Три минуты вечности - Ксения З

домой после очередной прогулки, в коридоре меня ждал отец. Я хорошо помню его лицо. Никогда доселе он не смотрел на меня с такой тоской. Этот взгляд, он похож на взгляд охотника, вынужденного застрелить свою лошадь, когда она сломала себе шею. Наш разговор тогда… Такой страшный для меня. Отец сказал, что Гастон– игрок, что у него за плечами ничего нет. Он постоянно пропадает в компаниях, в которых мне находится строго воспрещается. Отец рассказал, что у него много долгов, которые ему совершенно нечем платить. И, что я просто выгодная партия для него. Но разве я, ослепленная своими чувствами, могла послушать его. Для меня Гастон был идеалом, предметом мечтаний, я ловила каждое его слово, и никогда не смогла бы поверить в то, что в сердцах мне тогда кричал отец. Тогда мы страшно поссорились. Я наговорила отцу того, о чем до сих пор не могу вспоминать без содрогания. Но дело было сделано. В конце нашего «разговора» он просто запретил мне даже приближаться к Гастону, пригрозил, что станет возить меня из университета домой, но мне было все равно. Я твердо знала, что человек, который смог заслужить у меня такую любовь, ни за что не поступил бы со мной плохо.

Мы продолжали тайно встречаться. Отец, конечно, следил за мной, но мне удавалось ускользать от него.

Но однажды ночью все изменилось. Я практически засыпала, лежа в своей постели, когда раздался звонок мобильного телефона. Мне звонил Гастон. Его волос был хриплым и встревоженным. Он просил, чтобы я срочно приехала к одному из клубов, который располагался в самом центре Парижа. Не помня себя от тревоги, я, оттолкнув маму, пытавшуюся меня задержать, схватила ключи от машины и поехала туда. Мне было до смерти страшно за него, в ту секунду я не могла больше думать ни о чем.

Я нашла его в приват-room этого самого клуба. Он был мертвецки пьян, спал на высоком кожаном диване. В углу комнаты стоял большой круглый стол, обтянутый травянисто зеленым бархатом. Горел приглушенный свет. Вокруг стола, в мягких кожаных креслах сидело четверо мужчин. Они увлеченно играли в покер, так что когда я вошла, они не обратили на меня ровно никакого внимания. Войдя в комнату, я стремительно бросилась к тому дивану, на котором лежал Гастон. Я трясла его за плечи, но он был пьян настолько, что даже не узнал меня, когда мне все-таки удалось заставить его приоткрыть глаза.

А потом, заметив меня, один из мужчин встал из-за стола, сильно отшвырнув кресло ногой. Он бесшумно приблизился, а затем бесцеремонно обхватил рукой мой подбородок, заставив поднять голову.

Кристина, никогда в жизни мне не было настолько страшно, животный ужас сковал мне язык, когда я смогла прочитать то, что светилось в его пропитых мутного неопределенного цвета глазах. Они беспардонно обшаривали меня, замирая то на губах, то на груди.

– Ну, надо же, – неожиданно высоким голосом для своей комплекции произнес он, – Парни, никогда бы и подумал даже, что наш Гастон, может закадрить кого-то получше тех девах, которых притаскивает постоянно сюда. Как зовут?

Я почувствовала, как четыре пары глаз впились в меня. Мурашки побежали по спине. Лоб моментально покрылся испариной. Я отчетливо понимала то, что Гастон пребывает в настолько невменяемом состоянии, что даже не сможет защитить меня.

Тем временем, мужчина приблизился вплотную ко мне, в лицо мне ударил удушливый запах перегара и дешевого одеколона. Я молчала.

– Знаешь, красотка. Не сильно на самом деле нам и интересно, как тебя зовут. Нам нужно знать другое. Твой дружок (он пренебрежительно кивнул в сторону Гастона, который на счастье начал подавать какие-то признаки жизни) проиграл нам. Проиграл очень кругленькую сумму, денег у него, естественно нет, и мы предложили позвонить кому-то, у кого эти деньги могут быть. И вот, – он ухмыльнулся,– ты здесь.

– Роже, – пьяным полушепотом промолвил проснувшийся Гастон, – оставь ее.

Я совсем растерялась и не заметила, что он уже сидел, развалясь на диване, быстро моргал, пытаясь прийти в себя, но его речь все равно была сбивчивой и непонятной.

– Она заберет меня, а завтра мы привезем деньги.

– Заткни свой рот, ты? – Роже молниеносным движением схватил сонно сопротивляющего Гастона за горло и прижал к спинке дивана.

Я почувствовала, как кислород перестал поступать в его легкие. Неожиданно для самой себя я быстро подскочила к мужику, ухватила за руку, пытаясь ослабить хватку, которая оказалась стальной. Но что вдруг резко отбросило меня в угол. Перед глазами все поплыло, кровь закапала из разбитого носа. В первые несколько минут от боли, обрушившейся на меня, я не могла даже пошевелиться. Откуда-то появившийся второй мужик довольно поглаживал кулак и скалился гнилыми зубами в мою сторону. Тем временем, Роже продолжал разговаривать с Гастоном:

– Слушай, друг – елейным голоском пропел он, – ты ведь прекрасно понимаешь, что мы теперь не отпустим ни тебя, ни ее. Нам нужны деньги, которые ты проиграл еще с прошлого раза. Усекаешь?

– У меня нет таких денег, – вымолвил Гастон.

– Значит, ты возьмешь деньги у девчонки, – подал голос третий из присутствующих. Его глаза сверкали уж очень не добро. Такие люди всегда особенно опасны.

– Я достану деньги, обещаю. Дайте мне три дня. Я привезу вам всю сумму.

– Ну, что ты, Гастон, – снова пропел Роже, – мы неужели производим впечатление дураков. Мы поверили тебе в прошлый раз, но, сколько же можно. Я не очень хочу, чтобы ты пропал вместе с моими деньгами.

А в следующую секунду увесистый кулак Роже резко опустился на голову Гастона. Второй мужик, тот, что ударил меня, хищно ухмыльнулся и присоединился к избиению.

Несколько минут они били беспомощно скорчившегося от боли Гастона по лицу, по животу ногами. Я отчетливо понимала, что должна что-то сделать, иначе они просто убьют его, а потом и меня.

– Стойте,– прокричала я, – подождите!

Они посмотрели на меня и перестали бить Гастона:

– Вам нужны деньги. У меня есть. То есть, у меня возле клуба стоит машина. Возьмите ее. Вот ключи.

Трясущимися руками я нащупала свою сумку, которая валялась рядом. Немного поискав в ней, я, наконец, вынула ключи и протянула руку Роже. Несколько секунд они смотрели на меня, как на полоумную. А потом засмеялись. Громко, злорадно, в полный голос.

– Ты что, девочка, – вытирая слезы, проговорил Роже, – совсем сумасшедшая, что ли? А с виду не скажешь. На кой нам твоя машина. Ты, что хочешь чтобы нас с ней повязали на первом же посту. Как только мы сядем