Тюрина Татьяна - Четвёртая Жрица. Путь друг к другу.

Увидев его, Зика радостно бросилась ему на шею, сам же рыцарь осуждающе посмотрел на Эгранта, который действительно выглядел не лучшим образом.

— Я надеюсь, всё обошлось? — спросил тот, не понимая значения подобного взгляда.

— Твой друг сошёл с ума и поубивал почти всех вокруг.

— Что? — хором выговорили оба. Зика отступила на шаг, испуганно глядя на Лекамира, Эгрант же вскочил и, ни слова не говоря, куда-то побежал.

— Эй! Там настоящий ужас, — крикнул ему вслед Лекамир, но не добился никакого результата.

— Я тоже иду, — сказала Зика, направившись за Эгрантом.

— Нет, Зика. — Лекамир перехватил её. — Я серьёзно. Там всё в крови, вокруг мёртвые и отвратительный запах.

— Я видела мёртвых, Лекамир. Не помнишь? Мы не раз натыкались на бандитов, — она стояла перед ним, решительно выпрямив спину, так что он на миг даже опешил. Он не привык видеть её такой настойчивой... — И если нет реальной опасности, то я иду.

— Этот монстр где-то рядом, — мрачно сказал Лекамир, наблюдая, как она упрямо вздёрнула носик, после чего уже привычно улыбнулась.

— Ну, ты же идёшь со мной, не так ли?

И ему ничего не осталось, как вздохнуть и сдаться. Ну не запирать же её, в самом деле?

Эгрант, когда пришёл к воротам, замер, оглядывая всё вокруг. Тела уже успели убрать в сторону, но кровь запачкала всё вокруг, и тяжёлый металлический запах смерти окутывал пространство. Аккеса нигде не было, и это не удивительно, он, наверно, опять куда-то спрятался, словно побитый щенок.

— О, Небесные, — услышал он возглас Зики, которая встала рядом с ним.

— С этим надо что-то делать, — сказал Лекамир. — Мы не можем допустить, чтобы подобное повторилось. В следующий раз он может напасть на нас.

— Не волнуйся, — ответил Эгрант, посмотрев на него. — Его ярость тоже имеет пределы. Нас он не тронет.

И, не желая обсуждать эту тему дальше, он направился за ограду к телам мёртвых, хотя прекрасно понимал, что ничем помочь всё равно не сможет.

— Что-то я сомневаюсь, — пробубнил Лекамир, хмуро глядя ему в след. Но тут его кто-то окликнул, он обернулся: старейшина посылал какие-то сигналы, явно подзывая к себе. И он ни на миг не сомневался, о чём пойдёт речь на этот раз.

Оглядевшись вокруг, он заметил, что Риана стоит, склонившись над телами павших воинов и, прикрыв глаза, что-то тихо говорит.

— Держись рядом с Рианой, — сказал он Зике, которая всё ещё стояла возле. — И не отходи от неё ни на шаг. Сейчас, мне кажется, только с ней ты будешь в безопасности.

Девушка кивнула. И когда послушно направилась к жрице, она зацепилась взглядом за Эгранта, который тоже стоял возле мёртвых и задумчиво смотрел на них. Во всей его позе чувствовалась такая надломленность и печаль, что она не удержалась и подошла к нему.

— С Вами всё хорошо?

Эгрант повернулся к ней и грустно улыбнулся.

— Да. Я чувствую себя гораздо лучше. — Отвернувшись, он посмотрел вниз. Зике не очень хотелось стоять с мёртвыми. Откровенно говоря, ей было жутко не по себе. Но ей почему-то хотелось утешить Эгранта. Он выглядел так, словно по-настоящему скорбит по всем этим людям, хотя никого из них и не знал. Более того, все они были не из поселения.

— Знаешь... — вдруг сказал он. — Ему сейчас больнее всего.

— Ему? — удивилась Зика. — Вы про Аккеса?

— Да. Когда долгие годы живёшь в темноте, даже лучик света может причинить боль глазам.

— Что вы имеете в виду? — не поняла девушка.

Эгрант опять посмотрел на неё с нежной улыбкой.

— Нормальные люди, взрослея, познают свои эмоции, учатся не поддаваться чувствам, даже управлять ими. Умеют контролировать их насыщенность. Аккес же рос и долгое время жил без эмоций или с их минимальным проявлением.

— Без эмоций? Почему?

Эгрант внимательно на неё посмотрел.

— А почему люди вообще совершают какие-либо поступки? Существует только две первопричины. И если это не любовь, то тогда это страх. А он был очень напуган. — Эгрант задумчиво посмотрел на лес. — Теперь же эмоции опять вернулись к нему, и он, не привыкший к такому, с трудом справляется. На этот раз ему от этого уже не спрятаться. Не захотел в детстве справляться, придётся теперь, только вот в более сильной форме. Но я рад, что это происходит. Ведь вместе с гневом и яростью, которые он не умеет сдерживать и выплёскивает без остатка, он опять начинает улыбаться и даже смеяться. Ты бы видела, как он может смеяться. Так же, как в детстве — заразительно и ярко.

Эгрант сам улыбнулся, погрузившись в воспоминания, но потом опять грустно опустил голову.

— Я верю, что он справится. Хотя не могу не переживать за него, — он усмехнулся и проговорил тише: — Похоже, я действительно становлюсь слишком похожим на человека.

Зика стояла и внимательно смотрела на Эгранта. Она не совсем поняла, о чём тот говорил, но чувствовала, что Эгрант очень беспокоится о своём друге и, кажется, совсем не винит его в этих убийствах, хотя и не отрицает его вину. Для Зики всё это было ужасно. И кровь, и все эти смерти. Но она почему-то тоже не могла винить Аккеса. В конце концов, они же первые напали и хотели всех тут поубивать. А он их защитил... как всегда делал.

Оставив Эгранта одного, Зика решила, наконец, подойти к Риане. Но его слова о том, что Аккес сейчас переживает о том, что произошло, больше остальных, всё никак не выходили из её головы. Оглядевшись вокруг и увидев, что Риана всё так же читает молитвы над мёртвыми, Зика быстро, пока её не заметили, пошла к реке.

Вчера вечером, когда она плакала на берегу, он пришёл её утешить. И, по непонятной причине, ей казалось, что если он там, то теперь она, возможно, сможет его утешить.

Однако берег был пуст. Зика вздохнула, осознав, что даже немного этому рада. Потому что понятия не имела, что могла бы ему сказать. Что вообще говорят тому, кто убил столько человек?

Присев возле валуна, у которого плакала накануне, она, так же обхватив колени, глядела на водную гладь. И почему вообще она хочет ему помочь? Утешить? Наверно, потому, что никак не могла понять, как человек, который вчера улыбался и утешал её, ободряя, сегодня оказался тем самым безжалостным убийцей, о котором все говорили.

Словно две совершенно разные личности.

Ещё раз вздохнув, она поднялась. Лекамир будет беспокоиться, если её долго не будет. Надо возвращаться.

Но только девушка собралась уходить, как вдруг непонятное чувство заставило её поднять голову. И Зика увидела на дереве Аккеса. Он сидел на высоте в два человеческих роста недалеко от неё и смотрел на воду.

— О! — удивлённо выдохнула девушка, глядя на него. Если бы она не подняла голову, то никогда бы и не догадалась, что он тут.