Дочь солнца, сын луны - Ната Лакомка
Советник Ся появился почти сразу – красный от гнева и негодования. Слуги советника закричали, разгоняя толпу, а он сам не ответил на приветствие дочери, а когда она поднялась с колен, отвесил ей крепкую пощёчину.
Когда ворота закрылись, скрыв от зевак полуголую Сяо Ян, её отец дал волю гневу:
– Ты позор нашего рода! – почти прорычал он, и Дун Ян, стоявший рядом, с готовностью закивал, сердито глядя на сестру.
– Простите, отец, – сказала она, опустив глаза.
– Завтра же уедешь в поместье, в уезд Сянь Джао! И чтобы носа оттуда не показывала! – прикрикнул советник. – И прикройся! На кого ты похожа?!
Служанка принесла халат и накинула его Сяо Ян на плечи.
– Ваша дочь примет вашу волю с покорностью, – сказала Сяо Ян, почтительно кланяясь. – Можно ли мне взять с собой двух лошадей из вашей конюшни, отец? В провинции у меня не будет других развлечений, кроме верховой езды.
– Ты и так обошлась нашей семье слишком дорого! – вмешался в разговор Дун Ян. – Где твоё приданое? Осталось у семьи Лэй? Они не постеснялись выгнать тебя почти голой!
– Брат, я прошу о такой малости от вашего благополучия…
– Пусть берёт, – махнул рукой советник. – Пусть берёт лошадей, что хочет – и убирается!
Отец с сыном вернулись в дом, строя предположения, как отразится на семействе Ся эта ситуация, и планируя, как отомстить семейству Лэй за оскорбление.
Ближе к вечеру отец соизволил вспомнить про дочь и спросил, что делает Сяо Ян.
– Плачет, наверное? – проворчал Дун Ян.
– Госпожа работает в саду, – доложили слуги. – Выкапывает свои любимые орхидеи, хочет забрать их с собой и посадить возле нового жилища.
– Что за глупость! – раздражённо фыркнул Дун Ян. – Как будто орхидеи выдержат такой переезд! Пять лет она тряслась над этими орхидеями, будто они золотые, а тут решила разом погубить.
– Пусть делает, что хочет, – советник Ся покачал головой. – Как только она родилась, я сразу знал, что от неё будет одно беспокойство. Женщине нельзя быть слишком красивой, от красоты не будет добра. Лучше бы была умной!
На следующий день утром из дома Ся выехала повозка, увозившая непутёвую дочь в ссылку. За повозкой шли на привязи две великолепные лошади, обе осёдланные, с притороченными дорожными мешками.
На пересечении улиц повозка и клетка с опальным генералом встретились.
– Останови! – приказала вдруг Сяо Ян, и возница с провожатыми послушно остановились.
Сяо Ян выбралась из повозки, подошла к клетке, в которую был заключён Джиан, и достала из рукава шёлковый свиток.
Развернув его, она показала страже красную императорскую печать, отчего солдаты упали на колени, приветствуя волю императора.
– Волей Сына Неба мой муж помилован, – произнесла Сяо Ян. – Немедленно откройте клетку.
Клетку открыли, Джиан оказался на свободе и первым делом обнял жену, целуя её губы, щёки на глазах у изумлённых солдат, слуг и прохожих.
Но она остановила его, поспешно сворачивая приказ о помиловании, куда было вписано имя Лэй Му Яна.
– Не время для поцелуев, – сказала Сяо Ян. – Садись на коня и уезжай.
– А ты? – Джиан схватил её за руку. – Поедешь ли ты со мной?
– Куда муж – туда и жена, – ответила Сяо Ян просто. – Зачем тут две лошади под седлом, как ты думаешь?
Джиан усадил жену в седло, отвязал лошадей от повозки и сам сел верхом.
Слуги опомнились и заголосили, что им приказано доставить госпожу Ся в уезд Сянь Джао, но Джиан так посмотрел на них, что они не осмелились их останавливать.
Лошади проскакали по улицам утреннего Даньланя, выехали за ворота, удалились от города, и только тогда Сяо Ян придержала свою лошадь, сворачивая к лесу.
– Значит, разгадал моё послание? – спросила она, пуская лошадь шагом.
– Разгадал. Это стихотворение сокровенных окончаний! Читать следовало лишь последние слова в каждой строке и получалось «будь стоек, близко спасение».
– Верно, – Сяо Ян улыбнулась мужу. – Я боялась, что ты что-нибудь сделаешь с собой… И хотела, чтобы императрица поверила, что ты мне безразличен, чтобы она ничего с тобой не сделала. Я боялась, что если принесу приказ, она придумает что-то ещё, а больше шпилек в рукаве у меня не припрятано.
– Ты правильно её разгадала, – Джиан поймал поводья лошади жены, заставляя остановиться, спрыгнул на землю и снял Сяо Ян, сжав в объятиях. – В этой истории я был дураком, а ты проявила себя, как мудрый стратег. Ты ведь меня простишь?
Сяо Ян погладила его по голове, приложила ладонь к его грязной, запачканной кровью щеке и сказала:
– Просто кто не делает подлостей, тот не ждёт их от другого. Ты честный, открытый и прямодушный. Поэтому я и полюбила тебя. И всё, что я делала, было только для тебя. Пять лет назад я уже знала, что ты станешь великим человеком, и что императрица не простит тебе этого. Пять лет я прятала императорский приказ в отцовском саду, под орхидеями, и не рассказала об этом даже ветру. Если помнишь, когда-то я поклялась, что буду заботиться о тебе. Я сдержала клятву?
– Сдержала, – сказал Джиан прежде, чем поцеловать ей.
– Куда мы отправимся? – спросила Сяо Ян немного позже, склонив голову ему на грудь.
– Куда захотим. Теперь мы свободны. Солнце будет освещать нам путь днём, луна – ночью. Моя сила и твой ум – мы найдем, где их применить.
– Хорошо, как скажешь, дорогой супруг. Только сначала давай завернем к лотосовому озеру.
– Хочешь там искупаться? – Джиан невольно хмурится. – Что за такая тяга к этому озеру? Всё ли ты рассказала мне?
– Искупаться придётся тебе, – засмеялась Сяо Ян, щёлкнув его по лбу. – Тебя надо перевязать, тебе надо переодеться, и… не ревнуй. Там на дне озера я спрятала шкатулку с частью своего приданого. Согласись, твоей силе и моему уму не помешают немного серебра и жемчуга. Хоть и говорят, что влюблённый сыт, имея только воду, но с деньгами и любовь слаще.
Теперь засмеялся Джиан, до слёз на глазах.
– Так вот что ты забыла
