Чили (СИ) - Владимирова Анна

— Что? — опешил Айзек, забывая о папке. — Ты в своем уме?!

Так он и думал. Легко не будет.

— В своем, — выдержал его взгляд.

— Мы столько сделали!

— Номер ячейки теперь у Дрейка, и ему нужен ключ.

— Почему ты думаешь, что Майкл сообщил ему место и номер ячейки?

— Потому, что этот архив — он ткнул пальцем в экран, — его завещание. Майкл бы не стал рисковать, если бы не знал, что все кончено. А это значит, что у Элль больше никого не осталось, я — единственный. И потом, ты и Фейс. Я не хочу вас терять! Эта девочка открыла мне глаза. Мне есть, ради чего еще оставаться живым!

— Дрейк убил твоего отца! — вскричал Айзек.

— Его уже не вернуть, — возразил спокойно.

— Да что с тобой?! — взвился друг, вскакивая с кресла.

— Почему отец не дал мне информацию о ячейке? — огорошил его вопросом. — ПОЧЕМУ?! — Айзек замер напротив, негодующе хмуря брови. — Я бился над этим вопросом три чертовых года, и знаешь, что? Он не хотел, чтобы я продолжал. Иначе никак! Не видел меня в своем кресле и с вечной угрозой подобной расправы!

— Не думаю, — покачал головой Айзек, отведя взгляд. — Просто было слишком опасно…

— Опасно?! Да он надеялся, что я никогда не получу доступ к ячейке! Что найду способ распорядиться жизнью как-то иначе!

— Это все — оправдание слабости!

— Принять это все — ни черта не слабость! Жизнь — не та монета, которой я готов продолжать торговать! Отца не вернуть, но ты, Фейс и Элль пока что живы, и я не собираюсь вас терять. Тебе ясно?! — Айзек продолжал недоверчиво хмуриться, и он решил надавить на самое болезненное: — Ты посмотри на Фейса, он же голову за меня положит! А ведь он еще ни черта не понимает в жизни, жертвуя всем просто ради дружбы, ради тех идеалов, в которые ты учил нас верить. Но я не хочу больше этих жертв.

На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Айзек скосил глаза на монитор, пытаясь понять и принять услышанное, потом вздохнул и протер лицо руками:

— Почему ты думаешь, что Дрейк пойдет на переговоры и не пришьет тебя после того, как получит содержимое ячейки?

— Потому что у нас есть этот архив. Даже беглого просмотра нам с Фейсом хватило, чтобы понять значимость данных.

— Так, может, там и ячейка? — встрепенулся Айзек. — Вы проверяли?

— Не было времени, но я сомневаюсь. За блогом следили, Майкл об этом знал.

— Но все же, — Айзек снова плюхнулся в кресло и забегал пальцами по виртуальной клавиатуре. — Да, до хрена всего…

Архивы распаковывались один за другим, в основном это были аудиозаписи, немного видео и документов.

— Перекидывай, займемся, — вернулся он к изначальному плану. — Выпью кофе, взбодрюсь.

— А где Элль?

— С Фейсом готовят.

Айзек впервые позволил себе улыбку.

— Да уж, Фейс наготовит…

— Элль такая же, — улыбнулся, чувствуя, как снова теплеет в груди от одной лишь мысли о ней. — Я хочу, чтобы ты спрятал их обоих.

Если бы клавиатура не была всего лишь проекцией, Айзек бы ее разбил:

— Черт, Киран! — стукнул в сердцах по столу.

— Это единственный вариант. Вы все — моя слабость. Когда я выйду к Дрейку, я должен быть один с тобой в глубоком тылу. Настолько глубоком, что он до вас не дотянется.

— Режешь меня без ножа! — прорычал Айзек.

Он улыбнулся. Никогда бы не подумал, что этот навык — следующая ступень его мастерства.

58

— Здесь написано «перец и соль по вкусу», — простонала я, сосредоточенно водя пальцем по экрану планшета.

— Ну и отлично! — бодро сыпанул Фейс перца из баночки.

— На острие ножа надо было! — взвизгнула я.

— Да нормально все, сейчас попробую… подай соль.

Мы с Фейсом уже час крутились на кухне, пытаясь не ударить в грязь лицом и хоть что-то приготовить, пока Айзек и Киран занимались делами.

— Слушай, мясо сложно пересолить, — вещал Фейс, размешивая соус, в который я полчаса терла свежие помидоры.

— Это же не мясо…

— Ну, в мясо же потом пойдет, — он поднес ложку ко рту и сосредоточенно попробовал. — Кажется, нормально. Ну-ка!

И сунул ложку мне под нос.

— Ну, вроде нормально, — облизала я губы с сомнением. — Только больше не сыпь, и вообще лучше займись мясом.

— А что с ним?

Мы застыли, вопросительно глядя друг на друга, и слаженно прыснули.

— Это будет эпичный провал, — простонал Фейс.

— Я потеряю блог! — схватилась за голову.

— Да ну, расслабься! — отмахнулся он, направляясь к холодильнику. — Откуда у тебя такой напряг, чтобы всем нравится? Надо быть… собой. А ты хочешь быть идеальной. — Он обернулся ко мне: — Хотя, ты и правда выглядишь идеально, — и лучезарно улыбнулся.

— Подлиза, — закатила я глаза.

— Нет, правда! — он вытащил миску, в которой мы с горем пополам замариновали мясо, и водрузил ее на стол. — Тебя сложно не заметить, ты… необычная.

— Правда? — улыбнулась я.

— Ну, — смутился парень, — тебе это каждый говорит.

— Ты первый.

Он перестал улыбаться:

— Что, и Киран не говорит?

— Киран — другое дело.

— Правда?

— Угу… Он много всего говорит, я даже не все понимаю.

Я закусила губы, чтобы не разулыбаться вконец. Хотя Фейс прав — почему я боюсь выглядеть так, как есть на самом деле?

— Да, он может, — кивнул довольно парень. — Я как-то присутствовал на допросе одного сотрудника, укравшего какие-то данные… До сих пор мурашки по коже.

Могла себе представить.

— Ты тоже работал в «Те… кро…

— «Текроком». Да, как раз последний год был стажером в отделе Кирана.

Фейс тяжело вздохнул, выпадая из реальности.

— Слушай, выглядит вполне достойно, — заметила я, глядя на мясо и соус. — Есть надежда, что шеф одобрит.

— Да, — нехотя отозвался Фейс. — Только ему тоже не надо поддаваться. А то будет… как с маленькой с тобой обращаться.

— Мне сегодня показалось, что я и есть маленькая, а ему будто за сотню перевалило, — пожала плечами, выбирая ножик из деревянной подставки.

— Я не представляю, каким бы я был, если бы Айзека убили, — неожиданно горячо отозвался он. — Одно дело — терять от времени, но другое — когда просто кто-то так захотел! По чьей-то гнилой прихоти, понимаешь? — Фейс сжимал губы и кулаки, еле сдерживаясь. А я подумала, насколько он все же близко принимал трагедию Кирана, как искренне стремился разделить с ним утрату и облегчить участь. — Я сделаю все, чтобы ублюдки получили по соплям, — мрачно пообещал он и хмуро принялся вытаскивать овощи из пакетов.

— Фейс, — я долго думала, спросить или нет, но все же решилась, — а как ты думаешь… мой отец правда все это провернул из-за денег? — Парень удивленно уставился на меня, хмуро сдвинув брови. — Ну, просто я… хотела надеяться, что это не так, — лезвие вонзилось в кожу спелого болгарского перца, и я едва не порезалась — таким неожиданно острым оказался нож.

Но Фейс не среагировал. Он отвел взгляд в сторону, едва заметно качая головой:

— Нет, думаю, он просто пытался спасти Кирана, — и он твердо взглянул мне в глаза. — Те данные, что мы получили в Сиэтле, говорят лишь об этом. Твой отец нам очень помог. Появился шанс все это закончить…

— А где он сейчас?

— Мы не знаем, — передернул плечами Фейс, пряча глаза снова.

— А почему Киран не сказал? — я надеялась, что обиду в голосе удалось скрыть.

Тот факт, что Киран не высказал мне догадок о роли отца, неприятно задел.

— Думаю, он просто хотел убедиться, — мягко продолжал Фейс, излишне активно начиная мыть лук, — они с Айзеком как раз заняты этим…

— Фейс, — позвала я, и, когда он поднял на меня загнанный взгляд, покачала головой: — Лук сначала чистят, потом моют.

— А, черт! — фыркнул он. — Мама, помню, мыла…

— Может, холодной водой перед тем, как резать?

— Может…

«Как странно нас связывают воспоминания из детства. У каждого есть хоть что-то любимое, не обязательно еда, даже простого ритуала достаточно, связанного с едой и кухней! Хлопья по утрам, которых вечно не доставалось, барбекю по воскресеньям, что готовил сосед тетки в листьях дикого винограда, варенье из карликовых яблок, которое мы варили осенью… Только тетка Джанетт умела варить его так, как никто другой. Яблоки получались прозрачными, полными сиропа, «стеклянными». Я извела килограммы яблок после ее смерти, но так ни разу и не сварила подобного.