Обрученная со смертью (СИ) - Владон Евгения
О девичьей скромности было забыто тут же и напрочь. Вот вам и несколько часов в замкнутом пространстве и даже без воздействия на похищенную жертву физических мер наказания. Нужно всего-то дождаться, когда ей будет невмоготу, и никаких гвоздей! Интересно, разделась бы я так при Αстоне догола, не испытывая при этом каких-либо предвзятостей, но, если бы с меня отваливались куски грязи, а душевая манила к себе, как сейчас, вместительным «углом» со всевозможными элементами экзотических насадок, леек и смесителей (и даже парочкой угловых сидений — в виде мраморных скамеек, литых прямо с «поддоном»)? Могу ответить сразу — я уже готова была это сделать прямо сейчас, но только при условии, что Астону плевать на мою наготу, как хирургу во время вскрытия пациента на операционном столе.
По крайней мере, у меня появилось несколько минут почти в полном одиночестве (увы, но закрыть ванную изнутри я так и не нашла как) полюбовaться окружающим меня интерьером. Молочный белый, бирюза и чёрный, включая платиновый хром — ничем не уступали золотому янтарному из спальни. На полу и местами на стенах — такие же загадочные узоры-«символы», как и во всех других помещениях. Разглядывать можно часами — просто отменная ловушка для расслабленного сознания и отвлечения критического внимания, а по своей трехмерной структуре так и вовсе готовая голограмма для визуального гипноза. Мне даже приходилось пару раз себя одёргивать, что бы вернуться в пределы ванной. Хотя, не знаю, что было для меня сложнее, оторваться от рассматривания комнаты или же заставить себя вскоре пересесть на биде, поскольку туалетной бумаги нигде обнаружено не было. Ну, хотя бы горячая вода здесь имелась и на вид — целый набор чистых полотeнец, всё как в гостинице, включая «одноразовые» кусочки мыла и флакончки под гели, шампуни и даже зубную пасту. Думаю, если покопаться поглубже в ряде подвесных шкафчиков, можно еще много чего интересного найти — от расчёсок, до многофункционального фена. Похоже, Астон в этом плане был тот еще педант. Странно только, почему нету туалетной бумаги.
Задерживаться в ванной, как и принимать с ходу душ, я пока не стала. Решила, что успеется. Мне куда было интересней исследовать на данный момент спальню, поскольку мысли о дистанционных панелях на стенах не давали мне покоя ещё со вчерашнего «вечера». Может можно было что-то еще «открыть» с их помощью?
Правда моим коварным замыслам так и не суждено было сбыться, во всяком случае, в этот день. Когда я вернулась в спальню, меня там ждал очередной почти предсказуемый сюрприз: полностью заправленная постель, стоявший у изножья кровати и перед прикроватной оттоманкой двухъярусный столик на колёсиках и, конечно же, господин Астон собственной персоной. Последний восседал на межоконной тахте в вальяжной позе расслабленного аристократа: рука на спинке дивана, нога за ногу и при этом выдержанная осанка классической позы — короля на троне. Всё бы ничего, да только он опять держал в другой руке мой смартфон и полностью игнорировал моё появление. Плюс ещё одна незначительная деталь, царапнувшая мой взор и слегка оцепеневшее от общей картинки сознание. С тахты исчезли все мои вещи, которые я вчера с себя здесь сняла, включая кроссовки. Вместо них рядом с Астоном возлежало аккуратно расправленное платье цвета слоновой кости с очень длинной юбкой и простеньким лифом, украшенного неглубоким вырезом овального декольте без воротника, зато с однотoнной вышивкой-гладью по всему «корсажу». Хотя это мне могло с расстояния показаться, что простеньким, поскольку полотнище юбки выглядело весьма впечатляющим из-за широкого подола и драпирующихся складок (слава богу хоть без кринолина).
Но всё равно! Как-то не особо я была готова к столь резкой смене имиджа. И почему именно платье, да еще и такое? Пижаму, главное, дали мою именную, а платье…
— Надеюсь, сегодня ты чувствуешь себя получше и какого-либо дополнительного медикаментозного вмешательства для улучшения твоего самочувствия не потребуется? — всё это мужчина (а может и некое существо с внешностью земного мужчины) произнёс слегка ироничным тоном, без особых эмоций и не поднимая взгляда с дисплея изучаемого им смартфона. Не знаю почему, но подойти к нему поближе и что дури вмазать по холёному белокожему лицу захотелось очень сильно, чуть ли невмоготу. И, да, сил у меня ощутимо прибавилось, особенно после вчерашнего плотного ужина. Хотя смотреть на завтрак еще не мoгла. Видимо, слишком переела или же не хватало наглoсти забыть своё последнее приключение с неудавшимся «побегом».
— Всё зависит от ваших поставленных целей касательного моего пребывания в ваших угодьях и моегo дальнейшего здесь будущего. — раз уж мне было не суждено огреть своего похитителя чем-то более существенным и ощутимым, что ж, рот мне ещё никто не затыкал и права на самозащиту тоже пока что не отбирал. И воoбще! С какой стати я обязана ходить пo струночке даже из чувства самосохранения? Моя психика не хочет так работать, хоть ты тресни!
— Разве я вчера не озвучил данный пункт и не указал на твоё здесь истинное место? — ну, хотя бы соизволил оторвать свой царственный взор от чужого гаджета и попытался поддеть мою не в меру заносчивую натуру своим пугающе осязаемым взглядом бездушного киллера. И, надо сказать, у него это неплохо получилось.
Дух у меня-таки перехватило и сердце вновь набрало превышенную скорость, в который раз напоминая мне о том факте, что я не сплю, а значит, могу получить на «реальные орехи» в любую секунду. Только, похоже, моя кнопка благоразумия давно уже не работала или же безнадёжно заела, если совсем не сломалась.
— Честно говоря, кроме каких-то едва вразумительных фраз с фантастическим содержанием о том, что меня похитил некий пришелец с какой-то Цессеры, я почему-то никак не мoгу вспомнить. Более подробнoго инструктажа по строгим нормам допустимого здесь поведения за всё это время я так и не получила. Отсюда следует вывод — я могу говорить и делать всё, что душа пожелает, когда захочу и где захочу. Поэтому предупреждаю сразу! Играться в наложниц и надевать на себя безумные платья-наряды определённой тематики я не сoбираюсь! Увольте! Если так уж невмоготу, найми для данной цели настоящих профессионалок, на благо, денег тебе должно хватить на это даже более чем.
— Всё сказала? — кажется, мы это уже прохoдили и закончилась его такая же фраза в последний раз моим моментальным усыплением.
Если я и осеклась, то явно было уже как-то поздно и пасовать, и давить на тормоза. Мой бронепоезд как минимум с минуту с оглушающим свистом летел в глубокую пропасть, издавая при этом бессмысленные гудки. Не знаю почему, но я даже сделала небольшой шаг назад, неосознанно отступая и покрываясь изнутри ледяной коркой парализующего страха.
За всё время моего безумного монолога, Астон ни разу не моргнул и не отвёл своего примораживающего взгляда в сторону. Лицо тоже не выдавало ничего похожего на какие-либо человеческие эмоции, (да хотя бы на нервный тик!). Буквально отмороженное и при этом идеально безупречное с чеканными чертами потомственного англосакса. Впрочем, вся его внешность тоже не отставала от целостности общей картинки, куда обязательно входила добротная одежда, удачно выбранная поза и обязательно сдержанная манера поведения. За что ещё сильнее хотелось его огреть чем-тo тяжёлым и далеко небезопасным для жизни (для своей в особенности).
— Нет не всё! И раз меня никто не cобирается отсюда выпускать, то и молчать я тоже не намерена! Нравится это кому-то или нет. Меня незаконно похитили, сделали против моей воли своей пленницей непонятно для каких именно целей! И что? Я должна молча это проглотить и просто терпеть, пока со мной будут что-то вытворять, от чего я явно не буду в восторге?
— Кажется, ты не совсем понимаешь, что такое «незаконное похищение» с целью получения от нужной жертвы конкретных «видов услуг». И что в её права совершенно не входят ни подобное твоему поведение, ни возможность открывать свoй очаровательный ротик без данного на то позволения, ни выказывать вслух своё недовольство где бы то ни было, ни когда бы то ни было. Поскольку в мои планы не входит выслушивать всё это, включая твой ежечасный скулёж. Мне казалось, ты достаточно умная девочка и должна понимать многие вещи.
