Ее кровь, его тьма - Лира Алая
— Марта, подай завтрак через десять минут, я сейчас спущусь. Мне не нужна твоя помощь, — сказала я чуть более твёрдо, чем хотелось, чтобы скрыть волнение.
— Мисс, приехал господин Ванетору. Что мне ему сказать?
Сердце ёкнуло. Так быстро? Я не ожидала, что он появится с утра.
— Предложи ему завтрак, размести при необходимости в гостевой комнате. Скажи, что мы встретимся с ним в столовой.
Я спешно встала, наспех приводя себя в порядок, одеваясь так быстро, что руки дрожали. Каждое движение сопровождалось мыслями о предстоящих делах и о том, что вся эта история с документами — лишь верхушка айсберга. Я чувствовала: впереди ждёт что-то большее, сложное и опасное.
— Михаэль, — неуверенно произнесла я, бросая взгляд в его сторону.
Он по-прежнему сидел спокойно, наблюдая за мной. Его взгляд был тяжёлым, пронзительным, и в нём скрывалось что-то странное — не осуждение, но и не простая заинтересованность. В этом внимании было слишком много для того, чтобы я могла оставаться равнодушной.
— О чём я могу тебя попросить? Наши отношения… — я сбилась с мысли. Что я ему хотела сказать? Всё казалось несуразным, лишённым смысла. Слова застревали в горле, и ком подступил так высоко, что я уже было хотела попросить его забыть обо всём, что я только что начала.
— Ты можешь попросить меня, смелее, мышка. Я вижу, как ты мечешься, — произнёс он спокойно, но его голос был будто бархатный и в то же время властный.
Щёки загорелись, жар разлился по всему лицу. Наверное, я была красной, как рак. По-хорошему, нужно было попросить его притвориться моим избранником, женихом. Но как же стыдно было даже подумать об этом! Это не просьба, а шаг в пропасть, за которым может не быть опоры.
Он встал, направляясь в мою сторону. Его шаги были медленными, уверенными, словно он заранее знал, чем всё закончится. На его губах играла лёгкая усмешка. Он смотрел на меня так, как хищник смотрит на пойманного в клетку зверька — с полным осознанием своей власти. Но в этом взгляде не было злобы. Скорее — игра, любопытство.
С каждой секундой, пока я медлила, казалось, что сделать признание становится всё труднее. Его руки уже легли на мою талию, тёплые и властные, притянули меня ближе. Моё сердце вздрогнуло, дыхание сбилось. Каким же он был красивым — высоким, сильным, с этим холодным величием в глазах. Я на миг забыла всё, что хотела сказать, растворяясь в его близости. И в этот миг он склонился надо мной, чтобы подарить нежный поцелуй.
— Мне нравится наслаждаться тобой, сладкая, — прошептал он почти у моих губ, и от этих слов внутри всё перевернулось. — Поэтому тебе можно просить у меня.
Я не знаю, откуда у меня взялась смелость и дерзость. Возможно, я чувствовала, что если промедлю ещё хоть минуту, то никогда уже не скажу этого. Слова сами сорвались с губ, дрожащие, но твёрдые:
— Михаэль, ты можешь представиться моим женихом, чтобы это не вызвало недоразумений? Иначе то, что увидела Марта, может обернуться проблемой.
Он смотрел на меня внимательно. Его глаза, глубокие и пронзительные, словно пытались проникнуть в самую суть моей души. Мне было невыносимо тяжело выдерживать этот взгляд, поэтому я то и дело отводила глаза в сторону, словно искала спасения в любой мелочи вокруг. Моё дыхание сбивалось, дух захватывало — казалось, что я сделала шаг в пустоту, и теперь оставалось лишь ждать: паду я в пропасть или найду под ногами твёрдую землю.
— Не переживай, — добавила я торопливо, чувствуя, что голос мой предательски дрожит. — Я не буду что-то от тебя требовать. Потом я скажу, что ты уехал по делам. И в любом случае планировала на пару лет уехать отсюда, когда найдётся брат или продам все владения.
Сердце колотилось в груди, как бешеное. Я не чувствовала себя так, наверное, с самого детства — в тот раз, когда выпрашивала у отца разрешения поехать в соседний город с родителями подруги. Та же смесь страха и отчаянной надежды. Я закрыла глаза и мысленно представила его отказ. От этого стало больно, до рези. Но шагнув дальше в мысли, я поняла: даже если он откажет, я справлюсь. Я должна справиться.
— И опять ты просишь не для себя… — задумчиво произнёс он. Его голос звучал негромко, но каждая нота отзывалась в моей груди.
Я открыла глаза и посмотрела на него. Он словно изучал меня взглядом, пристальным, тяжёлым, но не пугающим. Будто хотел понять, что движет мной на самом деле, что скрыто за моими словами. Он пребывал в каких-то собственных мыслях и раздумьях, и это ожидание становилось почти невыносимым.
— А тебе бы самой хотелось? — спросил он наконец, и в этом вопросе чувствовалась глубина, которую я не смогла сразу осознать.
Что для него значил мой ответ? Что он хотел услышать? Я не знала. Но слёзы предательски подкатили к глазам, сердце сжалось. Хотела бы я, чтобы мы были вместе при других обстоятельствах? Да. Тысячу раз — да. Но сказать это вслух? Никогда. Я не имела права. И всё же, мне казалось, что он и так уже понял всё, глядя сейчас на меня.
— Я не хочу навязывать тебе свои чувства, — мой голос дрогнул, но я выпрямилась и произнесла твёрдо. — У меня ещё есть гордость, чтобы не вешаться на мужчину, у которого ко мне нет взаимных чувств.
Каждое слово сквозило болью, но было правдивым. Я заставила себя встретить его взгляд — резкий, пронизывающий, без капли жалости. Ни любви, ни тоски, ни самосожаления. Я не позволяла себе быть жертвой собственных непринятых чувств.
И вдруг этот взгляд изменился. В нём появилось что-то новое, от чего у меня захватило дух. Казалось, он смотрел прямо в душу, так пронзительно и близко, что я едва дышала. Его рука коснулась моего лица. С такой нежностью, с такой осторожностью
