Вавилкина Вавилкина - Три желания за жизнь
Пока Марина, настраиваясь, твердила себе: «Думай о доме! Думай о родных!» — Николь незаметной тенью проскользнула двери и открыла ее.
— С добрым утром, Воробушек! — Проигнорировав склонившуюся в поклоне служанку, Таяр направился прямо к ней, на ходу лаская всю ее обжигающим взглядом своих черных глаз.
Рина почувствовала, как в ответ волна жара окрашивает щеки и, быстро разливаясь по телу, заставляет ее плавиться в томлении. Легко было быть рассудительной и решительной, не видя его. Но сейчас при одном взгляде на Таяра, такого милого и одновременно опасного, с небрежно уложенными волосами, в распахнутой кипельно белой рубашке и свободных бежевых брюках, подкрадывающегося к ней с грацией хищника и лукаво горящими глазами, весь ее настрой куда-то испарился.
— Таяр, я хотела поговорить с тобой, — все же смогла выдавить она, нерешительно пятясь назад в попытке сохранить между ними дистанцию.
— Ты прекрасно выглядишь Рина, — Словно не слыша, произнес он, но все же остановился на расстоянии одного шага от нее. — Я приготовил тебе сюрприз. — Таяр вытащил шелковую черную повязку из кармана.
Марина удивленно мгновение смотрела на нее, и снова подняла глаза.
— Я хочу, чтобы ты сейчас вернул меня в отель. — Скороговоркой вытолкнула из себя она, боясь растерять решимость, и даже перестала дышать в ожидании ответа.
Таяр опустил голову, скрываясь за длинной челкой, и молча перебирал ткань в руках. Спустя томительное мгновение он все же взглянул на нее и с улыбкой, вздернув подбородок, уверено произнес: — Ты не хочешь этого, Воробушек! Если бы это было желание твоего сердца, я бы почувствовал, — говоря он приближался, и Марина как зачарованная смотрела, как его ладонь красноречиво опускается на ее грудь, вбирая в себя бешенные удары ее сердца. — Посмотри мне в глаза и скажи еще раз, что ты всей душой желаешь, чтобы я тебя отпустил.
— Я хочу, чтобы ты отпустил меня! — Не отводя взгляда от его невообразимо черных глаз, хватаясь за чувство самосохранения, как утопающий за соломинку, медленно, наперекор своим желаниям, слегка глотая слова, произнесла она.
В горле встал острый болезненный ком, мешающий глотать. Мысли лихорадочно метались в ожидании того, каким будет его ответ: согласится он исполнить ее последний каприз или откажет, нарушив собственное слово.
Таяр понимающе улыбнулся и, не отнимая руки от груди, передвинулся ей за спину, так что она оказалась прижатой к нему. Тело охватила дрожь от ощущения его близости и нервного напряжения. Марина попыталась справиться с ней, но от ее усилий становилось только хуже.
Вторая рука Таяра обняла ее, заключая в согревающий успокаивающий кокон его тепла, в то время как губы, приблизившись к уху и едва касаясь мочки, прошептали: — Не хочешь, Воробушек. Я же сказал, не хочешь.
Его слова принесли облегчение, хотя должно было быть наоборот.
Марина прикрыла веки и откинула голову на мужское плечо, принимая поражение. Она не видела, но чувствовала, что Таяр улыбается. Тыльная сторона ладони погладила ее щеку и тут же гладкая ткань накрыла глаза. Испуг всколыхнулся в душе и ее руки инстинктивно потянулись к лицу, но преувеличенно возмущенный голос мужчины мгновенно развеял страхи.
— Нет, нет, Воробушек, не трогай повязку, а то испортишь сюрприз. — Он повернул ее к себе лицом и помахал рукой перед глазами. — Тебе точно ничего не видно?
Марина нервно хихикнула. Казалось, что все остальные чувства обострились с временной утерей зрения.
— Нет. И как долго мне так ходить?
— Столько, сколько я скажу, — Таяр критично поправил ткань по бокам, и от этих невинных еле ощутимых прикосновений по коже пробежало миллионы крошечных приятных импульсов.
— Диктатор, — беззлобно огрызнулась она, — я же все углы соберу и стану фиолетовой как баклажан.
— Ты права, — Марина не сразу поняла с каким из ее утверждений он соглашается, пока не почувствовала, как Таяр легко поднял ее на руки и понес куда-то.
Спустя несколько минут он опустил ее на мягкое сиденье и захлопнул дверь. Мгновенье она впитывала запахи кожи, дерева, пластика и еще чего-то непонятного, присущего только новым автомобилям, но стоило соседней дверце открыться и Таяру сесть рядом, как, вытесняя все остальное, ноздри снова заполнил его мужской дерзкий аромат: острый как восточные специи, жаркий как песок напитанный солнцем пустыни, и чувственно-легкий, как сладость цветов и фруктов. Марина немного поерзала на сидении, пытаясь стряхнуть с себя его оглушающее воздействие.
— Саид, поехали, — Произнес Таяр и автомобиль тронулся. Раздалось мягкое жужжание и все звуки, кроме тихой ненавязчивой мелодии, наполнявшей салон, исчезли.
Марине казалось, что внутри от предвкушения, неизвестности и остроты ощущений порхает стайка бабочек, которая своими невесомыми крылышками будоражит чувствительные нервные окончания, вызывая ломоту в теле. Переплетя лежащие на коленях ладони замочком, она с силой сжала их, в стремлении ослабить напряжение.
— Таяр?! — Ощущая на себе скольжение его выжидающего взгляд, обратилась она глухим, от переполнявших ее эмоций, голосом.
— Да, Воробушек. — Произнес он слишком довольным тоном.
— Нам долго ехать?
— Около часа, а что?
— Может тогда снимешь повязку?! Мне неудобно. — Ее руки, потянувшиеся вверх, тут же были перехвачены.
— Нет. — Посмеиваясь, слегка хрипловато отрезал мужчина. А ее наряду с всколыхнувшимся чувством раздражения не к месту снова начали одолевать фантазии…
В черных глянцевых окнах и люке над головой Марина видела себя и Таяра. Их подвижные отражения, заключенные в рамки из блестящих ненавязчиво светящих фонариков, создавали атмосферу сладострастия. Ее голова с шелковой повязкой на глазах, откинутая назад, металась по спинке кремово-белого сидения. С губ, обращенных вверх, срывались приглушенные вздохи. Ногти впивались в обивку по краям ног. А Таяр с довольным видом взирал на это со стороны, на мгновение перестав терзать губами твердые горошины сосков, которые в ожидании продолжения возбуждающей ласки напряженно торчали из края приспущенного лифа. Его пальцы расчетливо медленно скользили внутри нее, наслаждаясь упругой гладкой мягкостью, заставляя потаенные мышцы сжиматься в ожидании более сильного проникновения. Марина вскрикнула и тихонько захныкала, впиваясь пальцами в его руку, в попытке удержать в местечке, внезапно ставшем до боли пустым. Мужчина улыбнулся и, аккуратно подняв пышный подол юбки, развел ее ноги шире, неспешно склоняя голову к центру ее желания… «Влажная, сочная, сладкая!»
