Гимназистка. Под тенью белой лисы - Бронислава Антоновна Вонсович
– Разумеется, Фаина Алексеевна, – недовольно ответил Юрий. – Но у меня сейчас еще есть и другие обязательства. А увольнительная дана только до вечера.
– Пойдемте же, – нетерпеливо бросила я, поскольку выяснение отношений внутри клана Рысьиных меня волновало в последнюю очередь.
И, подав пример, сделала несколько шагов и сразу с удовлетворением услышала, как недружно заскрипел за мной снег, а Рысьина что-то недовольно прошипела себе под нос.
– Не слишком ли много вы позволяете внучке, Фаина Алексеевна? – подлил масла в огонь Юрий.
– Юрий Александрович, можно вас попросить помолчать, пока к вам не обращаются с вопросами? – совершенно ледяным тоном отбрила его княгиня.
Теперь обиженно засопел Юрий, не пытаясь, впрочем, высказать неповиновение главе клана. Еще бы: его папеньки здесь не было, а значит, рассчитывать младший Рысьин мог только на себя. А сам он не противник даже мне, не то что княгине. Поэтому до моей квартиры мы дошли в блаженном молчании.
Открыла нам Полина, которая, едва заметно косясь на Рысьину, доложила, что не так давно приходила жаждущая пообщаться со мной Свиньина-Морская, которая заявила, что она моя близкая подруга, и собралась ждать меня внутри. Тем не менее Полина в квартиру ее не пустила.
– Хотя барышня устроила настоящий скандал, – настороженно закончила она, явно будучи под впечатлением от выступления Полины Аркадьевны.
– Свиньины все скандальные, – небрежно бросила княгиня.
– Свиньина-Морская, ваша светлость, – уважительно поправила служанка.
– Разницы нет, – отмахнулась Рысьина. – Милочка, вы все правильно сделали: нечего посторонним находиться в квартире без разрешения хозяев. Организуйте нам чай.
Полина кивнула и рысью метнулась на кухню, сразу же там чем-то загремев. Моим мнением она даже не поинтересовалась. Воистину, кто платит, тот и заказывает музыку. А платила ей Рысьина. Впрочем, квартиру оплачивала тоже она, поэтому и в гостиной Фаина Алексеевна устроилась с видом хозяйки, мы же с Юрием выглядели случайно явившимися гостями.
– Ну же, Лизанька, выясняй, что ты хотела узнать у Юрия Александровича, – чуть лениво протянула Рысьина.
– Да, Лизонька, спрашивай, – преданно уставился он на меня. – Ты же знаешь, я на все готов ради тебя. Совершенно на все, дорогая.
Он укоризненно посмотрел, явно намекая на с таким трудом добытые учебники, ожидаемой благодарности за которые так и не дождался, опять шмыгнул носом, а потом еще и чихнул. Да и вообще выглядел он не блестяще: краснел не только нос, но и глаза, да и голос был уже сипловат. То ли стоял Юрий на улице слишком долго, то ли приехал уже больной.
– Меня интересует, как я вам показывала пропавший артефакт, Юрий Александрович.
Юрий бросил настороженный взгляд на княгиню. Та милостиво кивнула, разрешая говорить.
– Да что тут рассказывать, Лизанька? Показывала ты мне этот проклятый артефакт.
– Юрий Александрович, я бы попросила… – прошипела Рысьина, зло дернув носом.
– Я не знаю, что рассказывать, – возмущенно ответил он. – В руках я не держал, да, но видел своими глазами.
– Давайте начнем с самого начала, Юрий Александрович. Как вообще выяснилось, что я хранитель артефакта?
– Ты сама сказала, – нахмурился Юрий. – Я у тебя не выспрашивал, да и не подозревал я ничего, пока ты не похвасталась.
Он замолчал. Пришлось его подстегнуть:
– А дальше?
– Что дальше? Разумеется, я не поверил. Но ты его показала. Я был поражен, признаться.
Рысьина насмешливо фыркнула.
– Где я его взяла?
– Лизанька, да откуда мне знать? – удивился Юрий. – Это же ты его принесла, не я.
– Юрий Александрович, я ничего не помню, если вы вдруг забыли, поэтому мне важна каждая мелочь.
Я старалась не злиться, но получалось это плохо: оба моих гостя раздражали меня донельзя. Рысьина – властностью, а Юрий – глупостью. И если его хотя бы извиняло плохое самочувствие, то княгиню плохое воспитание никак не извиняло.
– Лизанька, ты пошла в свою комнату и вынесла артефакт, – гордо сообщил Юрий.
– Сразу вынесла или прошло какое-то время? – терпеливо уточнила я.
Он задумался:
– Почти сразу. Минуты точно не прошло.
– Возможно, вы слышали какие-то звуки? – предположила я.
– Нет, но ты же, Лизанька, маг, могла защититься от подслушивания. – Княгиня закашлялась, и Юрий смущенно поправился: – Или артефакт активировать. Но звуков не было никаких.
– То есть я просто зашла в свою комнату и вышла с артефактом?
– Да, – обрадованно подтвердил Юрий.
– И по времени точно меньше минуты?
– Разумеется, я не засекал. Может, и больше, но ненамного.
– Но какое-то время я все же находилась в своей комнате и что-то там делала?
– Именно так, Лизанька.
Полина внесла поднос и принялась расставлять чашки. В свою Юрий вцепился, как утопающий в спасательный круг, и пару глотков сделал с видимым удовольствием. Я же пить не стала, не желая отвлекаться. Какая-то мысль уже мелькала на краю сознания, пока не желая оформляться в нечто связное.
Собственно, почти за минуту Лиза могла добраться до любой точки комнаты, открыть любой тайник, выдвинуть любой ящик. От Юрия я не узнала ровным счетом ничего полезного. Но не может же быть такого, чтобы он вообще не заметил ничего важного?
Я подождала, пока Полина покинет комнату, и спросила:
– А не было ли в моем облике чего-нибудь, что показалось вам странным, Юрий Александрович? Может, вы тогда отметили для себя что-то? Паутинку за ухом, поцарапанный палец?
– Поцарапанный палец? – оживилась Рысьина. – В самом деле, если на крови, то царапины лишними не будут. Юрий Александрович, вспоминайте.
– Не было на Лизе никаких царапин, – запротестовал Юрий, но совсем вяло. – Я бы их непременно заметил. И паутины не было, я бы запомнил. – Тут он внезапно оживился: – Зато был завернут край юбки. Я еще тогда подумал, что ты, Лизанька, лазила под кровать.
Глаза Рысьиной предвкушающе заблестели. Ой, чувствую, кровать будет разобрана на мелкие детальки, так же как и стена за ней, и пол.
– Теперь мы знаем почти точное место, где находится артефакт, – торжествующе бросила княгиня. – Лиза, ты должна поехать прямо сейчас и вернуть нам наше.
Глава 14
Княгиня стояла надо мной, словно собиралась оглушить своей внутренней силой, но у меня ее давление не вызывало желания подчиниться, в отличие от Юрия: тот уже вскочил и даже пару шагов к двери сделал. Я же почувствовала, как верхняя губа приподнялась, обнажив заострившиеся зубы, а желание перекинуться и вцепиться в нависшую надо мной шею становилось и вовсе нестерпимым. Не этого ли добивается княгиня – нападения на главу клана при свидетеле? Если бы не упражнения под руководством Мефодия Всеславовича, удержаться я бы не смогла, а так усилием воли
