Дженнифер Арментраут - Одержимость
Она нахмурилась.
— Даже и не знаю, должна ли я обидеться или начать волноваться.
— Возможно, и то, и другое. — Перевернув последнюю куриную грудку, я отложил щипцы в сторону и повернулся. — Лаксены пришли сюда первыми, и о них узнало МО, а потом прибыли мы. Очень долго правительство нас не различало, что играло в нашу пользу. Пока они кружили вокруг Лаксенов, изучая их, а потом отпускали их в контролируемые общины для ассимиляции, мы были свободны. Но вскоре они поняли, что мы два разных вида. Что мы еще более опасны.
— Более опасны? — когда я не ответил, она глубоко вздохнула. — Я хочу знать, не важно как ужасно это может оказаться.
— Есть вещи, которые мы можем делать — вещи, ради которых нас испоьзует МО. Когда они открыли для себя, что мы отличаемся от Лаксенов, они стали искать нас. А когда нашли, они предоставили нам выбор: работать на них или умереть.
— Боже, — пробормотала она, — прямо как мафия?
— Что-то вроде того. Ваше правительство умно. На их стороне есть несколько могущественных Аэрумов. Как? Кто знает. Я уверен, их хорошо обеспечивают. А если мы не питаемся, мы становимся слабыми. Многие из нас попали в МО именно так.
Используют нашу же нужду против нас, чтобы контролировать. Это уже не упоминая того, что они знают нашу слабость. — Я сделал паузу, наблюдая за тем, как на ее лице вспыхнул интерес. Ни за что на свете я не собираюсь рассказывать ей, что самый быстрый способ убить Аэрума — это поднять кусочек обсидиана и ранить нас им. Уже достаточно того, что его можно везде найти, и что МО уже используют его в своем оружии, сделав пули из обсидиана. Убить Аэрума, также как и Лаксена, не так уж и сложно, если ты знаешь как нас вырубить. — Не все Лаксены прибыли на Землю, когда наши планеты были уничтожены. Здесь десятки тысяч из них, а там — сотни тысяч. В конечном счете они придут сюда.
— И? — спросила она, её руки безвольно упали по бокам.
— И люди будут рады, что на планете находятся Аэрумы, когда настанет этот день.
Она нервно вцепилась пальцами себе в бедра.
— Вот дерьмо..
— Вот именно, — ответил я. Во мне стало нарастать странное чувтство. Я почувствовал тяжесть в груди, словно свинцовый шар. Я почувствовал себя плохо… стал переживать за нее. Это было действительно тяжелое дерьмо. — Вернемся к моему уроку кулинарии?
Прошло несколько мгновений, а затем Серена появилась на моей стороне. Она все еще была на несколько
оттенков бледнее, чем обычно.
— Так что мы сейчас делаем? Цыпленок выглядит почти готовым.
— Так и есть, — я схватил чайник. — Умеешь кипятить воду?
— Ха ха, — Серена схватила чайник и прошлепала обратно к раковине босиком. Я осознал, что она давно ходит босиком.
Вместе мы приготовили лапшу, а затем салат. К тому времени, когда ужин был готов, солнце уже садилось, окрашивая небо оранжевым и красным.
Серена взглянула на стол.
— Мы можем поесть на улице? Я имею в виду, это было бы замечательно и…
— Можем. — Схватив бутылку вина и два бокала, я двинулся в ее сторону. — Веди.
Улыбнувшись, она взяла тарелки и понесла их через оранжерею на террасу.
Из бриза исчезла былая влажность.
— Ненавижу есть за столом, — сказала она, смотря как я ставлю бокалы.
Я посмотрел на неё.
— Я тоже. Слишком официально…
— И чопорно, — добавила она, передавая мне тарелку.
Мы погрузились в поедание нашей пасты и курицы в товарищеской тишине. Затем Серена начала выуживать из меня ответы один за другим. Достаточно выдающийся талант, подумал я, ошеломленный этим.
— Что произошло, когда вы прилетели? — спросила она, накручивая лапшу на вилку.
— Я скрывался с другими из моего рода. Сражался и высасывал всё из Лаксенов, когда мог. Убивал их.
Её вилка замерла.
— Это то — кто я есть, Серена. Это все, что я когда-либо знал. — Я пожал плечами. — Мы думали, что находимся вне радара правительства. Мы знали, что Лаксены — нет. Меня случайно окружили во время рейда.
Она взяла вино.
— Получается, вы работали с ними, чтобы охранять Лаксенов здесь?
Я засмеялся.
— Чёрт, нет. Я избежал этого.
— Я не понимаю. Ты здесь…
Я отвернулся, мой взгляд остановился на деревьях.
— Я здесь не по этой причине.
Серена молчала так долго, что я понял — она ищет способ, как спросить меня, почему же я здесь. Я взглянул на нее и она на миг посмотрела мне в глаза, прежде чем вернуться к своей тарелке.
— Как долго ты знала свою подругу Мел?
Вопрос застал ее врасплох, но через несколько мгновений она рассказала мне свою историю невероятной дружбы, которая осталась крепкой на протяжении многих лет.
— Значит, она рассказала бы тебе всё, правильно?
Она кивнула.
— Мел так и сделала.
— И тот раз, на балконе, был единственным, когда она видела, что сын сенатора делал что-то странное?
Немного откусив, она начала медленно жевать.
— Да. Я всегда думала, что он странный. Но кто знал, что это из-за того, что он пришелец.
Уголки моих губ приподнялись в улыбке. — Ты хорошо со всем этим справляешься.
Она выдержала паузу, вилка остановилась на полпути к ее прелестному ротику.
— Были минуты, когда я думала, что я смогу это выдержать, и были другие — когда я думала, что фактически выжила из ума и нахожусь в комнате с белыми стенами, поэтому на самом деле я не думаю, что я отлично справляюсь с этим.
Серена справлялась лучше, чем бы это сделали 98 % населения. — Так о чем они спорили по словам Мел — эти братья?
— О каком-то проекте "Орёл" и детях.
— Что это за проект?
Слегка покачав головой, она насадила на вилку кусочек курицы.
— Она ничего не сказала, а я и не спросила ее, потому что думала, что она потеряла рассудок и…, - она глубоко вздохнула, — я чувствую себя ужасно из-за этого. Если бы я поверила ей, может быть я поступила бы иначе и Мел…
— Она бы не выжила, Серена. Независимо от того, что бы ты сделала. Не поверив ей, ты, возможно, сохранила себе жизнь.
Она распахнула глаза, и ее взгляд встретился с моим. В ее взгляде чувствовалась бесконечная вина. Вина и горечь потери друга. — Черт, все так непонятно. Я чувствую, что я что-то упускаю. Что я что-то забыла.
— Возможно, — и мне необходимо было, чтобы она вспомнила, потому что тогда бы я смог заманить сюда офицеров и избавиться от нее. Вот чего я хотел.
По крайней мере, это то, что я должен был сделать.
И поэтому я решил проделать одну штуку, чтобы заставить ее сфокусироваться.
— Если ты вспомнишь, вспомнишь больше, тогда это сможет помочь твоей подруге.
