Невеста дракона - Кэти Роберт

Там я застаю Сола, который продирается сквозь стопку документов высотой почти с него самого. Гляжу на толстые свитки пергамента и связки бумаг.

– Что это такое?

– Корреспонденция. – Он недовольно шипит. – Отчеты о сборе урожая, что несколько печально. – Сол поглядывает на меня. – Тобой тоже очень интересуются. Как только все… успокоится… нам придется устраивать приемы.

«Все» – это брачное исступление, из-за которого он становится таким агрессивным. Я покусываю нижнюю губу.

– А между нами что-то изменится, когда оно пройдет?

Он отвечает пристальным взглядом.

– Нет.

Осторожно кладу книги на низкий столик между нами, чтобы не разбросать его бумаги. Мне вроде как хочется сесть рядом с ним, но, конечно же, в этом нет необходимости. Пускай мы женаты, но едва ли мы…

– Что ты делаешь, Брайар?

Останавливаюсь на полпути к свободному дивану.

– Сажусь?

Он склоняет голову набок и рассматривает меня. Не знаю, какое у меня сейчас выражение лица, но в конце концов Сол говорит:

– Хочешь посидеть со мной?

Ложь готова сорваться с языка. После всего, что между нами было, не знаю, почему именно это кажется мне таким интимным. Но когда открываю рот, звучит правда.

– Да.

Сол отодвигается, хотя на диване предостаточно места для нас обоих. Очевидно, он сделан так, чтобы на нем могли сидеть два дракона, с огромным количеством подушек вместо пары больших мягких спинок, к которым я привыкла. Зарывшись в них, чувствую себя ребенком и раскладываю их вокруг себя, как маленькое гнездышко, чтобы чтение проходило с максимальным комфортом. Когда я устраиваюсь, Сол расслабляется и слегка обхватывает меня хвостом.

Беру первую книгу и начинаю читать, хотя остро ощущаю, как он близко. Он наблюдает за мной несколько мгновений, а потом будто неохотно возвращается к вороху корреспонденции и отчетов.

Книга увлекательна. Структура повествования в ней не совсем такая, к какой я привыкла, и больше похожа на стихотворение, чем на рассказ, но многие старые сказания людей передавались в стихотворной форме. Что уж точно привычно, так это назидательный тон, который, похоже, есть во многих детских книжках.

Я успеваю прочесть три книги, когда Сол существенно уменьшает стопку. Алдис заглядывает через равные промежутки времени, чтобы забрать законченную работу.

Мне… уютно.

Я еще никогда такого не делала, не находилась с кем-то рядом так непринужденно безо всяких ожиданий и напряжения. Пока я росла, родители придерживались мнения, что если один человек убирает, работает или занят чем-то еще, то и все остальные должны быть заняты тем же. Мама постоянно делала уборку. Только намного позже, когда я сама оказалась в несчастливом браке, то поняла, что для нее это было своего рода побегом. Мне же этого было недостаточно.

Я хмуро смотрю на книгу, но больше не могу разобрать слова, и не по вине заклинания.

– Сол?

– Хммм?

Я хмурюсь сильнее.

– Что мне делать?

Наконец, он смотрит на меня, похоже, уделяя мне все свое внимание.

– Ты о чем?

– Я не могу заниматься этим весь день. – Я указываю на себя, развалившуюся, удобно устроившуюся и слишком расслабленную. Ленивую, шепчет коварный голос в подкорке. Если не докажешь свою ценность, он поймет, что ты ничего не стоишь.

Сол колеблется.

– Хочешь заняться чем-то еще? – Он поглядывает на документы. – Мне правда нужно разобраться с этим сегодня, но если хочешь, завтра мы можем провести время за пределами крепости.

– Я не об этом. – Я закрываю книгу и пытаюсь сесть, но подушки мешают, пока Сол не обхватывает меня хвостом за талию и не помогает. Я дрожу. – Я что, должна провести семь лет, слоняясь без дела?

Он сосредотачивает на мне внимание.

– Ты пробыла здесь всего неделю, Брайар.

– Да, но…

Его хвост сжимается вокруг моей талии.

– Когда ты в последний раз отдыхала, не беспокоясь о том, что слоняешься без дела?

По телу разливается жар, и я не могу понять от чего: смущения или стыда или какого-то более сложного чувства.

– Дело не в этом.

– Я бы хотел, чтобы ты ответила на вопрос.

А я совершенно не хочу на него отвечать. Понимаю, к чему он клонит, и, возможно, он прав, но возникает такое чувство, будто он вскрыл мою грудную клетку и смотрит на мое все еще бьющееся сердце. Слишком уязвимо. Слишком честно. Я не могу выдержать его взгляд.

– Не помню.

– Брайар. – Он снова легонько сжимает меня хвостом и, схватив мой подбородок между когтей, заставляет снова посмотреть на него. – Нет ничего постыдного в том, чтобы тратить время на досуг. Давать себе возможность встать на ноги.

Все слишком хорошо, чтобы быть правдой, но, конечно же, он со временем начнет на меня злиться. Если только не считает меня хорошеньким питомцем. От этой мысли все внутри холодеет, но я не могу понять, потому ли, что мой страх необоснован, или нет.

– Мне нравится, когда у меня есть цель.

Сейчас Сол скажет, что моя цель – прыгать на его членах. Или напомнит, что я здесь только потому, что он хочет, чтобы я родила ему ребенка. Что-то, что вернет меня в реальность и напомнит, что это не милая безобидная фантазия.

Наконец он отпускает мой подбородок и отстраняется.

– Отлично. И чем бы ты хотела заниматься?

В том-то и дело.

Я не знаю.

Глава 20

Брайар

Я не нахожу ответ на вопрос Сола ни в тот день, ни на следующий; одна неделя сменяет другую. Он не давит на меня, но порой я замечаю, что он смотрит на меня, будто ждет, что я разобьюсь вдребезги… или взорвусь.

Я нахожу себе занятия в библиотеке. Я могла бы всю жизнь копаться на стеллажах и все равно не смогла бы просмотреть их все, но это не такая уж и большая проблема. Они не дают мне скучать. Отвлекают. По большей части занимают.

Я была бы рада сказать, что его присутствие уносит все плохие мгновения прошлого, но это неправда. Мне по-прежнему снятся кошмары. Я по-прежнему подскакиваю каждый раз, когда громко хлопает дверь или слышу незнакомые шаги.

Вчера я разбила тарелку и чуть не порезала руки, в панике бросившись убирать осколки и беспрестанно извиняясь. В комнате не было никого, перед кем можно было извиняться. Никто даже не заметил, что на кухне недостает тарелки, по крайней мере, ни Сол, ни Алдис не упоминали об этом.

А ночи – что ж, ночи я люблю. Мы с Солом трахаемся, как будто каждый раз может стать последним, как будто он чувствует, что секунды ускользают, словно песок сквозь пальцы, так же стремительно, как и я. Семь лет казались вечностью,