Иви Берне - По зову крови

На щёках девушки заиграл приятный глазу румянец. Его сердце забилось вдвое быстрее. Оно твердило: «верь, верь, только верь». Алекс знал, что она хотела его. Прошлой ночью Хелена пришла в его сон, а может быть, наоборот, Алекс вторгся в её сознание, но, как бы то ни было, всё прошло великолепно. И это было причиной возникшего между ними напряжения. Но страсть — ещё не любовь. Даже не симпатия. Он знал это как никто другой.

— Мило с твоей стороны, но совсем не обязательно.

— Это будет забавно. Я никогда раньше такого не делал.

— Ты никогда не готовил для своих любовниц?

Ты единственная любовница, которую мне когда-либо хотелось накормить. Но Алекс не мог произнести это вслух, не напугав её или не выставив себя конченым подонком. Стоило ли ему кормить своих доноров? Он не мог припомнить никого, кто бы так поступал. Сам Алекс максимум наливал им выпивку, кофе по утрам. И то очень редко. Господи, да я действительно подонок!

Алекс сказал правду, пусть и не всю:

— Я и не догадывался, что могу готовить твердую пищу до сегодняшнего утра. Да и моё везение могло бы меня подвести, — рассмеялся он. — Не обещаю, что получится нечто невероятное.

Она всё ещё смотрела на него с подозрением. Разговор с ней походил на бег по минному полю.

— В любом случае, вечером я вернусь в отель. Просто потому, что мы об этом договорились.

Алекс видел, как Хелену успокоило это обещание, и, несмотря на то, что носик её не наморщился, улыбка девушки была искренней.

— Тогда давай поужинаем…

Глава 9

Хелена везла Алекса в супермаркет, размышляя о том, что абсолютно ничего не знает о кровососах, раз обычная поездка в местный Сэйфвэй[45] настолько взволновала одного из них.

Перед входом Алекс захватил продуктовую тележку и весь оставшийся до торгового зала путь проехал на ней, как на самокате. Когда они вошли через автоматические двери, у Хелены возникло странное ощущение чего-то родного, семейного. Алекс вел себя как счастливейший ребенок, получивший билетик на местную ярмарку. И в окружавшей их толпе покупателей, пришедших в магазин в ночь на понедельник, улыбался только он один.

— Он огромен! — сообщил Алекс. — Как будто целый город еды.

— А разве в Нью-Йорке нет супермаркетов? — Хелена повернулась и пристально посмотрела на вытаращившуюся на них женщину, и не сводила глаз, пока та не развернула свою тележку и не направилась в противоположную сторону. Алекс выглядел не настолько плохо, чтобы напугать ночных посетителей своим видом, но из-за этой розовой кожи и безумной улыбки любой бы не удержался от того, чтобы взглянуть в его сторону ещё раз. Вот только это вовсе не означало, что всем обязательно нужно было пялиться на них и дальше.

— Есть несколько, только, по-моему, они меньше. В какой стороне фрукты и овощи? Ну, тот отдел, где ты ни разу не была, — поинтересовался Алекс.

— Имеешь в виду полки с отвратительной зеленой дрянью?

— Их самых.

Хелена указала в противоположный конец магазина. Алекс легко подхватил её, усадил в продуктовую тележку и принялся быстро толкать это нехитрое транспортное средство в указанном направлении.

— Алекс! Стой! — Но, разумеется, он не остановился, и девушке ничего не оставалось, кроме как устроиться поудобнее в своей тележке, схватиться за бортики и держаться изо всех сил.

Это был далеко не лучший способ заставить людей перестать пялиться.

Тележка на высокой скорости обогнула стеллаж с бумажными полотенцами. Испугавшись, что вот-вот упадёт, Хелена завизжала, как девчонка, но Алекс ловко вывернул и избежал заноса. Они буквально пролетели мимо той же старой карги, что пялилась на них минутой раньше.

Хелена только ухмыльнулась да помахала рукой.

Алекс бросил Хелене французскую булку. Потом ещё одну. Заливаясь смехом, девушка поймала и первую, и вторую, а потом еле увернулась от третьей.

— Перестань! Ты же не собираешься… — Продолжить Хелена не смогла, потому что Алекс закружил тележку, и не остановился до тех пор, пока от смеха на глазах девушки не выступили слезы.

У каждой полки возникали всё новые и новые вопросы: «Любишь устрицы? Редиску? Имбирные пряники?»

По пути к искомому продуктовому отделу Алекс бросил Хелене на колени фунт печенья. Бутылку соуса «Коктейль».[46] Огромную рыбину в вакуумной упаковке.

— Зачем? — только и спросила она по поводу рыбы.

— А затем, что она очень аппетитно выглядит. Как думаешь, что мы сможем из неё приготовить?

Взглянув на рыбину, Хелена вздёрнула бровь и пожала плечами. Импровизация совсем не её конёк. Она готовила для Джеффа, строго следуя его диете из спортивных журналов. Он каждый раз отправлял её в супермаркет со списком, и в течение пяти лет девушка исправно готовила для него практически несъедобную здоровую пищу. Сотни отварных куриных грудок, горы приготовленных на пару овощей и цельнозернового хлеба. Он съедал всё, чего бы она ни выставила перед ним на стол, однако, никогда не был доволен её стряпней. Впрочем, она тоже. Когда они расстались, Хелена поклялась, что никогда больше не прочтет на упаковках ни единой надписи, ни разу не заглянет в таблицу калорийности и массы. В её рацион теперь входили жир, сахар, мука и кофеин. И сейчас Хелена, не особо заботясь о фигуре, ела всё, что включало в себя эти четыре составляющих.

Алекс выбирал продукты, обнюхивая их. Даже те, что были в упаковках. Он не читал этикетки, не смотрел на ценники, он просто нюхал всё, что попадалось под руку.

«Это изумительно!» — говорил он, когда находил нечто самое свежее. Иногда комментировал: «А что у нас здесь?.. А здесь у нас гадость!»

Всё, что нравилось, он бросал в тележку. Хелена оставила тщетные попытки угадать, что именно он собирался приготовить, и просто наслаждалась зрелищем.

В продуктовом отделе они провели очень много времени. Пока она сидела в тележке, уткнувшись подбородком во французские булки, держа рыбину на руках, словно ребенка, и одаривая извиняющимися улыбками других покупателей, Алекс бродил рядом, трогая, со знающим видом разглядывая на свету, и, конечно, поднося к носу каждый овощ.

— Пахнет как-то не очень. — Он протянул дыню к проходящей мимо даме с коляской. — Вам так не кажется?

— Это потому, что для них сейчас не сезон, — объяснила та тоном рассудительной и сердобольной мамаши, коей, впрочем, и являлась.

— Ах, вот как? А для чего же сезон?

— Попробуйте мандарины, — указала женщина на следующий стеллаж.

Алекс уткнулся лицом в коробку с цитрусовыми.