Эта маленькая леди (СИ) - Лаут Шана

Кирэн сел рядом со мной, но даже это вызвало той же реакции, что была со мной. Может приняли его за простого сопровождающего со стороны силовых структур? Думаю, именно его наличие подле меня так или иначе успокаивали возмущённых. Вот только причин такому я пока не рассматривала, но и забывать не собиралась, чтобы обдумать по ходу разбирательства или позже.

Задумавшись, я пропустила вступительную речь Его Величества, так что пока пришлось отодвинуть в сторону все размышления, чтобы ничего не пропустить.

— Иными словами, — продолжил говорить Государь в полной тишине, — Империя на грани войны. И враг может напасть в любой момент.

— Враг? — осторожно подал голос граф Флис. — Уже известно, кто именно из соседей решился на предательство?

Что ж, вопрос закономерен. Да и некоторые мужчины от него невольно заёрзали на своих местах, ведь именно их земли, их владения и семьи находятся как раз на границах, и если произойдёт вторжение вражеских войск, то первыми пострадают они.

— Вам, Далор, переживать нет нужды, — ответил ему старый генерал, насмешливо сощуриваясь. — А вот графу Лосту, виконту Эстису и барону Шарси… — от паузы названные, кажется, даже дышать перестали, — тут уж как повезёт. Но готовится нужно всем. Армия, все виды припасов, чтобы в любой момент либо покидать атакованные земли, либо баррикадироваться в замках до прихода подмоги. Не мне вас учить.

— Значит напасть может как королевство Вастия, так и империя Баяндор, — вслух то ли спросил, то ли утвердил общее мнение кто-то из гостей. Кто именно, я не видела со своего места, но по голосу узнала одного из старших сыновей виконта Тальского. Кажется, их земли как раз граничат с баронством Шарси.

— Напасть может и теократия Дианса, — кивнул на его предположения барон-сосед.

— На счёт Дианса можно не волноваться, — хмыкнул Гард-старший. — В этом противостоянии теократия на нашей стороне, — и указал на незамеченного ранее одного из гостей. Если не присматриваться, ну лорд, как лорд, но отличительные знаки на его одеждах явно говорили о принадлежности к вышей жреческой касте теократии.

И пока высокий гость вышагивал в перёд и выказывал своё почтение лордам, Шарси успел покраснеть, побледнеть и явно несколько раз взмолился Богам, чтоб его слова не приняли за неуважение такому важному гостю.

Эх, это только начало совета, а уже такие события. Но даже я не ожидала такого гостя. Всё же теократия Дианса — довольно проблемный сосед, который совершенно не признаёт монархию и аристократию, только святость и связь с Богами. Но уж если Высшее Духовенство решило заключить с нами мирный договор с взаимопомощью в любых вопросах, то в их былое мнение точно вмешались Высшие силы!

Это понимала не только я с генералом и Императором, остальные присутствующие тоже оценили масштабы происходящего. И это только от одного присутствия представительства правящего жречества на таком важном совете, а что с ними будет, когда Его Величество перейдёт ко второй основной теме встречи.

Что-то я волнуюсь.

Глава 24.

— Итак, — вздохнул Его Величество, окидывая взглядом всем присутствующих, едва гость вернулся на своё место — оказывается, его расположили на отдельном кресле во втором ряду приглашённых, но достаточно близко к Правителю. — Как многие из вас подозревали, сегодняшнее собрание будет не только по причине надвигающейся войны. Да, эта тема тоже не менее важна, но не так, как то, что происходит буквально у нас под носом.

И чем больше он говорил, тем напряжённее становилась атмосфера в зале. Да, потрепала им нервы ситуация, а учитывая прореживание рядов власти в прошлом, многие опасались, что в этот раз им тоже перепадёт. Повезёт, если кто-то отделается лишь штрафными санкциями в определённые суммы, что пойдут на обеспечение будущих военных действий. А если нет? Почти никто из них не был уверен в своей невиновности, а значит головы могут полететь в каждом знатном роду, даже если они толком и не виновны.

— Но для начала, — прищурился на мрачные лица Император, — Алариан! — принц от грозного зова родителя дрогнул, но на ноги поднялся. — Предстань перед своим государем.

Его Высочество прошёл чуть в глубь зала, чтобы быть в трёх метрах от «трона», повернулся к отцу лицом и преклонил колено. Даже голову склонил. Вот только действовал так, будто чувствовал себя в полной безопасности. Неужели не знает, что его может ожидать?

— Ваше Величество, — покорно и спокойно произнёс он, под скептический хмык бабули, решившей, что всё же присутствовать рядом со мной на собрании куда полезнее и важнее, чем опасность быть почувствованной магами.

— Ответь мне, сын, — последнее слово Андисар произнёс с нажимом, — каковы твои успехи в науках?

— Выше тех, что указаны законом, как норма для аристократии и правящих семей, отец, — не поднимая головы, ответил принц.

— Тогда ответь на один единственный вопрос: когда и при каким обстоятельствах Леврант окрасил свою шерсть в белый цвет?

Вопрос был прост в той его простоте, как пустая серая стена. Вот только не зная, что за ней есть богатая комната, заметить подвох невозможно. Так и принц, ничего не подозревая, поднял голову и гордо ответил:

— При Юрвиасе Первом Белом! Когда наш предок завершил двухсотлетнее объединение четырёх королевств, семи княжеств и тогда ещё существовавшей Империи Рустар под одним знаменем, одной властью, одной короной.

— Что ж, — вздохнул Его Величество, и этот вздох показался мне тяжёлым, — историю ты выучил хорошо для принца, но и только. Ты не ответил на мой вопрос так, как требовалось от тебя как от наследника, — а на растерянный взгляд сына добавил: — Знаешь ли ты, где ошибся?

Если до этого кто-то ещё позволял себе шепотки и переглядки, то теперь зал поглотила полная тишина. Я даже огляделась — а дышат ли присутствующие, не покинули ли души тел от удушья? Но всё было в порядке. Разве что генерал Гард усмехался и даже подмигнул мне, заметив мой взгляд. Его вид и поведение подсказали, что всё происходящее продумано пошагово, и мне нужно лишь довериться и плыть по течению, пока ситуация позволяет.

— К моменту назначения Юрвиаса Эдартского наследным принце леврант уже был белым, — ответил Император, обескураживая половину присутствующих с неменьшей силой, как своего сына. Ведь официальную версию знают все, потому что ей учат всех, но истину… — А что послужило смене его цвета? Всё же цвет нашей семьи из завета предков — золотой! Неизменно и навсегда. Его носишь ты, носил я и все члены нашей семьи, не тронутые Леврантским венцом. Так почему же леврант белый? — почти гаркнул во весь голос Император да так, что дрогнули даже стены. Что уж говорить о побледневших людях.

Зато бабушке очень понравилось такое! Леди Тифида буквально сияла довольством и наслаждением. Хорошо, что сдерживала себя, иначе седых волос прибавилось бы у всех, проявись она сейчас перед нами.

— Не знаешь? — недобро прищурился Правитель. — Так по какому праву ты считаешь себя наследником, рассчитывающим занять престол после меня? Как смеешь ты надеяться на это, когда ты всего лишь Эдарский, лишь золотой, но никак не Белый? Только потому, что ты мой сын? Так и мой брат был сыном моего отца! Братья моего отца вместе с ним были сыновьями моего деда! И далее по роду до самого его основания Эдартом Первым Золотым! Все были золотыми, и, судя по всему, останемся ими до конца моей жизни, но не более, — а это уже было сказано тихо и с горечью.

— О-отец, — дрожал бледный и сломленный его словами Алариан. Он был слишком растерян, потерян и ничего не понимал. Разве что последнюю фразу отца, являющуюся фактически смертным приговором ему.

— Ваше Высочество, — подал голос генерал Гард. Говорил мужчина спокойно, сдержано, но я видела триумф в его глазах. Так доволен низвержением принца или тут что-то другое? — Подумайте хорошенько, о следующий своих словах, отвечая на вопрос: вы готовы отдать свою жизнь золотому левранту?

Вроде простой вопрос, ответом на который может быть простые «да» или «нет», тем более после речи Его Величества. Вот только оба были бы неправильными и привели ответившего на плаху. Ответы же об отдаче жизни за белого зверя или нежелании этого делать — тоже. Поэтому генерал заранее дал подсказку об обдумывании, где почти каждый ответ — билет на эшафот. И лишь один верный.