Три минуты вечности - Ксения З
Мне неудержимо хотелось повторять это снова и снова, но я посмотрела в его бездонные голубые глаза, которые светились даже в кромешной темноте сумерек и безотчетно поняла, он и так все это знает.
Где-то так близко к нам гремели уносящиеся в даль черные струи воды, где-то стояли недвижно, тщательно растушеванные туманом чернильные узловатые вязы и горделивые ели, поднимающие точенные силуэты выше к небу, где-то была совсем другая жизнь, где-то нас ожидали трудности и беды и, возможно, эта встреча была последней.
Но все это было далеко, так далеко, что просто не могло нас достать. Не сейчас…
Глава 13.
– Кристина…. Кристина… – мне кажется, я все еще сплю, наверное, мне это сниться,– Кристина…
Я судорожно пытаюсь сбросить с себя оцепенение, но сон все никак не проходит. Я снова начинаю проваливаться в зыбкий песок дремоты, но что – то упорно вырывает меня оттуда:
– Кристина, проснись, – что же это. – вяло думаю я. Такой знакомый голос. Немного раздраженный, но неожиданно тягучий.
– Себастиан, – заворожено шепчу я, – Себастиан.
Но нет, это не он, это определенно не мой Себастиан. Это… это Жюстин.
Я порывисто открываю глаза и резко сажусь на своей постели. За окном только– только начинает клубиться светло серая дымка рассвета. Но вокруг все еще непроглядная темнота, словно густая, наполненная графитом ночь не желает сдавать своих позиций. Я сижу в своей постели, в своей квартире, голова тяжелая и пустая, после пары часов сумбурного сна.
– Жюстин, – дрожащим голосом произношу я, – абсолютно не понимая, как мне реагировать на такой неожиданный в это время голос.
Вглядываясь в темноту, я наконец-то, начала различать предметы.
«О, Боже,» – только и смогла подумать я, когда в глубоком мягком кресле различила белый силуэт.
– Жюстин? – мой голос, верно, с головой выдавал мою неуверенность.
– Конечно, это я. А ты думала, кто? – знакомые смешливые нотки и нежный французский говор.
– Но, Жюстин, – я даже смогла удивиться, наверное, сон прошел окончательно, – что ты здесь делаешь? Так рано?
Жюстин немного помедлила и грациозно поднялась в кресле. Я все поняла.
– Ты уходишь, – скорее утвердительно произнесла я.
– Да, Кристина, я ухожу.
На минуту я поразилась тому, сколько глубины и спокойствия приобрел этот некогда смеющийся и дразнящий голос. Как много уверенности появилась в ее некогда порывистых движениях.
Жюстин летящей походкой подошла ближе и присела на край кровати.
– Но как же так, – залепетала я. – Я не думала, что это случиться так скоро, и куда? Куда же ты уходишь?
Она улыбнулась мне мечтательной задумчивой улыбкой, делающей ее слегка угловатые и неправильные черты поразительно прекрасными.
– Я ухожу в небо. Я счастлива, Кристина, я никогда не думала, что это принесет мне такой покой. Он вокруг меня, он во мне.
– Ты похожа на Мадонну, – в восхищении промолвила я, – я так за тебя рада. Ты себе даже не представляешь.
– Спасибо, я не могла уйти, не простившись с тобой.– ее улыбка растаяла, – Кристина, я хочу просить тебя об одном.
– Слушаю тебя.
– Скоро придет и твое время, уже очень немного осталось. Кристина, я хочу чтобы ты ушла, когда тебя позовут.
– О чем ты?
– Я теперь все знаю, теперь я принадлежу другому миру. И очень хочу увидеть тебя там же целой и невредимой. Ты понимаешь, о чем я говорю.
Неожиданно, для самой себя я слегка отстранилась от нее.
– Жюстин, я понимаю о чем ты говоришь, но…
Ее рука нежно прикрыла мне губы:
– Ты не понимаешь, ты действительно еще многого не понимаешь. Я хочу уберечь тебя от горя. Он не пара тебе. Верь мне, Кристина, ты никогда не будешь с ним. Кроме того, ты навлечешь беды не только на себя. Взвесь все хорошенько. Обещай мне только это. Просто подумай, прежде чем принимать какие-либо решения.
– Договорились, – ответила я. – Но Жюстин, как же мне будет тебя не хватать. Кто же станет ходить со мной в наше кафе и в театр, кто будет часами слушать мои глупости. Ну, как я буду без тебя, вообще.
Жюстин снова нежно мне улыбнулась:
– Наша разлука не будет долгой, все непременно окончится хорошо. Я искренне буду в это верить и ждать нашей встречи. Однако, я хочу, чтобы ты знала. Я пожалею о своих словах быть может, но еще больше буду жалеть, если не расскажу тебе. Я ведь тоже знаю, что такое любить кого-то без остатка, отдавать всю себя, не требуя ничего взамен. Я обязана сказать тебе, что ты совершаешь страшную ошибку, находясь в моем новом статусе, но оглядываясь назад, я скажу, что знаю, как ты поступишь. Однажды, когда –то давно, в той другой жизни. Я сделала тот же выбор. И ни о чем не буду жалеть.
Я заворожено смотрела и не верила, как в этих вздорных глазах, в этом бесшабашно вздернутом носике, в припухлых игривых губах вдруг появляется неведомая мне доселе сила. Более мощная и непреодолимая, чем все существующее вокруг.
– Помнишь, когда мы познакомились, я сказала тебе, что не хочу говорить о прошлом. Но сейчас ты должна знать. Я родилась ровно двадцать семь лет назад. В Париже, в семье успешного адвоката. Мой отец был блестящим специалистом, владельцем крупной адвокатской конторы, поэтому мы никогда не бедствовали. Скорее даже наоборот. Я была единственным ребенком в семье, любимой дочкой своих родителей. Они потакали мне во всем с самого раннего детства. Я ходила в очень дорогую частную школу, затем училась в престижном парижском университете. Мой отец очень гордился и хотел, чтобы я стала таким же известным и востребованным адвокатом, как и он. Я во всем подражала ему. Моя мама… она неземная… очень добрая, очень чуткая. Господи, даже сейчас вспоминая о том, сколько бед и слез я им принесла, мне становится не по себе. Моя жизнь текла размеренно, с постоянством, свойственном людям нашего круга. До того дня, когда я встретила Гастона. Это произошло на какой-то вечеринке, я сейчас не помню, к чему она была приурочена. Он поразил меня сразу, своим шармом, своей рискованностью. Он был глотком воздуха, той каплей адреналина, которой мне, примерной студентке и послушной дочери, так сильно всю жизнь не хватало. Нас потянуло друг к другу. Мы стали встречаться. Каждая наша встреча была одна незабываемей другой. Мы просто носились, как одержимые по городу на мотоциклах и дышали порывами ледяного ветра. Я любила его, он был моим совершенством, идеалом.
А однажды, когда я вернулась
