. Маргарет вернулась — подлетела к повозкам и резко осадила коня, втиснувшись между сестрой и эльфами.
— У вас там все в порядке? — бросила Анне. Тут же сверкнула глазами на ближайшего егеря. — Что вам тут нужно, господа?
— С кем имею честь? — холодно поинтересовался эльф.
— С родной сестрой хозяйки этих земель. — Маргарет многозначительно указала на Анну. — И мы вас сюда не приглашали. Так что извольте.
— Его величество…
— Что? — перебила Маргарет, ловко затыкая собеседника на полуслове. — Разрешил вам оказывать местным жителям помощь в борьбе с разбойниками? Насколько помню, в договоре все именно так означено? Это не дает вам повода шататься тут без дела.
— Мы с поручением от князя Селебрина. — В голосе егеря проступили нотки оправдания. — Доставили его дар…
— Нужно было привезти в имение и передать слугам. Нечего носиться тут по полям и пугать благородных
