Ректор на выданье - Лидия Миленина
Остальные были в том же духе.
– Интересно? – с усмешкой спросила я у Родвера. – Эту я еще не видела, дайте почитать.
– Если честно – не очень, – ответил Родвер и поднял на меня лукавые глаза. – Журналисты исключительно однообразны и в стиле изложения, и по части сделанных выводов. Но по-своему любопытно. Как полетали, ваше сиятельство? – теперь глаза остро блеснули интересом и чем-то еще непонятным.
«Не ваше дело!» – хотелось ответить мне. Но я вроде решила не вести с ним прямых военных действий.
– Весьма мило, Родвер, – ответила я с очаровательной улыбкой. – Будьте любезны – кохве с нормальным бодрящим эффектом. И приготовьтесь конспектировать: сейчас придут первые претендующие на грант.
– Слушаюсь, – серьезно ответил Гайнорис. Секунду подумал и добавил: – Хорошая идея с грантом. Так будет легче собрать материалы об этой вашей подземной бездне. Леди Магрит, вы полагаете, опасность связана с ней?
– Вы мне не говорите, с чем она связана, – пожала плечами я. – Приходится выяснять своими методами и в первую очередь предположить самое логичное. Вы ведь не против, незваный защитник?
– Ни в коем случае. До тех пор, пока… – он осекся. Видимо, подумал, что фраза «пока сами не лезете под землю» может меня спровоцировать сделать это.
– Я не настолько глупа, чтобы спуститься туда без крайней необходимости, – ответила я ему.
Все три группы ученых, претендовавших на грант в этот день, не высказали ничего интересного и разумного. Я уже хотела сказать Родверу, чтоб «сворачивал лавочку», когда вдруг объявилась четвертая группа.
Состояла она из одних студентов. Родвер открыл дверь – и передо мной предстал Молодой Сокол, еще один парень-старшекурсник и невысокая робкая девочка-растениевод. Однажды я принимала у нее экзамен, поэтому узнала.
Все трое отчаянно смущались, девочка смотрела в пол, незнакомый мне парень поклонился, а потом лишь глядел в сторону. Только Молодой Сокол смотрел на меня и… краснел.
Я велела им сесть на диванчик, попросила представиться.
Оказалось, что Молодого Сокола зовут Тир Квайдо, он виконт с юга, приехавший учиться в академию пять лет назад. Его друга звали Георей Сол.
Девочку звали Анис Сайдо, она действительно была растениеводом.
Парни, кстати, учились на разных факультетах: Тир – на факультете боевой магии, а Георей – на факультете теоретической и тонкой магии (то есть там, где работал Бар).
Отдуваться за всех перед ректором пришлось, конечно, Молодому Соколу. Он рассказал, что они учатся в разных подразделениях, но давно дружат. А когда они узнали о гранте, у них возникла идея. Нет, что вы, ваше сиятельство, они не претендуют всерьез, не думают, что могут взять грант. Просто хотят поделиться мыслями – вдруг они будут полезны.
Судя по выражению лица Молодого Сокола, для него это был еще и повод повидать меня.
Изложить идею парни предложили ее первому автору – маленькой Анис.
Смущаясь и немного сбиваясь, девушка изложила весьма интересную вещь.
– Ваше сиятельство, – сказала она и тоже покраснела, – мы прочитали в архивах, что ужас начинает охватывать людей даже раньше, чем они подойдут к печати, закрывающей подземелья. И чем ближе к ней – тем сильнее ужас. Мы подумали, что, возможно, нечто, вызывающее его, начинается еще до печати. Мы хотим предложить провести анализ, не заходя за нее. Ведь есть скальные породы в этом коридоре, а на них что-то растет. Как раз вы, ваше сиятельство, рассказывали нам на лекции, что везде и всегда что-то растет: мельчайшие водоросли, невидимые глазу грибы. Можно взять образцы камня и образцы растений со стен.
Девушка совсем засмущалась, и за нее закончил Молодой Сокол:
– И провести полный магический анализ. Нам кажется, в скальной породе или растительности может быть обнаружена некая градиентность. Возможно, мы не выясним ничего полезного, но вдруг хотя бы что-то теоретически интересное.
И ведь никто, кроме этих студентов, не догадался, подумала я. Я, главная растениеводша страны, тоже не додумалась! Не зря я делала ставку на молодой интеллект!
– Знаете, – улыбнулась я ребятам, – не могу сказать, как другие, а вы точно получите грант. Только образцы будете брать в сопровождении опытных взрослых сотрудников.
– Ваше сиятельство, – начал Молодой Сокол, – мы сделаем все, чтобы оправдать ваше доверие, мы не ожидали!
– Вы, главное, технику безопасности соблюдайте, – ответила я. – Родвер, оформите первый грант. Я лично считаю вашу идею очень перспективной.
– Вы сейчас на свидание, ваше сиятельство? – деловито и словно невзначай спросил Родвер, когда я собралась уходить.
Я чуть не взорвалась и холодно бросила:
– Мы, кажется, выяснили, что моя личная жизнь вас не касается, Родвер.
– Личная жизнь – да, но я отвечаю за вашу безопасность, поэтому мне следует знать, куда и с кем вы отправитесь. Прошу прощения за неудобства, леди Магрит.
«А не пойти ли вам в далекий лес по грибы-ягоды!» – подумала я.
– То есть я должна перед вами отчитываться и ставить в известность?
– Отчитываться необязательно. Ставить в известность без давления с моей стороны и конфликта между нами – за это я был бы признателен.
– Родвер, я вас уволю!
– К сожалению, это будет сложно, поскольку я назначен его величеством.
Я выдохнула. Ладно. Доля истины в его словах есть. Как можно защищать кого-то, если понятия не имеешь о том, где он находится.
– Сегодня я иду в Королевскую оперу, – сказала я. – Этой информации достаточно?
– Благодарю, леди Магрит. Могу я узнать, кто удостоился чести быть вашим спутником?
– Приходите в оперу и посмотрите! – ляпнула я и осеклась. Ведь с него станется прийти. Быть изысканно-раздражающе-вежливым и бесить меня. – Или догадайтесь, Родвер! Всего хорошего.
Под его веселым (ситуация его явно забавляла) взглядом я ушла.
Вечер в опере был сказочным. Я надела белое платье с глубоким декольте, без рукавов, усыпанное мелкими бриллиантами. Чувствовала себя нежной и красивой. Черноглазый проректор всячески подтверждал мои ощущения комплиментами и легкими жестами сильных рук.
Реавин, как всегда, был чрезвычайно обходителен, в антрактах мы смеялись, развлекались беседой, пили красное вино.
Настоящее свидание. И что мне сомневаться? К этому мужчине меня тянет по-настоящему: и душой, и телом. С ним легко и приятно, мы понимаем друг друга.
Правда, после традиционного поцелуя у фонтана Реавин смотрел так,
