Вавилкина Вавилкина - Три желания за жизнь
— Девочка, успокойся! Таяра сейчас нет. Он готовит тебе сюрприз. — Мужчина, с легкостью удерживая ее за руку, перевел взгляд куда-то за спину и что-то резко произнес на непонятном языке.
Тут же послышалась быстрая эмоциональная речь девушки, которая, похоже, следовала за ней попятам. Марина повернула голову и удивлено воззрилась, как Николь, упав на колени и низко склонив голову, пытается оправдаться, судя по дрожи в голосе.
Саид спокойно выслушал монолог и, дав пару коротких распоряжений, снова посвятил все свое внимание ей.
— Мариночка. — Это дурацкое обращение заставило раздражение девушки вспыхнуть с новой силой. — Николь чем-то тебе не угодила? Если так, то я прикажу другой служанке помочь тебе одеться и причесаться.
— Другой! Их что тут много! — Марина чувствовала, что в ее голосе появляются истеричные нотки, — И зачем мне ее услуги, до этого я как-то обходилась без них.
Для большей достоверности своих слов она гордо задрала подбородок, при этом не переставая бросать косые взгляды на сгорбленную фигуру.
— Конечно много! — Возмущенно воскликнул мужчина, — Неужели ты думаешь, что я один весь день бегаю по этой громадине с метелкой и привожу ее в порядок? И потом, что плохого в том, чтобы она сделал тебе массаж, маникюр, педикюр, что там еще у вас есть? Если только она чем-то обидела тебя?
Саид вопросительно заглянул в ее глаза, вызывая у Марины ощущение, что она ведет себя по-детски, устраивая истерики на пустом месте.
— Если это так, то я сейчас же рассчитаю ее, и позову кого-нибудь другого.
Девушка на полу вздрогнула, но так и не подняла головы.
— Почему она стоит на коленях? — Вместо ответа задала Марина беспокоящий ее вопрос, помимо воли проникаясь сочувствием к Николь.
— Она боится, что разгневала тебя и меня.
— И что, поэтому надо ползать и пресмыкаться? Средневековье какое-то! Она что рабыня?
— Нет, — поспешил пресечь зарождающееся в ее душе возмущение мужчина, — Просто дорожит своим местом и не хочет потерять его. И потом не забывай о разнице в твоей и нашей культуре. Слуги обязаны выказывать почтение принцу.
— Но я и ты не принцы…
— Это бессмысленный разговор, Марина. — Саид устало оборвал новый виток ее рассуждений. — Я просто приведу сейчас другую. Николь!
Девушка не поднимая головы начала вставать.
— Нет, Саид, Николь меня вполне устраивает. — Марина все же высвободилась из железной хватки и подошла к девушке. — Пусть она поможет мне, раз это так важно!
— Вот и отлично, нам как раз доставили новые наряды для вас, так что Николь поможет разобрать их. — С видимым облегчением произнес мужчина, снова переходя к официальному обращению. И словно в подтверждение его слов об огромном штате прислуги, в комнату тут же зашел еще один молодой человек, легко как пушинку внося две огромные сумки. — Ну что ж, не будем вам мешать. — Саид довольно улыбнулся и вышел, прикрыв за собой дверь.
Стоило комнате опустеть, как Рина облегченно выдохнула. Добрый, угодливый и довольный Саид пугал ее сильнее, чем он же мрачный. Видимо Николь испытывал нечто подобное, так как тихо произнесла: — Спасибо, Госпожа.
— Рина, — поправила ее девушка.
— Что?
— Обращайся ко мне Рина, ладно? И говори медленнее, когда переходишь на родной язык, а тоя ничего не понимаю.
— Хорошо, Гос… Рина.
Николь не улыбнулась, как это сделала бы любая другая нормальная девушка, и тем не менее Марина ощутила, что напряжение покинуло ее.
Глава 11
Спустя два часа Марина с удивлением разглядывала свое отражение в зеркале.
Непослушные от природы волосы были собраны сзади замысловатым сплетением волнистых прядей, так чтобы не скрывать правильные черты лица. Макияж, сделанный Николь, придал обычным глазам глубину и выразительность, заставляя, зеленоватую муть по краю радужки теряться в чистом доминирующем сером цвете. Немного румян подчеркнули линию скул, а розовая помада придала губам сочный аппетитный вид.
Разбирая вместе со служанкой вещи, Марина сначала отказалась одевать розовое короткое с открытыми плечами платье, выбранное Николь, отдавая предпочтение синему прямому с рукавами фанариками и небольшим квадратным вырезом на груди. Однако после массажа, ощущая в теле приятную легкость, а в голове сонливую расслабленность, ей было слишком лень спорить со служанкой, принесшей не тот наряд.
И сейчас, глядя на себя, она отдавала должное ее вкусу. Кроткий присобранный застежкой посередине лиф, украшенный понизу серебристой каймой, выгодно подчеркивал полноту груди. Атласная блестящая ткань, плавно обтекая изгибы фигуры, от бедра расходилась пышной юбкой, которая чем-то напоминала раскрывшийся бутон розы. В этом платье с открытыми босоножками на высоком каблуке она выглядела яркой и по-весеннему нежной.
— Николь, у тебя талант стилиста, — искренне восхитилась способностями служанки Марина. — Зачем ты размениваешься на работу здесь?
Девушка подошла к ней и, поправив и без того идеально лежащую прядку, посмотрела через зеркало в ее глаза.
— Спасибо, Госпожа, вы очень добры, но боюсь мне уже поздно пытаться реализовывать свои таланты.
— Но почему?! Ты недооцениваешь себя.
Впервые на губах Николь появилось подобие улыбки, если этот горький перекос губ можно было так назвать.
— Вы не поймете.
— Тебя что-то держит здесь? Тебя украли также как и меня, да? — Сочувственно предположила Марина.
Девушка усмехнулась.
— Нет, я здесь по своей воле.
— Тогда почему? — Продолжала настаивать она, искренне недоумевая.
Николь открыла рот, чтобы ответить, но, бросив взгляд на дверь, тут же замкнулась и отошла вглубь комнаты.
Марина уже сделала шаг в ее сторону, собираясь все же получить ответ, когда деликатный стук отвлек ее. Она усмехнулась. Сегодня все вламывались к ней без спроса, и лишь Таяр соизволил проявить учтивость. То, что это был он, девушка не сомневалась. Она не торопилась приглашать его, собирая волю в кулак.
Хотя доводы Саида и показались ей разумными, да и излишне раболепное поведение Николь, скорее опровергало, чем подтверждало ее ревнивые домыслы, которые сейчас, казались, по меньшей мере неуместными, и все же новые знакомства оказали на нее благотворное отрезвляющее действие. Снова вернулось понимание, что ей нет места в мире Таяра. Как и ему в ее. А, значит, у нее была всего неделя до возвращения в реальный мир, а если повезет убедить его, то и меньше. И лучшим для нее было бы не переступать черту, так как даже сейчас думая о скором расставании неразумное сердце болезненно сжималось в груди.
