Тюрина Татьяна - Четвёртая Жрица. Путь друг к другу.

Он глядел на её сияющее лицо, и холод внутри него начинал немного отступать.

— Разве тебе не надо бежать к своему рыцарю? — ухмыльнувшись, сказал он. — Вряд ли этот железноголовый обрадуется, что ты тут со мной беседы ведёшь.

— Разве я не могу делать всё, что хочу? — Она гордо вскинула голову, продолжая улыбаться. — Ты сам мне вчера сказал, чтобы я вернула себе волю.

— Одно дело — свободные желания. — Он усмехнулся, облокотившись о коленку. — А другое дело — разумные поступки. Это не менее важно. И любой тебе скажет, что сидеть здесь ночью со мной очень неразумно.

— И будут неправы, — сказала Зика, но всё же поднялась на ноги, намереваясь слезть с камня. Встав, она опять посмотрела на Аккеса серьёзным взглядом. — Ты один из тех людей, рядом с которыми мне ничто не угрожает. Я не знаю, почему, но я тебе доверяю. И если бы ты не был таким грубым... иногда, то остальные бы тоже заметили, какой ты хороший. И, возможно, вы бы с Лекамиром подружились.

— Сомневаюсь в этом, — хмыкнул Аккес, продолжая улыбаться.

— А я всё равно верю в это. — Девушка пожала плечами и спустилась с валуна. — Я пошла обратно, а ты не прячься долго. Возвращайся. И помни свои же слова: не обращай внимания на то, что говорят посторонние люди.

— А если плохо будет говорить кто-то не посторонний? — спросил Аккес, намереваясь слегка поддразнить девушку, но Зика вполне серьёзно ответила:

— Я думаю, что если близкие люди начнут говорить что-то плохое, то стоит задуматься о том, нужно ли дальше считать их близкими.

И, развернувшись, она пошла обратно в поселение, а Аккес провожал её лёгкой улыбкой. Она совершенно изменилась с прошлого вечера. Похоже, она нашла в себе ту самую силу и самоуважение. Это было прекрасно. Он был очень рад за неё. Однако, несмотря на это, он не разделял её оптимизма насчёт себя самого.

Улыбка вновь пропала с его лица и, откинувшись на ствол дерева, он опять посмотрел на звёзды.

Стать "хорошим"?..

Он всю жизнь старался казаться именно "плохим". И даже тогда, когда в этом не было ни необходимости, ни предрасположенности в виде помутнения разума. Так просто было легче. Не приходилось отвлекаться на посторонних. Не нужно было улыбаться, налаживать отношения, считаться с чужим мнением. Можно было поставить одну цель и идти к ней, не оглядываясь на тех, кто оставался позади. И все эти годы он так и делал. Легко расставался как с вещами, так и с людьми, не дорожа ничем и никем. А теперь...

Можно ли что-то поменять? И нужно ли?

Он вздохнул и прикрыл глаза.

Но не всё можно изменить только одним желанием. Сегодняшнюю ночь, например. Сегодня он явил всем свою худшую сторону, самые низменные порывы и инстинкты. Такое невозможно забыть или простить. И что бы ни говорила Зика, на что бы ни надеялась, он неизменно будет чувствовать на себе испуганные и настороженные взгляды.

Аккес хмыкнул.

Когда-то он наоборот старался, чтобы на него только так и смотрели. Когда-то...

Что же изменилось?

Открыв глаза, он заметил, как небо начало светлеть. Скоро рассвет. Надо возвращаться и посмотреть, как там Эгрант. Его состояние всё ещё беспокоило Аккеса. Ему хотелось непременно проведать его, а также удостовериться, что с ним всё в порядке. Хотя возвращение в посёлок также означало и то, что там все будут на него глазеть и перешёптываться.

Что ж, не первый раз.

Ухватившись за ветку, на которой сидел, Аккес прыгнул вниз. Выпрямившись, он стряхнул с одежды песок. Видок у него, конечно, тот ещё.

Подойдя к реке, он умылся. Хорошо, что одежда у него тёмного цвета и кровь не сильно заметна. Тем не менее, перед тем, как отправиться дальше на поиски талисмана, нужно будет её очистить.

Не медля больше ни секунды, он пошёл обратно в поселение. Пока ещё слишком рано, и потому велика вероятность, что ему повезёт и он никого не встретит по дороге к Эгранту. И, следовательно, задерживаться не стоит.

Подходя к воротам, которые покосились после сражения, он повесил маску за спину. Надевать её он не хотел, но и прятать не было смысла. Войдя внутрь, он на миг замер, глядя на место, где вышел из себя. Тела убитых уже убрали, а землю засыпали песком, дабы кровавые пятна не были видны. Умно.

— Считаю! — раздался голос, словно гром, грянувший посреди ясного неба.

Резко подняв голову, он заметил Риану, сидевшую на оголовке колодца, свесив одну ногу. Она внимательно смотрела прямо на него. Несколько секунд он пытался понять, о чём она говорит, как вдруг она слегка улыбнулась и продолжила:

— Ты спросил. Я ответила. Я по-прежнему считаю тебя хорошим.

Её слова подействовали на него, как ведро холодной воды. Впервые в жизни он растерялся настолько, что замер, как вкопанный, не в силах ничего ни сказать, ни сделать.

В голове стали звучать ранее сказанные слова:

— "Что, если ты встретишь того, кто, несмотря ни на что, будет говорить тебе, что ты хороший?"

— "Никто из тех, кто видел меня сегодня, так не скажет..."

Наконец он сглотнул и, нахмурившись, отвернулся, чтобы хотя бы скрыть своё странное состояние.

— А знаешь, почему? — спросила она беззаботным голосом.

Аккес ничего не ответил, просто продолжал стоять и смотреть на песок, который прикрывал реки крови, пролитые им совсем недавно.

— Потому что видела твоё лицо, — продолжила жрица, — когда ты снял свою маску.

Он повернулся и пристально посмотрел на неё. Она же сидела и улыбалась.

— Ты хороший человек, Аккес. Хоть и сам не веришь этому. — Она легко спрыгнула с высокой стенки колодца. И, как только она выпрямилась, солнечный лучик прорвался сквозь деревья и осветил её фигуру. Слегка прищурившись, она улыбнулась показавшемуся солнцу и, не переставая улыбаться, опять посмотрела на него: — И даже если однажды ты всё-таки убьёшь меня, я это приму... но своего мнения не поменяю.

И она пошла в сторону женского дома. А Аккес, так и не найдя, что ответить, просто смотрел ей вслед, чувствуя, как дрожат его руки. Он никогда не поймёт эту женщину.

А потом он тоже повернулся к солнцу. Лёгкая улыбка тронула и его губы.

Даже после самой чёрной ночи наступает утро. И свет этот странным образом озарил не только всё вокруг... но и мрачные глубины внутри него...

Глава 17: Цели и результаты

Лекамир потирая виски и, глубоко вздохнув, опять посмотрел на старейшин, которые полночи его донимали. Он и так устал после битвы и был не в настроении и дальше выслушивать их непонятные речи. Они так тараторили, что он с трудом понимал, что те от него хотят.

Но одно он знал точно. Эти старики были под впечатлением от Аккеса, и именно это было причиной их очередной ссоры. Один обвинял второго в том, что он вызвал приспешника Глубинного и, принося ему жертвы, просит выступать на его стороне. В ход так же пошли обвинения в стремлении завоевать себе все земли остальных племён. Второй же, по сути, обвинял первого в том же самом.